Помни, что я всегда говорю тебе: пусть они обкакаются от твоего голоса.
Получение работы было хорошей новостью, на следующий день Билл займется улаживанием мелочей.
Плохой новостью стала оценка состояния ее носа косметическим хирургом, рекомендованным доктором Минковым. Тот прочитал отчет Минкова и посмотрел послеоперационные рентгеновские снимки всех этапов выздоровления прежде, чем принять ее лично.
– Сожалею, что вынужден вас разочаровать. Заражение крови сильно повлияло на внутренние структуры. Доктор Минков добился для вас превосходного результата. Мой совет – оставить все, как есть. Не могу рекомендовать дальнейшие рискованные операции. Мона была в ярости.
– Минков послал меня к нему с определенной целью! Он считает всех женщин больными нарциссизмом! Разве они понимают? Посмотри на меня, Билл!
Они стояли на улице у здания госпиталя и ждали зеленого сигнала светофора. Водитель грузовика высунулся из кабины.
– Эй, Билл! Делай, что говорит леди! Посмотри на нее! Она просто великолепна!
– Поняла, Мона? Ты великолепна.
– Мы найдем другого врача.
– Мы найдем такси.
– Куда едем? – спросила она, когда они поймали машину.
– В Даунтаун. Некоторое время оба молчали.
– Билл?
– Это я. Просто твой Билл.
– Ты злишься на меня?
– Откровенно? – никакого шутливого тона, он был совершенно серьезен.
– Откровенно.
– Я хочу, чтобы ты выбросила из головы эту проблему с носом. Я разговаривал с доктором Минковым. Он послал тебя к доктору Ли только потому, что ты была ужасно надоедлива. Минков абсолютно против следующего хирургического вмешательства. Твой нос может провалиться! Доктор Ли просто подтвердил это. Что ты хочешь делать, продолжать поиски врача, пока не наткнешься на еще одного шарлатана? Твой нос прекрасен. Полностью пригоден, – Билл попытался ухмыльнуться. – Издеваться не над чем!
– О'кей. Я послушаюсь тебя.
Взглянув через плечо таксиста, Мона увидела себя в зеркальце бокового обзора. Хорошенькая, ох, такая хорошенькая! Она слишком стара, чтобы играть Марию.
И не только это, Мона ведь не умеет петь. Но гей-гей, подобное обстоятельство никогда не останавливало Лорен Бэколл от участия в мюзиклах. Билл прав. Нос не великолепен, но она привыкает к нему. Мона поймала взгляд водителя. Тот подмигнул и сделал ей знак.
– Обещаешь? Не отправишься к какому-нибудь мяснику?
– Обещаю. Кроме того, ты просто спас мою судьбу. А теперь куда мы направляемся? Скажи.
– Это сюрприз.
– Ник? Мы встречаемся с Ником?
Вскоре после ее повторной операции в госпитале Ник позвонил ей домой и узнал от матери о случившемся. В последующие недели он с небольшими интервалами связывался с Биллом из различных мест – Шри-Ланки, Мадагаскара, ЮАР – пока Мона не оказалась вне опасности.
– Мы едем ко мне. Думаю, пришло время тебе встретиться с Ричардом.
Мона почувствовала разочарование. Но и это хорошо. Если она действительно умна, то никогда не увидится еще раз с Ником Элбетом. И найдет нового милого мужчину.
Приехали в Вест-Виллидж. Рука об руку они поднялись по застланной ковровой дорожкой лестнице в дом викторианского стиля. На первой площадке Мона обняла Билла за плечи.
– Спасибо, Билл! Спасибо, что ты такой замечательный друг! Что дал мне жизнь. Если бы не ты, у меня не было бы карьеры… или носа! Обещаю перестать ныть и показывать мои маленькие клыки!
– И такие миленькие клыки! – Билл любовно потрепал ее по щеке, и они продолжили подъем. – Драгоценно само восхождение. У нас весь верхний этаж, обычно отводящийся слугам. Мы пристроили террасу, которая выходит на внутренний дворик.
Интересно, как Ричард зарабатывает на жизнь? Но лучше не спрашивать. Терпение. Она узнает все довольно скоро.
– Ричард? Я до-о-ма!
Аромат цветов, смешанный с запахом лимонной полироли для мебели, тяжелые дубовые и мраморные столешницы, шторы с бахромой и темные обои – все напоминало атмосферу произведений Генри Джеймса. Идея! Ей не нужно быть слишком хорошенькой, чтобы сыграть Катрин Слопер из «Наследницы». Надо намекнуть об этом Биллу, можно сделать постановку в каком-нибудь театре, только не на Бродвее, где уже прописался Джон Саймон.
– Ричард?
Билл тащил ее за собой, хотя Мона притормаживала, чтобы рассмотреть сотни вещиц, заслуживающих внимания.
– О Боже, Ричард!
Она нашла Билла на террасе. На мраморном полу было нацарапано: «Прости!» Билл перегнулся через витые железные перила, словно устремляясь к бездыханному телу, распростертому на зеленой траве.
