Трудно вспомнить, когда в последний раз она удовлетворила свою детскую страсть взбираться по полувинтовой лестнице, сложив пальцы крестиком, чтобы одно из мест наверху осталось свободным. Удачливая в любви, Джорджина устроилась на переднем месте с правой стороны, с которого открывался замечательный обзор. Так гораздо лучше, чем в автомобиле. Когда автобус свернул налево, огибая угол Гайд-парка, она увидела высокого, элегантного мужчину, появившегося из кафе на правой стороне Пикадилли. Он выглядел в точности, как Ник, и был с женщиной. Прежде, чем она успела достать очки, автобус вырулил на мост.
Глупая корова. Это не мог быть Ник. Неужели она так безумно влюблена, что он мерещится ей повсюду?
Это не мог быть Ник по одной простой причине – Джорджина послала его в Букингемшир лично познакомиться с людьми, производящими красные телефонные будки, которые американцы расхватывали, как конфеты. Это ее способ вовлечь его в бизнес. И если кто-то мог уговорить этих заводчиков увеличить производство, то только Ник – он мог перепеть птичек небесных. Даже, если бы Ник гнал машину, как сумасшедший, ему не удалось бы вернуться в Лондон к этому времени.
Прошли все сроки. К восьми не было и следов Ника. Джорджина наполнила ванну и добавила в воду великолепную смесь пачули и цитронового масла, комбинация, рекомендуемая ее ароматерапевтом для расслабления и повышения чувственности. И сонливости. Именно такой она нравилась Нику.
Джорджина легла в ванну и закрыла глаза, окружив себя теплым благоуханием. Существует простое объяснение, она уверена. Свадьба через три дня. Ник не сделает того, что может испортить ее теперешнее счастье. Погрузившись в дрему, она с трудом расслышала отдаленные телефонные звонки.
Дебора, будьте любезны… Не осознавая время и место, Джорджина не могла понять, почему ее секретарь не снимает трубку. Наконец, до нее дошло, что она уснула в ванне. Трезвонящий телефон был рядом с ней на маленькой встроенной полочке.
– Ник? – кто же еще это мог быть. – Что, черт возьми, случилось?
– Нет, не Ник. Это его жена, Лягушка. Ты ведь так меня называешь? Ник и я находили это tres amu-sant, cherie!
Первым делом завтра надо сменить номер телефона. Джорджина не собирается позволять этой идиотке вторгаться в свою личную жизнь.
– Ты извинишь меня, Роксана, если я не буду продолжать этот блестящий разговор.
– Я звоню предостеречь тебя. Если ты пойдешь на то, чтобы устроить абсурдную пародию на свадьбу, я убью тебя. Я сказала это Нику сегодня днем и теперь говорю тебе.
– Сегодня днем Ник Элбет находился в Букенгемшире.
– Правда? А у меня сложилось впечатление, что он провел веселый денек со мной в кафе, пока мы не почувствовали необходимость в большей интимности и не вернулись в мою квартиру на Итон-сквер.
Наглая лживая сука!
– Иди к дьяволу! – Джорджина швырнула телефонный аппарат в дверь ванной именно в тот момент, когда та распахнулась.
На пороге стоял Ник Элбет собственной персоной, совершенно голый под шелковым халатом, подаренным ею в знак признательности после его возвращения. Халат был распахнут, чтобы показать ей состояние боевой готовности владельца.
– Извини за опоздание, дорогая. Я должен сказать тебе кое-что очень важное.
Она на самом деле хочет это знать?
Ник скинул халат и скользнул в воду рядом с ней.
– Весь день я отчаянно тосковал по тебе. Позволь мне показать, как сильно я скучал и как хочу тебя.
Ее глаза закрылись в благодарной капитуляции. Обидно. Моя страсть к этому отъявленному подлецу просто жалка. Но Джорджина не могла справиться с собой. Это болезнь, но ей все равно. Пальцем ноги она открыла кран с горячей водой, привычным жестом достала баночку с ароматическим маслом и налила его в воду. Разомлев от потрясающего благоухания, единственное, что она могла придумать и произнести, было:
– Я люблю тебя, Ник. Да поможет мне Бог.
Тот притянул ее поближе к себе и уткнулся лицом в ложбинку на шее.
– Я тоже люблю тебя, Джорджина, – его изящная рука ласкала ее грудь, потом медленно опустилась к животу и дальше вниз. – Особенно, когда ты сонная.
С первыми лучами солнца Джорджина проснулась и потянулась к нему, чтобы тут же понять, что его нет.
– Ник? Где он?
– Ник, где ты?
В ванной? На кухне? Готовит кофе?
Выбравшись из постели, она увидела то, что выглядело как кровь на зеркальной двери ванной комнаты. Это была записка от Ника, написанная губной помадой.
«Не смог найти чертову ручку. Бесконечные дела. Увидимся вечером за чаем. Люблю. Н.»
Настоящая удача, что американки приезжают сегодня утром. Поездка в аэропорт отвлекла от мыслей о бесполезности ее терпения. В послании Ника говорилось о времени чаепития. Она подождет. Потом, если он не появится, будет вынуждена что-нибудь предпринять. Что именно, вот в чем вопрос. А пока ланч с американками отвлечет и развлечет Джорджину. Надо признать, обе хорошо сохранились. Они, на самом деле, были единственными «настоящими подругами». Джорджина избегала близких отношений с женщинами, чтобы защитить свою тайную жизнь с Ником Элбетом. Что касается деловой сферы, женщины из области моды, политики и прессы относились к ней хорошо. Ее ценили за привычку быть верной слову и поддержку благотворительных мероприятий. Женщины приглашали ее на вечеринки и загородные уик-энды, она отвечала великолепными приемами в Челси Мьюз. Сельская местность не привлекала Джорджину, она предпочитала уик-энды в городе.
Джорджина решила на время выкинуть из головы мысли о Нике Элбете и насладиться ланчем в компании американок, вспоминая старые времена. Они собрались в изначально принадлежавшем ей доме. Старая гостиная и три маленькие спальни стали сейчас одним огромным салоном под стеклянной крышей, эклектично обставленным старинной и современной мебелью.
– Три Мьюзкетера!
Они чокнулись хрустальными бокалами и едва не умерли от смеха, предавшись воспоминаниям.
– Я очень обязана вам. Больше, чем вы думаете, – сказала Джорджина. – Если бы вы вдвоем не подтолкнули меня, я бы никогда не стала «Леди Старина» и продавала бы с лотка дамские панталоны.
Они болтали обо всем. Развод Моны, пластическая операция, едва не погубившая ее карьеру, триумф в постановке «Трамвая «Желание», который сделает ее звездой. Замужество Эми с красивым профессором, побег дочери и рождение Дакоты, «самой красивой малышки в мире».
– За исключением Грега и Мелиссы, конечно! – Мона должна защищать собственную материнскую гордость.
По мере приближения вечера, они обсудили экономику, здоровье, Джорджа Буша, Джона Мейджора, СПИД, рок-н-ролл, мужей Лиз Тейлор и достигает ли принцесса Диана оргазма. Короче говоря, они вспомнили все и всех, кроме Ника Элбета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89