Музыка вливалась в эту благоухающую ночь. «Дым попадает тебе в глаза» и «Всегда и всегда» звучало повсюду.
«Может быть, сентиментально, – думала Линн, – но все-таки эта музыка остается такой же прекрасной, как в тот день, когда была написана, – до того как я родилась. И она по-прежнему возбуждает страстное желание, которое не умирает, независимо от стиля выражения, хотите вы того или нет».
– Я танцую так же хорошо, как Том Лоренс? – прошептал Роберт.
Она отпрянула от него и сказала с упреком:
– Для того, кто может быть таким тактичным, когда он хочет им быть, ты удивляешь меня.
– Прости меня. Я хотел пошутить, и оказалось совсем не смешно. Прости меня. – Он поцеловал ее в ухо и прижал к себе. – Прости меня.
Проходя мимо Хуммелей, которые танцевали на расстоянии друг от друга, две пары улыбнулись друг другу.
– «Солнце да не зайдет во гневе вашем», – пробормотал Роберт. – Запомним это. Да, да. Начнем все снова. Шампанское ударило мне в голову. Такое прекрасное ощущение. – И над плечом Роберта небо внезапно заполнилось мерцающими звездами.
– Здесь звезд больше? Это возможно, Роберт?
Или я пьяна?
– Возможно, что ты пьяна, но здесь, по-видимому, больше звезд, потому что нет загрязнения воздуха, и небо чистое. Во всяком случае, созвездия здесь другие. Мы находимся близко к экватору.
– Ты так много знаешь, – прошептала она.
И она посмотрела вокруг на мужчин, двигающихся в такт музыке. Ни один из них не мог сравниться с Робертом, таким изысканным, таким желанным, так много знающим, с такими чудесными глазами, пристально глядящими в ее глаза долгим, долгим взглядом.
«Я не могу не любить тебя». Их тела двигались навстречу любви и острому желанию.
– Я не могу не любить тебя, – пел он ей в ухо.
И она думала: я была так рассержена, что желала, чтобы он умер. Ох, Боже, ох. Боже, и, борясь со слезами, она потянулась к его рту и здесь, на танцевальной площадке, целовала его снова и снова.
– Ох, мой дорогой, мой самый дорогой.
– Пойдем отсюда, – прошептал он. – Скажем «спокойной ночи» этим людям и уйдем отсюда. Быстрее, я не могу ждать.
В комнате он захлопнул дверь и закрыл ее на замок, крича:
– Скорее, скорее.
– Я здесь. Не разорви мое платье.
– Я куплю тебе другое.
Он схватил ее и понес на широкую холодную постель. За окном шелестели пальмы, а морской ветер дул все время, и в первый раз, и во второй, а затем всю ночь, спустя много времени, когда они заснули.
Они плавали и ходили ловить рыбу в глубоких водах, затем играли в теннис, совершали долгие пробежки по берегу и лежали в тени, отдыхая. Другие ходили по беспошлинным магазинам и возвращались с сумками вина и парфюмерных изделий, но Линн и Роберт уходили только туда, куда увозил их парусник. После того как уехали Хуммели, они были, по молчаливому соглашению, всегда вместе.
По утрам, когда раздавался первый шелест листьев на деревьях, они снова занимались любовью.
– Никакой работы, никаких покупок, никаких телефонных звонков, ни часов, ни детей, – шептал он.
Это было восхитительное неторопливое наслаждение. Это было похоже на то, как будто они родились заново, поженились заново. Роберт был прав. Это было именно то, что им было нужно.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Лето 1988 – весна 1989 года
ГЛАВА 3
Когда они приехали, дома не было никого, кроме Джульетты, которая приветствовала их, облизывая языком, а затем легла на спину, чтобы ей почесали брюхо.
– Где все? – удивилась Линн.
– Может быть, на кухне оставлена записка?
Она открыла дверь кухни и остановилась на мгновенье в полном изумлении:
– О, Боже мой! Что ты сделал?
Роберт улыбнулся:
– Тебе это нравится? Нравится?
– Каким же образом ты сделал это?
– Очень легко. Просто заплатил за гарантию того, что работа будет окончена в десять дней, вот и все.
В новой кухне была установлена плита как в ресторане, огромный холодильник, морозильная камера, уплотнитель отбросов, и в центре – разделочный стол, над которым на красивых полках стояла дорогая европейская посуда. Стенные застекленные шкафы были удобно составлены, в них лежали поваренные книги в ярких переплетах, а на широких новых подоконниках распустились бледно-лиловые фиалки.
– Мне кажется, я теряю сознание, – сказала Линн.
– Ну, не надо. Ты будешь готовить здесь вкусную еду, а не терять сознание.
– Она просто великолепна, ты волшебник, Роберт.
– Талантливый работник заслуживает хорошей рабочей комнаты.
– Ничего, ну просто ничего более чудесного ты не мог придумать. – Она крепко обняла его, и в это время открылась парадная дверь.
