- Не разве, - отрезал генерал.
Я судорожно глотнула слюну и, кажется, покраснела.
- Что-то я не пойму, ты с ними? - Генерал кивнул в сторону. Я оглянулась: на крыльце Дома офицеров стоял Бибигон в окружении подчиненных. - Или со мной?
- Я сама по себе.
- Тебя накормить, вольный стрелок?
- Если только с ложки.
- Ну-ну, значит на вольных хлебах. Полетим завтра, видишь, какая погода?
Еще бы, не только вижу, но и чувствую: косые холодные капли забираются за шиворот, я мокну с головы до пят. Если генерал не прекратит болтать, на обед у меня будет аспирин. Видимо, сочтя нашу беседу исчерпанной, генерал скрылся за домами. Аспирин же не отменяется - на прощание проклятая машина со смаком обдала меня грязью. По-моему, это месть.
Вымытая и проаспириненная, в Наташкином халате, я валяюсь на ее же диване. Наташка рядом, споро строчит на швейной машинке.
- Кому шьешь? - Я потягиваюсь так, что кости хрустят. Судя по здоровому отклику моего тела, жить буду.
- Скомороховой, - зажав нитку в зубах, бубнит подруга, цветастая ткань бежит под лапкой.
- Зачем ей платье? Она же всегда ходит в форме.
В самом деле - зачем? Скоморохова единственная женщина полка, живущая строго по уставу: на службу - в форме, со службы - в форме. Эта самая служба и наложила неизгладимый отпечаток на ее облик. Даже в своем бабском коллективе. Скоморохова требует, чтобы к ней обращались не иначе, как "товарищ прапорщик", а, не дай бог, "Валентина Дмитриевна", тем паче обойтись одним именем.
Все-таки непонятно, как разумная женщина может нацепить на себя белый шерстяной блин, именуемый в накладных беретом форменным, или голубые панталоны, тоже форменные. Неужели у Скомороховой они под юбкой? Хорошо, что туда, по общему гарнизонному мнению, никто давно не заглядывал. Вид форменных панталон, свисающих аж до колен, однозначно подорвал бы боеготовность нашей армии. А может, панталоны - вообще секретная разработка военных швейников? Один раз глянул - и думаешь только о родине.
Прапорщик Скоморохова заведует вещевым складом - видимо, и рекламирует то, чем заведует, должна же она как-то популяризировать свою профессиональную деятельность. У остальных женщин части служба больше похожа на санаторий: что купят, то и надевают, от Скомороховой с ее пыльным вещевым складом отмахиваются как от надоедливой мухи.
Возможно, Скоморохова бы и победила в борьбе за обезличивание кадров. Прежний командир части успел даже приказ издать о немедленном переодевании, неповиновение каралось внеочередным нарядом по камбузу, да тут на узел связи пришла новая телефонистка, жена адмирала Мотылевского. Не век же ей "кушать подано" талдычить. Бибигонша не желала заковывать свои крупные формы в форменные одежды. Накануне контр-адмирал, привез из Голландии, где представлял наш флот, чемодан обновок, в которых даже кобылица Ева выглядела женщиной. И что, такую красоту - в шкаф? Она скомандовала командиру "отбой", амнистия вышла всем.
Теперь Наташа шьет Скомороховой платье, ибо зав вещевым складом поняла: новый режим всерьез и надолго. Когда еще найдется командир, способный лишить адмиральшу гражданского одеяния?
Наташа отодвигает лохматого Малыша, прикорнувшего на диване прямо на стопке журналов, вытягивает один из них.
- Вот этот фасон выбрала.
- Натали, у тебя же точно такое, - говорю я, рассматривая на странице модный силуэт. Наташка демонстрировала платье еще в начале лета, когда приезжала ко мне. - Всем полком переходите на новую униформу?
- Представляешь, Варя, я то же самое Скомороховой говорю, а она уперлась - ни в какую. Жаль, что в мое не влезает, я бы продала. - Наташа придала кривошипно-шатунному механизму реактивную скорость.
- С точки зрения старины Фрейда, - констатирую я страшным голосом, случай клинический, свидетельствует о психопатологии заказчика, уверенного, что вместе с платьем ты отдашь и свою красоту.
- Какая ты, Варька, вредина! - протестует Наташка и забрасывает меня отходами швейного производства.
Из солидарности с хозяйкой внизу подо мной серьезно рычит собака.
- Где ты взяла этого барбоса?
Малыш зевает, я не без испуга пялюсь в его пасть.
- Да так, прибился. - Наташка гладит Малыша по холке. - Между прочим, он очень образованный. Жаль, что у тебя нет наркотика, он бы нашел.
- Конечно, жаль, - говорю я, - мне бы сразу уголовку за контрабанду наркотиков пришили, ты бы сухари в тюрьму носила. Если б их, конечно, твой умный Малыш раньше свидания не сожрал.
Пропустив это немаловажное уточнение мимо ушей, Наталья подсела к собаке.
- Малыш у нас на таможенном посту служил, недекларированный товар нюхал. Правда, Малыш?
Я недоумеваю: откуда такая осведомленность в таможенных терминах?
- Наташка, у тебя таможенник появился?
Такая уж она девушка, встречается с врачом - говорит о болезнях, с моряком - о море, сейчас - о таможне. Не девушка, а сосуд, который каждый наполняет по своему вкусу. А вот утолить жажду щедрыми глотками, вволю, никто не может.
- Уже исчез, Малыша оставил, на долгую память. Его списали на пенсию. Малыш у нас дедушка.
Пес тяжело вздохнул, наверное, согласился.
Наташка встречалась с таможенником несколько месяцев. Где уж она его только нашла, на таком удалении от таможенной границы? С таможенником пришлось расстаться из-за жадности, ухаживал на широкую ногу, но исключительно за государственный счет: в качестве презента доставлял только конфискованный товар.
- Я как-то сказала, что люблю икру, ладно бы черную, так ведь я не прочь и красную любить. А он мне говорит: в перечне конфискатов икры нет. Не люблю жмотов, - смеется Наташа.
Вспоминая расчетливого ухажера, мы прыскаем: пожадничал для такой девушки! Намылился рубль истратить, да три копейки пожалел. Наташка икру ложками будет есть, и по разным поводам, а вот выпадет ли таможеннику карта встретить еще такую красавицу?
Жадин и я не уважаю, прижимистый мужик - для меня существо среднего рода, без определенной половой ориентации; их бы сразу кастрировать, пусть живут и копят, чтоб голову девушкам не морочили и себе нервы не трепали. Представляю, какие сердечные муки испытывает эдакий пингвин перед дилеммой: какое мороженое купить - дешевое или очень дешевое? Как правило, жадность не растет на пустыре, проявляется не только в материальных ценностях, но и в духовных тоже. Встретишься с таким, а от него ни жарко, ни холодно, ибо перед тобой человек-сейф, эмоции и чувства на замке. Жадность - это вакцина от солидного перечня человеческих пороков: жмоты не пьют, не курят, женам не изменяют, зарплату на друзей и подружек не проматывают. И это самый опасный симптом, особливо для прельстившихся образом положительного героя.
Основа подобного благоразумия отнюдь не гипертрофированная нравственность, просто в любом случае придется раскошелиться - если не деньгами, так чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64