Он осмотрел комнату, в которой было мало мебели, на полу лежал сделанный из лоскутов ковер, стены были из сосновых бревен, на постели лежали индийские покрывала, а в ногах кровати было сложено огромное стеганое одеяло. Единственным украшением был вид, обрамленный оконной рамой.
– Сюда плывет парусная лодка, – сказала Линн. Роберт посмотрел поверх ее плеча.
– Прекрасный вид, правда? Да, все что надо – это деньги. Да и вкус тоже, – признался он. – Нужно только знать, как использовать это.
– Мы должны спуститься вниз и познакомиться со всеми, – заметила она, когда Роберт начал распаковываться.
– Нет. Сначала приведи себя в порядок. Это займет пять минут, не больше. Давай поторопимся.
Когда они спустились вниз, на веранде были поданы на стол горячий кофе и пончики. Лиззи Монакко в джинсах и толстом свитере пожала им руки.
– Извините меня за ледяные руки. С моря дует сильный ветер. Но это очень забавно. Не захотите ли сегодня днем поехать верхом вокруг озера? – Как и ее муж, она была говорлива, с вьющимися с сединой волосами, развевающимися на ветру, и безмятежным выражением лица. – Боже мой, как вы молоды! Линн, правда? Вы здесь самая молодая женщина, и мы будем чувствовать себя как старые ведьмы рядом с вами.
– Нет-нет, – улыбнулась Линн, – у меня дочь, которая собирается в следующем году поступать в колледж.
– Боже мой, и вы беременны. Я надеюсь, это не секрет? Во всяком случае, Том сказал мне об этом. Я надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, но если будет не так хорошо, вы не должны придерживаться безумных темпов. Просто возьмите книгу и расслабьтесь. Роберт ответил вместо нее:
– Линн в хорошей форме. Она также играет в большой теннис.
– Правда? Хорошо. Мы все здесь забавляемся игрой в теннис. Итак, может быть, после ленча и длительной прогулки – там есть наблюдательная площадка прямо внизу на озере, откуда вы можете подняться и посмотреть на огромные пространства, действительно роскошный вид – может быть, когда мы вернемся обратно, мы сможем сыграть.
– Я знаю. Это заставляет чувствовать себя ребенком. А воздух, а запах сена. Я чувствую себя замечательно.
Эти мужчины прибыли из верхнего эшелона компании, в основном из Техаса и из мест западнее Техаса. Женщины верхнего эшелона сюда не приглашаются. Сюда приезжают только жены. У них нет, заметила Линн, этого беспокойного взгляда, который она так часто встречала у женщин в загородном клубе, чьи мужья были все еще на пути к повышению по службе и всегда были в страхе, что упадут вниз. Эти люди редко падают вниз, а если уж падают, то очень сильно, но всегда есть золотой парашют. Она слушала, как более пожилые женщины разговаривают о добровольной благотворительной работе, о Красном Кресте и т. д. Более молодые занялись недвижимостью или работают в туристических агентствах и довольны собой, поскольку у них нет нужды работать, и все же они что-то делают.
– Том говорил мне, что вы замечательно готовите, – сказала Лиззи Монакко, вовлекая Линн в разговор. – Я видела эту великолепную коробку печенья. Мы подадим их к обеду вечером. Как любезно с вашей стороны.
Линн подумала: Том наверняка много наговорил. Этот уик-энд стоил ему немалых усилий. Пит Монакко не тот человек, которого легко склонить к чему-либо, это очевидно. Поэтому Том, должно быть, был очень убедителен.
После прогулки пешком, тенниса и коктейлей они оделись к обеду. Лиззи была очень тактична.
– Мы переодеваемся к обеду. Но ничего особенного, просто что-либо, что вы надеваете в свой клуб в будний день. – И она одарила Линн своей искренней улыбкой.
– Ты опять прав, – сказала Линн, когда сняла с вешалки шелковое платье. Она положила нитку жемчуга и браслет на туалетный столик.
– Не надевай его, – предостерег Роберт.
– Нет? Но ты всегда хочешь, чтобы я его носила.
– Не здесь. Это выглядит слишком богато. Достаточно жемчуга. Скромно. Приятно. Я сожалею, что ты надела свое кольцо. Следовало бы подумать об этом. Ах, ладно, слишком поздно.
– Ты победил его в теннисе. Следовало ли это делать? – спросила она.
– Это другое дело. Люди уважают победителей. Они уважают спорт. Это может показаться глупым, и я полагаю, что так и есть, если уж действительно думать об этом, однако идея превосходства в спорте как бы характеризует человека. Он не забудет меня. – С головой, наклоненной назад, он стоял, завязывая галстук и излучая уверенность в себе. – Это именно то, что я постоянно говорю девочкам. Это именно то, что я скажу ему. – Он показал на ее живот, засмеялся и поправил себя: – Извини, я не хочу быть шовинистом, но я почему-то уверен, что это будет «он». Пойдем, ты выглядишь прекрасно, как всегда. Пойдем вниз. Я голоден.
В длинной столовой на сосновом столе, сделанном как козлы для пилки дров и покрытом полотняной скатертью, были расставлены оловянные тарелки. Кухонная посуда была из нержавеющей стали. Но были зажжены свечи, и обед подавался двумя горничными в униформе. Пара красивых золотистых охотничьих собак лежала терпеливо в углу.
– Удобная вещь самолет, – сказала Лиззи с чувством удовлетворения. – Это то, что вы можете провезти с собой через всю страну – домашнее хозяйство, собак и все остальное.
Самолет? Нет, личный реактивный самолет компании, подумала Линн и улыбнулась. Множество разговоров велось одновременно через стол, и она пыталась уловить какую-нибудь нить. Здесь разговаривали о путешествиях – не в Лондон или Париж, а на острова Фиджи и Мадагаскар.
Красивый голос Роберта и необычная манера разговаривать были очень привлекательны. По меньшей мере, трое или четверо мужчин оказывали внимание, наклонялись, чтобы схватить его замечания, которые обращались, разумеется, к Монакко.
– …Мы должны, я много думал об этом, мы должны научить наших людей языкам, прежде чем направим их работать за границу. Мы должны завести отдел информации. Наши внешние отделы информации только в одном офисе стоят минимум двадцати пяти тысяч в месяц, и не могут быть меньше. Я сложил вместе несколько цифр. Мне кажется, мы знаем наш собственный продукт лучше и должны быть способны организовать наш собственный отдел информации.
Тогда Монакко спросил что-то, что Линн, ловившая перекрестный разговор, не смогла расслышать. Но он задал вопрос, и это означало, что он слушает внимательно.
– …Недавно я встретил немецкого банкира из Штуттгарта. Он как раз и отвечал на ваш вопрос. Он путешествует по всем новым республикам. Да, он мой хороший друг. Я могу с ним связаться, как только вернусь в офис.
– Ох, этот дом, где горит свет? – сказала Лиззи. – Вы имеете в виду виллу на другом берегу озера? Это свет в сторожке. – Сквозь осенние сумерки здесь вспыхивал только один огонек. Он плясал в темной воде. – Они уехали, и поместье продается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102