Но ничего не было.
– Клейтон, погодите, не засыпайте! Куда делись гоферы?
– Клетка стоит за дверью. Оставьте их там, – буркнул Он и зябко передернул плечами.
Ведь вот и доброта в нем есть! Удивительно! Может быть, это испытания смягчили его сердце?
– Как это трогательно с вашей стороны, Клейтон.
– Удивлены?
– Да, немного.
– Само собой. – И отвернулся к стене. Вальдо простонал и открыл глаза.
– Ну вот и молодец! – обрадовалась Аурелия и снова вытерла ему лоб. – Вот вы и ожили. Как себя чувствуете?
Вальдо перекатился на бок и, приподнявшись на локоть, стал шарить рукой по полу, как будто что-то ища. Потом посмотрел на Аурелию:
– Г-г-где мои очки? Я ничего не вижу.
– Вот они. – Аурелия вынула очки в проволочной оправе из кармана его куртки; наверное, их туда положил все тот же Клейтон.
– Я выживу?
– Конечно! Благодаря Клейтону. Он нашел вас и принес сюда.
На лице Вальдо отразилась не столько благодарность, сколько досада.
– Значит, я опять ему обязан. Вот уж не думал, что буду обязан ему жизнью.
– Все могло закончиться гораздо хуже.
– Это верно. – Вальдо оглянулся, посмотрел на лежащих вокруг и стал трясти головой, словно пытаясь отогнать тяжелое воспоминание. – Видите ли, мне не хватало воздуха, я начал задыхаться и решил, что скоро предстану перед Творцом. Тогда я схватил своих… – Он умолк на полуслове и посмотрел себе на грудь и на карманы своей куртки. – А где Джон и Корбетт?
– Живы и здоровы. Сидят в своей клетке за дверью. Клейтон спас и их.
– Правда? – У Вальдо был одновременно и изумленный и счастливый вид.
Он медленно поднялся на ноги и посмотрел на Клейтона с искренней благодарностью. Но тот уже спал. Вальдо вышел наружу и вернулся через несколько минут, улыбаясь от уха до уха. В руках у него была клетка.
– Эй, парень! – крикнул Бач Роули, верзила, который помогал выносить мертвецов. – Свежатинка – вот красотища! Сейчас разожжем огонь пожарче и сварим похлебку из гоферов. – Он причмокнул губами и потянулся за клеткой.
– П-п-прочь!
– Ах ты, сопляк вонючий! – Роули оттолкнул своей лапищей Вальдо к двери, выхватил у него из рук клетку и вытащил из чехла длинный нож. – Шкуры я тебе отдам. Твой первый трофей с Клондайка.
– Эй ты!
Клейтон неторопливо подошел к Роули, держа в руках полено, которое подобрал у печки.
– На прошлой неделе в Скэгвее, говорят, одного повесили за воровство. Украл у товарища что-то из припасов. Мешок муки, кажется. – Он остановился в метре от Роули и сказал: – Здесь нельзя выжить без снаряжения и припасов. Какой-нибудь трусливый шакал обворует тебя – и ты больше не жилец. Так что воровство в этих краях приравнивается к убийству. А за убийство вешают.
Держа в побелевшей руке полено и не отводя глаз от Роули, Клейтон обратился ко всей комнате:
– Мы здесь сами себе закон, ребята. Что скажете?
– Гнать его отсюда поганой метлой! – крикнул кто-то.
– На, бери своих тварей! – прорычал Роули и сунул клетку в руки Вальдо; тот бросился с ней на улицу.
Клейтон еще секунду смотрел на Роули, потом повернулся и пошел туда, где только что было уснул.
– Берегись! – крикнула Аурелия.
Роули бросился на него с ножом. Клейтон подставил под нож полено, но лезвие соскользнуло с дерева и рассекло ему руку через куртку и рубашку. На рукаве начало расплываться кровавое пятно.
Аурелия охнула, глядя, как Клейтон схватил полено обеими руками, уклонился от следующего выпада и с размаху ударил поленом по руке, в которой Роули держал нож.
Роули взвыл. Нож упал на пол.
– Ты сломал мне руку, скотина!
– Хватит, Роули, – проговорил с другого конца комнаты доктор Бонвитт, – достаточно ты сегодня наделал безобразий. Иди сюда – я наложу на руку шину. Доктор Брейтон, перевяжите рану, пока ваш пациент не истек кровью.
Аурелия постепенно успокаивалась. Она сняла свой медицинский сундучок с табуретки, которых в лазарете было всего две, и жестом предложила Клейтону сесть.
Он не пошевелился.
– Клейтон! – позвала она.
– Если не возражаете, я бы предпочел, чтобы моей раной занялся доктор Бонвитт.
– Возражаю! Разве вы не видите, что доктор Бонвитт занят?
Но Клейтон продолжал стоять на месте, зажимая рану рукой.
– Эй, парень, пока я освобожусь, ты истечешь кровью!
Клейтон оглядел окружающих, словно ожидая от них поддержки, как и десять минут назад, но на этот раз никто не встал на его сторону.