ГЛАВА 21
ЭМИ
Она настояла, чтобы сфотографировать их перед отъездом на теннисный корт. Одетые в форму, выдержанную в одном стиле, они выглядели скорее, как брат и сестра, чем отец и дочь. По всеобщему мнению – симпатичная американская семья. Лу гордился тем, что носит шорты того же размера, что и в студенческие годы. Сэнди унаследовала от отца сильную подачу и прекрасную координацию движений, и совершенно не ценила юношеские мысли Эми за победы в легкой атлетике и плавании.
Эми старалась не раздражаться из-за этого. Девочки-подростки и их матери часто бывают врагами – так утверждают многие. Поведение Сэнди в доме Моны расширило трещину, несмотря на обещание Эми сохранить инцидент в секрете, не рассказывая о случившемся отцу. То, что она сдержала слово не изменило позицию Сэнди, как надеялась Эми, напротив, эта яркая шестнадцатилетняя девица была откровенной задирой. Она садилась Лу на колени, обвивала шею руками, называла самым красивым и умным отцом во всем мире и объявляла себя навечно «папиной девочкой».
Эми не смогла не рассмеяться, когда вспомнила неоднократно повторяемую фразу Моны Девидсон: «Так кем меня представляют? Фаршированной гусыней?» Эми читала о подобных ситуациях в журналах, и вдруг это произошло с ней. Шеф-повар, мойщица посуды, до недавнего времени шофер, пока Сэнди не получила собственный автомобиль. Эми выбрала роль домохозяйки, супруги и матери. «Моя карьера» – напомнила она себе. Будет более, чем достаточно, если ее станут ценить.
Профессиональная деятельность Эми свелась к эмоциональной и прочей поддержке всего, что составляло интересы мужа и дочери, без ответного внимания к ее делам.
Это обычное субботнее утро было отличным примером. Лу и Сэнди участвовали в ежегодном теннисном турнире для отцов и дочерей. Эми постаралась разделить с ними их увлеченность. Накануне вечером она погладила форму, приготовила завтрак с высоким содержанием протеина и упаковала термос с охлажденным апельсиновым соком и бутылку минеральной воды.
По случаю ей удалось купить суперкрепкую заколку для волос, подарок Сэнди, носившей «конский хвост». Эми положила заколку и открытку на стол рядом с тарелкой Сэнди. После того, как ее дочь и муж снизошли до позирования для пары снимков «Полароидом», а потом забрались в машину, она вернулась на кухню и нашла свой подарок на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Получение работы было хорошей новостью, на следующий день Билл займется улаживанием мелочей.
Плохой новостью стала оценка состояния ее носа косметическим хирургом, рекомендованным доктором Минковым. Тот прочитал отчет Минкова и посмотрел послеоперационные рентгеновские снимки всех этапов выздоровления прежде, чем принять ее лично.
– Сожалею, что вынужден вас разочаровать. Заражение крови сильно повлияло на внутренние структуры. Доктор Минков добился для вас превосходного результата. Мой совет – оставить все, как есть. Не могу рекомендовать дальнейшие рискованные операции. Мона была в ярости.
– Минков послал меня к нему с определенной целью! Он считает всех женщин больными нарциссизмом! Разве они понимают? Посмотри на меня, Билл!
Они стояли на улице у здания госпиталя и ждали зеленого сигнала светофора. Водитель грузовика высунулся из кабины.
– Эй, Билл! Делай, что говорит леди! Посмотри на нее! Она просто великолепна!
– Поняла, Мона? Ты великолепна.
– Мы найдем другого врача.
– Мы найдем такси.
– Куда едем? – спросила она, когда они поймали машину.
– В Даунтаун. Некоторое время оба молчали.
– Билл?
– Это я. Просто твой Билл.
– Ты злишься на меня?
– Откровенно? – никакого шутливого тона, он был совершенно серьезен.
– Откровенно.
– Я хочу, чтобы ты выбросила из головы эту проблему с носом. Я разговаривал с доктором Минковым. Он послал тебя к доктору Ли только потому, что ты была ужасно надоедлива. Минков абсолютно против следующего хирургического вмешательства. Твой нос может провалиться! Доктор Ли просто подтвердил это. Что ты хочешь делать, продолжать поиски врача, пока не наткнешься на еще одного шарлатана? Твой нос прекрасен. Полностью пригоден, – Билл попытался ухмыльнуться. – Издеваться не над чем!
– О'кей. Я послушаюсь тебя.
Взглянув через плечо таксиста, Мона увидела себя в зеркальце бокового обзора. Хорошенькая, ох, такая хорошенькая! Она слишком стара, чтобы играть Марию.
И не только это, Мона ведь не умеет петь. Но гей-гей, подобное обстоятельство никогда не останавливало Лорен Бэколл от участия в мюзиклах. Билл прав. Нос не великолепен, но она привыкает к нему. Мона поймала взгляд водителя. Тот подмигнул и сделал ей знак.