– Добро пожаловать домой! – И девочки с Джози, Брюсом и Харрисом вошли в дом с большими свертками в руках.
– Взяли на дом обед в китайском ресторане, – сказала Эмили. – Мы не ожидали, что ты приготовишь обед в этом дворце тут же, когда вы приедете домой.
– Я приезжаю сюда каждый день, чтобы наблюдать, какую форму принимает это чудо, – сказала Джози.
– Девочки, я надеюсь, вы не доставляли беспокойства дяде Брюсу и тете Джози? – спросил Роберт.
– Мы хорошо провели время, – заверил его Брюс. – Мы ели в кафе, ели у нас дома, а в последнее воскресенье Харрис пригласил нас в лес и приготовил обед сам с начала до конца. Он зажег огонь без спичек.
– Без спичек, – повторила Линн, повернувшись к покрасневшему Харрису.
– Ну, я был в отряде скаутов-орлов. Нас учили выжить в ненаселенной местности.
– В ненаселенных районах Коннектикута? – спросил Роберт.
Джози поправила его:
– Это то же самое – то ли здесь, то ли в дебрях Тимбукту.
Брюс засмеялся:
– В Тимбукту нет дебрей, Джози.
– Харрис, – сказала Эмили, – расскажи им о том, что произошло в школе.
– Нет, это твои родители, ты и расскажи им, – ответил Харрис спокойно.
– Мы оба получили А в финале экзаменов по повышенному курсу по химии.
Харрис исправил ее:
– Ты получила А, и я получил А с минусом. Роберт обнял дочь за плечи:
– Я очень горжусь тобой, Эмили.
Брюс разговаривал с Харрисом, который стоял немного в стороне.
– Скоро пора уже решать, в какой колледж поступать. Ты уже выбрал что-нибудь?
– Мне бы хотелось в такой, где я смогу получить большую стипендию, – сказал юноша серьезно. – В наше время таких учреждений мало.
– Ну что ж, приближаются летние каникулы, так что вы сможете немного расслабиться и оставить все эти заботы на сентябрь, – сказала Линн весело. – А вы знаете, что мы собираемся делать? В следующее воскресенье я буду торжественно открывать эту кухню. Я приготовлю большой ужин. Приходите все. Энни, приведи подругу или двух, а Брюс, если твой кузен будет в городе, возьми его с собой. Мы будем ужинать на веранде.
– Всю неделю был дождь, – сказала Энни, надув губы.
– Хорошо, тем лучше. Это значит, что надо ожидать солнечной погоды, – заметила Линн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
«Может быть, сентиментально, – думала Линн, – но все-таки эта музыка остается такой же прекрасной, как в тот день, когда была написана, – до того как я родилась. И она по-прежнему возбуждает страстное желание, которое не умирает, независимо от стиля выражения, хотите вы того или нет».
– Я танцую так же хорошо, как Том Лоренс? – прошептал Роберт.
Она отпрянула от него и сказала с упреком:
– Для того, кто может быть таким тактичным, когда он хочет им быть, ты удивляешь меня.
– Прости меня. Я хотел пошутить, и оказалось совсем не смешно. Прости меня. – Он поцеловал ее в ухо и прижал к себе. – Прости меня.
Проходя мимо Хуммелей, которые танцевали на расстоянии друг от друга, две пары улыбнулись друг другу.
– «Солнце да не зайдет во гневе вашем», – пробормотал Роберт. – Запомним это. Да, да. Начнем все снова. Шампанское ударило мне в голову. Такое прекрасное ощущение. – И над плечом Роберта небо внезапно заполнилось мерцающими звездами.
– Здесь звезд больше? Это возможно, Роберт?
Или я пьяна?
– Возможно, что ты пьяна, но здесь, по-видимому, больше звезд, потому что нет загрязнения воздуха, и небо чистое. Во всяком случае, созвездия здесь другие. Мы находимся близко к экватору.
– Ты так много знаешь, – прошептала она.
И она посмотрела вокруг на мужчин, двигающихся в такт музыке. Ни один из них не мог сравниться с Робертом, таким изысканным, таким желанным, так много знающим, с такими чудесными глазами, пристально глядящими в ее глаза долгим, долгим взглядом.
«Я не могу не любить тебя». Их тела двигались навстречу любви и острому желанию.
– Я не могу не любить тебя, – пел он ей в ухо.
И она думала: я была так рассержена, что желала, чтобы он умер. Ох, Боже, ох. Боже, и, борясь со слезами, она потянулась к его рту и здесь, на танцевальной площадке, целовала его снова и снова.
– Ох, мой дорогой, мой самый дорогой.
– Пойдем отсюда, – прошептал он. – Скажем «спокойной ночи» этим людям и уйдем отсюда. Быстрее, я не могу ждать.
В комнате он захлопнул дверь и закрыл ее на замок, крича:
– Скорее, скорее.
– Я здесь. Не разорви мое платье.
– Я куплю тебе другое.
