– Он крайне умный человек, по словам Тома Лоренса и его собственного адвоката. И конечно же, следует учитывать его положение. Я не хочу сказать, что высокое положение – это то, к чему вы стремились, но в глазах публики он был восхитителен, и это не могло не оказывать на вас влияния.
– Я тоже так думаю. Но как, должно быть, несчастен он был в юности!
– Да, но это не оправдание для того, чтобы заставлять других – жену – платить за это. Если это вообще может служить объяснением.
– Когда он был обойден повышением по службе, он лишился всего. У меня даже возникло опасение, что он мог бы убить себя.
– Более вероятно, убить вас, как оказывается.
Кейни снова пожал плечами. Это была раздражающая других привычка, но тем не менее ей нравился этот человек. Он был понимающий и откровенный в разговоре.
– Ему предложили работать в какой-то фирме, открывающей офис в Мехико. Вероятно, ваш муж доволен возможности уехать, даже если он сильно потерял в заработке. Но ему везет, и его адвокат это знает. Он слишком легко отделался в вашем случае. Без криминального обвинения и без огласки.
– Я сделала это ради детей. У них и так осталось ужасное воспоминание об этом. У Энни продолжаются ночные кошмары, даже после специального лечения.
– Ну, он ушел из их жизни, даже и без Мехико. Его адвокат говорит, что он удовлетворен решением суда о разводе – попробовал бы он, черт подери, не быть удовлетворенным! Все дети остались с вами! Он полагает, что будет лучше для них и для него не видеться. По крайней мере в ближайшее время.
– Дочери не хотят его видеть. Но нет ничего ужаснее для человека, чем потерять своих детей, так что если бы они захотели с ним видеться, я бы не мешала… Но сейчас они не хотят его видеть.
– Он это знает. Я полагаю, он имеет в виду маленького мальчика.
Маленький мальчик – это Бобби, теперь уже твердо стоящий на ногах. Первые недели после отъезда Роберта он еще звал папу, но теперь каждый раз, когда приходит Том, он, кажется, с не меньшим удовольствием играет с ним на полу, как прежде играл с Робертом.
– Бобби не будет вспоминать, – сказала она, подумав про себя: «Роберт во второй раз теряет сына».
– Так что, поскольку никто ничего не оспаривает, решение будет легко утверждено. Вы будете свободны, Линн, раньше чем я мог бы предположить. – Он окинул ее взглядом с доброй, почти отеческой улыбкой: – Как ваши кулинарные успехи? Тот кекс, который вы послали мне ко дню рождения близнецов, был потрясающим. Они до сих пор его вспоминают.
– Я изредка это продолжаю делать. Один из друзей говорит другому, и так я получаю заказы. Но у меня слишком занята голова другим, чтобы посвящать этому много времени.
– И ничего удивительного. У вас сегодня есть еще вопросы ко мне?
– Да, у меня есть кое-что. – И она подняла с пола около своего кресла картонную коробку и передала ее Кейни, говоря при этом: – Будьте так добры передать это адвокату Роберта от меня.
– Что это? Мне необходимо знать.
– Ювелирные украшения. Вещи, которые я больше не хочу держать в своем доме.
– Все ваши украшения?
– Все.
– Ну, Линн. Это глупо. Дайте мне на них взглянуть.
– Откройте коробку, если хотите.
Кейни увидел: обручальное кольцо, кольцо с большим бриллиантом, жемчужное ожерелье, браслеты и кольца, изящные дорогие украшения, собранные за двадцать лет совместной жизни.
– Тяжелые. Самые лучшие, – произнес он, разложив их в ряд на столе.
– Роберт никогда не покупал дешевку, – сухо сказала Линн.
Кейни покачал головой.
– Я вас не понимаю. Что вы делаете? Они принадлежат вам.
– Они принадлежат мне, но теперь они мне не нужны.
– Не делайте глупости. Когда все кончится, вы будете получать скудные гроши. А это должно стоить около ста тысяч долларов.
– Я ничего этого не могла бы носить. – И она положила руку на браслет: изумруд, рубин, сапфир, изумруд, рубин… – Слишком много воспоминаний.
Она вспомнила кольцо с бриллиантом в светлый день свадьбы: цветы, тафта и плывущие по небу облака. Она вспомнила серьги, купленные на той неделе, когда был зачат Бобби, когда ночной ветер шелестел пальмами. Вспоминала она скамейку на берегу озера в Чикаго, холодную ветреную ночь, ее отчаяние и смех безумной женщины. И она отдернула свою руку, как будто бы украшения были отравлены.
– Тогда продайте все это и сохраните деньги. Тогда вам ничто не будет ни о чем напоминать, – улыбнулся Кейни. – Деньги не пахнут.
– Нет. Я хочу честного разрыва. Просто получите для моих детей все, что вы можете, от их отца, по закону. Я для себя ничего не возьму кроме дома или того, что останется после продажи, после выплаты залоговой суммы.
Кейни снова покачал головой.
– Знаете, вы удивительны! Я не знаю, что и подумать о вас.
Он так долго и пристально смотрел на Линн, что она гадала, смотрит ли он на нее с восхищением или списывая со счетов, как достойную жалости жертву.
– У меня никогда не было клиентов, подобных вам. Том Лоренс был прав, говоря, что вы уникальны.
Линн засмеялась:
– Том преувеличивает.
– Он очень о вас заботится.
– Он был во всей этой неприятности верным другом. Для меня и моих детей.
Энни обожает его. Она спрашивает: «Ты когда-нибудь выйдешь замуж за Тома, мама? Надеюсь, выйдешь». А у Эмили, и даже Юдоры, появляется такое странное выражение лица каждый раз, когда упоминается его имя, такое же, как сейчас у Кейни.
«Да, хорошо, когда ты желанна, – подумала она, – и я полагаю, что, как только я буду свободна, я смогу получить его, но именно сейчас я не готова».
– Кстати, адвокат Роберта упомянул о его книгах. Он хочет за ними приехать. Я сообщу вам когда. Может быть, вы пригласите кого-нибудь их упаковать, и тогда он быстро их увезет. И конечно, у вас дома кто-то должен присутствовать кроме вас, когда он приедет.
– Я позабочусь об этом.
– Дом должен быстро продаться. Даже на рынке недвижимости лучшая собственность раскупается в одно мгновение. Очень жаль, что большую часть выручки заберет себе налоговая компания.
– Жаль, и это сюрприз для меня.
Она встала и протянула ему руку. Он взял ее и подержал мгновенье, говоря любезно:
– Я боюсь, что в вашей молодой жизни у вас было больше сюрпризов, чем вы ожидали.
– Да, и самым поразительным была тайна.
– Тайна?
– Это когда все сказано и сделано, потребованы и даны все объяснения, и я до сих пор не знаю почему.
– Почему что, Линн?
– Почему я так любила его.
– Вам необходимо снова выйти замуж, – сказала Юдора несколько месяцев спустя. – Вы относитесь к типу женщин, которые выходят замуж.
– Ты так думаешь?
Постепенно Юдора стала в доме мамой-наседкой, добровольно дающей всем советы и высказывающей свои беспокойства. Она ввела за правило несколько ночей в неделю ночевать в доме, объясняя, что она скучает без Бобби, но, вероятнее всего, потому, что она чего-то опасалась, несмотря на новые замки и сигнализацию от взломщиков, ведь Роберт мог ухитриться проникнуть в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102