– Обещаешь? Не отправишься к какому-нибудь мяснику?
– Обещаю. Кроме того, ты просто спас мою судьбу. А теперь куда мы направляемся? Скажи.
– Это сюрприз.
– Ник? Мы встречаемся с Ником?
Вскоре после ее повторной операции в госпитале Ник позвонил ей домой и узнал от матери о случившемся. В последующие недели он с небольшими интервалами связывался с Биллом из различных мест – Шри-Ланки, Мадагаскара, ЮАР – пока Мона не оказалась вне опасности.
– Мы едем ко мне. Думаю, пришло время тебе встретиться с Ричардом.
Мона почувствовала разочарование. Но и это хорошо. Если она действительно умна, то никогда не увидится еще раз с Ником Элбетом. И найдет нового милого мужчину.
Приехали в Вест-Виллидж. Рука об руку они поднялись по застланной ковровой дорожкой лестнице в дом викторианского стиля. На первой площадке Мона обняла Билла за плечи.
– Спасибо, Билл! Спасибо, что ты такой замечательный друг! Что дал мне жизнь. Если бы не ты, у меня не было бы карьеры… или носа! Обещаю перестать ныть и показывать мои маленькие клыки!
– И такие миленькие клыки! – Билл любовно потрепал ее по щеке, и они продолжили подъем. – Драгоценно само восхождение. У нас весь верхний этаж, обычно отводящийся слугам. Мы пристроили террасу, которая выходит на внутренний дворик.
Интересно, как Ричард зарабатывает на жизнь? Но лучше не спрашивать. Терпение. Она узнает все довольно скоро.
– Ричард? Я до-о-ма!
Аромат цветов, смешанный с запахом лимонной полироли для мебели, тяжелые дубовые и мраморные столешницы, шторы с бахромой и темные обои – все напоминало атмосферу произведений Генри Джеймса. Идея! Ей не нужно быть слишком хорошенькой, чтобы сыграть Катрин Слопер из «Наследницы». Надо намекнуть об этом Биллу, можно сделать постановку в каком-нибудь театре, только не на Бродвее, где уже прописался Джон Саймон.
– Ричард?
Билл тащил ее за собой, хотя Мона притормаживала, чтобы рассмотреть сотни вещиц, заслуживающих внимания.
– О Боже, Ричард!
Она нашла Билла на террасе. На мраморном полу было нацарапано: «Прости!» Билл перегнулся через витые железные перила, словно устремляясь к бездыханному телу, распростертому на зеленой траве.
ГЛАВА 21
ЭМИ
Она настояла, чтобы сфотографировать их перед отъездом на теннисный корт. Одетые в форму, выдержанную в одном стиле, они выглядели скорее, как брат и сестра, чем отец и дочь. По всеобщему мнению – симпатичная американская семья. Лу гордился тем, что носит шорты того же размера, что и в студенческие годы. Сэнди унаследовала от отца сильную подачу и прекрасную координацию движений, и совершенно не ценила юношеские мысли Эми за победы в легкой атлетике и плавании.
Эми старалась не раздражаться из-за этого. Девочки-подростки и их матери часто бывают врагами – так утверждают многие. Поведение Сэнди в доме Моны расширило трещину, несмотря на обещание Эми сохранить инцидент в секрете, не рассказывая о случившемся отцу. То, что она сдержала слово не изменило позицию Сэнди, как надеялась Эми, напротив, эта яркая шестнадцатилетняя девица была откровенной задирой. Она садилась Лу на колени, обвивала шею руками, называла самым красивым и умным отцом во всем мире и объявляла себя навечно «папиной девочкой».
Эми не смогла не рассмеяться, когда вспомнила неоднократно повторяемую фразу Моны Девидсон: «Так кем меня представляют? Фаршированной гусыней?» Эми читала о подобных ситуациях в журналах, и вдруг это произошло с ней. Шеф-повар, мойщица посуды, до недавнего времени шофер, пока Сэнди не получила собственный автомобиль. Эми выбрала роль домохозяйки, супруги и матери. «Моя карьера» – напомнила она себе. Будет более, чем достаточно, если ее станут ценить.
Профессиональная деятельность Эми свелась к эмоциональной и прочей поддержке всего, что составляло интересы мужа и дочери, без ответного внимания к ее делам.
Это обычное субботнее утро было отличным примером. Лу и Сэнди участвовали в ежегодном теннисном турнире для отцов и дочерей. Эми постаралась разделить с ними их увлеченность. Накануне вечером она погладила форму, приготовила завтрак с высоким содержанием протеина и упаковала термос с охлажденным апельсиновым соком и бутылку минеральной воды.
По случаю ей удалось купить суперкрепкую заколку для волос, подарок Сэнди, носившей «конский хвост». Эми положила заколку и открытку на стол рядом с тарелкой Сэнди. После того, как ее дочь и муж снизошли до позирования для пары снимков «Полароидом», а потом забрались в машину, она вернулась на кухню и нашла свой подарок на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89