Он схватил ее и понес на широкую холодную постель. За окном шелестели пальмы, а морской ветер дул все время, и в первый раз, и во второй, а затем всю ночь, спустя много времени, когда они заснули.
Они плавали и ходили ловить рыбу в глубоких водах, затем играли в теннис, совершали долгие пробежки по берегу и лежали в тени, отдыхая. Другие ходили по беспошлинным магазинам и возвращались с сумками вина и парфюмерных изделий, но Линн и Роберт уходили только туда, куда увозил их парусник. После того как уехали Хуммели, они были, по молчаливому соглашению, всегда вместе.
По утрам, когда раздавался первый шелест листьев на деревьях, они снова занимались любовью.
– Никакой работы, никаких покупок, никаких телефонных звонков, ни часов, ни детей, – шептал он.
Это было восхитительное неторопливое наслаждение. Это было похоже на то, как будто они родились заново, поженились заново. Роберт был прав. Это было именно то, что им было нужно.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Лето 1988 – весна 1989 года
ГЛАВА 3
Когда они приехали, дома не было никого, кроме Джульетты, которая приветствовала их, облизывая языком, а затем легла на спину, чтобы ей почесали брюхо.
– Где все? – удивилась Линн.
– Может быть, на кухне оставлена записка?
Она открыла дверь кухни и остановилась на мгновенье в полном изумлении:
– О, Боже мой! Что ты сделал?
Роберт улыбнулся:
– Тебе это нравится? Нравится?
– Каким же образом ты сделал это?
– Очень легко. Просто заплатил за гарантию того, что работа будет окончена в десять дней, вот и все.
В новой кухне была установлена плита как в ресторане, огромный холодильник, морозильная камера, уплотнитель отбросов, и в центре – разделочный стол, над которым на красивых полках стояла дорогая европейская посуда. Стенные застекленные шкафы были удобно составлены, в них лежали поваренные книги в ярких переплетах, а на широких новых подоконниках распустились бледно-лиловые фиалки.
– Мне кажется, я теряю сознание, – сказала Линн.
– Ну, не надо. Ты будешь готовить здесь вкусную еду, а не терять сознание.
– Она просто великолепна, ты волшебник, Роберт.
– Талантливый работник заслуживает хорошей рабочей комнаты.
– Ничего, ну просто ничего более чудесного ты не мог придумать. – Она крепко обняла его, и в это время открылась парадная дверь.
– Добро пожаловать домой! – И девочки с Джози, Брюсом и Харрисом вошли в дом с большими свертками в руках.
– Взяли на дом обед в китайском ресторане, – сказала Эмили. – Мы не ожидали, что ты приготовишь обед в этом дворце тут же, когда вы приедете домой.
– Я приезжаю сюда каждый день, чтобы наблюдать, какую форму принимает это чудо, – сказала Джози.
– Девочки, я надеюсь, вы не доставляли беспокойства дяде Брюсу и тете Джози? – спросил Роберт.
– Мы хорошо провели время, – заверил его Брюс. – Мы ели в кафе, ели у нас дома, а в последнее воскресенье Харрис пригласил нас в лес и приготовил обед сам с начала до конца. Он зажег огонь без спичек.
– Без спичек, – повторила Линн, повернувшись к покрасневшему Харрису.
– Ну, я был в отряде скаутов-орлов. Нас учили выжить в ненаселенной местности.
– В ненаселенных районах Коннектикута? – спросил Роберт.
Джози поправила его:
– Это то же самое – то ли здесь, то ли в дебрях Тимбукту.
Брюс засмеялся:
– В Тимбукту нет дебрей, Джози.
– Харрис, – сказала Эмили, – расскажи им о том, что произошло в школе.
– Нет, это твои родители, ты и расскажи им, – ответил Харрис спокойно.
– Мы оба получили А в финале экзаменов по повышенному курсу по химии.
Харрис исправил ее:
– Ты получила А, и я получил А с минусом. Роберт обнял дочь за плечи:
– Я очень горжусь тобой, Эмили.
Брюс разговаривал с Харрисом, который стоял немного в стороне.
– Скоро пора уже решать, в какой колледж поступать. Ты уже выбрал что-нибудь?
– Мне бы хотелось в такой, где я смогу получить большую стипендию, – сказал юноша серьезно. – В наше время таких учреждений мало.
– Ну что ж, приближаются летние каникулы, так что вы сможете немного расслабиться и оставить все эти заботы на сентябрь, – сказала Линн весело. – А вы знаете, что мы собираемся делать? В следующее воскресенье я буду торжественно открывать эту кухню. Я приготовлю большой ужин. Приходите все. Энни, приведи подругу или двух, а Брюс, если твой кузен будет в городе, возьми его с собой. Мы будем ужинать на веранде.
– Всю неделю был дождь, – сказала Энни, надув губы.
– Хорошо, тем лучше. Это значит, что надо ожидать солнечной погоды, – заметила Линн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102