Вальдо подошел к нему.
– Не бойтесь, Гардиан, мисс Аурелия мне очень помогла.
Это заверение совсем не успокоило Клейтона.
– Надо было оставить тебя валяться под снегом вместе с твоими крысами.
Молодой человек изменился в лице.
– Как вам не стыдно! – воскликнула Аурелия, но Клейтон не отвел взгляда.
– Я просто сказал, что думаю.
– Вы просто упрямы как осел. Немедленно садитесь и дайте мне обработать рану.
Клейтон плюхнулся на табуретку.
– Так-то лучше, – торжествующе сказала Аурелия и помогла ему снять куртку.
Красное пятно на рукаве расплылось от обшлага до локтя. Крови много, отметила Аурелия, но течет медленно. Значит, задета вена, а не артерия.
– Рубашку тоже надо снять, – добавила она, почему-то понизив голос. – Или вы хотите, чтобы я отрезала рукав?
– Нет.
Он начал здоровой рукой расстегивать пуговицы.
– Дайте, я вам помогу.
Она расстегнула пуговицы рубашки, постепенно обнажая его заросшую волосами грудь. Сняла правый рукав, а потом осторожно спустила окровавленную ткань по больной левой.
Господи, какая огромная рана! Такую ей еще не случалось зашивать. А в колледже давали держать в руках скальпель очень редко и только под наблюдением опытных врачей. За последние дни она перевязала больше ран, чем за предыдущие три года. Доктор Бонвитт ее хвалил, но опыта у нее все равно недоставало. И сейчас она боялась браться за такой трудный случай.
– Держите руку прямо, – сказала Аурелия, накрывая рану марлей и обматывая ее холщовой повязкой. – Сначала надо остановить кровотечение. – Она схватила свою куртку и накинула ее на плечи Клейтона. – Одеял, к сожалению, больше нет.
Ее голос дрожал, но Аурелия продолжала свое дело. Достала из сундучка металлическую чашечку, иголку и катушку с черными нитками. Она взглянула на доктора Бонвитта, но тот все еще был занят, и ждать его помощи было бесполезно.
Отвернувшись, чтобы скрыть страх, Аурелия достала из отделения сундучка, где Виолетта держала свои ожерелья, серебряную фляжку, отвернула пробку и налила в чашку добрую порцию виски.
Клейтон потянул носом, закрыл глаза и улыбнулся в первый раз с тех пор, как зашел в лазарет.
Понимая, что выражение ее лица должно успокоить пациента, Аурелия приняла серьезный вид, оторвала нитку и бросила ее в чашку вместе с иголкой и щипцами.
– Какого черта вы портите виски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Клейтон, погодите, не засыпайте! Куда делись гоферы?
– Клетка стоит за дверью. Оставьте их там, – буркнул Он и зябко передернул плечами.
Ведь вот и доброта в нем есть! Удивительно! Может быть, это испытания смягчили его сердце?
– Как это трогательно с вашей стороны, Клейтон.
– Удивлены?
– Да, немного.
– Само собой. – И отвернулся к стене. Вальдо простонал и открыл глаза.
– Ну вот и молодец! – обрадовалась Аурелия и снова вытерла ему лоб. – Вот вы и ожили. Как себя чувствуете?
Вальдо перекатился на бок и, приподнявшись на локоть, стал шарить рукой по полу, как будто что-то ища. Потом посмотрел на Аурелию:
– Г-г-где мои очки? Я ничего не вижу.
– Вот они. – Аурелия вынула очки в проволочной оправе из кармана его куртки; наверное, их туда положил все тот же Клейтон.
– Я выживу?
– Конечно! Благодаря Клейтону. Он нашел вас и принес сюда.
На лице Вальдо отразилась не столько благодарность, сколько досада.
– Значит, я опять ему обязан. Вот уж не думал, что буду обязан ему жизнью.
– Все могло закончиться гораздо хуже.
– Это верно. – Вальдо оглянулся, посмотрел на лежащих вокруг и стал трясти головой, словно пытаясь отогнать тяжелое воспоминание. – Видите ли, мне не хватало воздуха, я начал задыхаться и решил, что скоро предстану перед Творцом. Тогда я схватил своих… – Он умолк на полуслове и посмотрел себе на грудь и на карманы своей куртки. – А где Джон и Корбетт?
– Живы и здоровы. Сидят в своей клетке за дверью. Клейтон спас и их.
– Правда? – У Вальдо был одновременно и изумленный и счастливый вид.
Он медленно поднялся на ноги и посмотрел на Клейтона с искренней благодарностью. Но тот уже спал. Вальдо вышел наружу и вернулся через несколько минут, улыбаясь от уха до уха. В руках у него была клетка.
– Эй, парень! – крикнул Бач Роули, верзила, который помогал выносить мертвецов. – Свежатинка – вот красотища! Сейчас разожжем огонь пожарче и сварим похлебку из гоферов. – Он причмокнул губами и потянулся за клеткой.
– П-п-прочь!
– Ах ты, сопляк вонючий! – Роули оттолкнул своей лапищей Вальдо к двери, выхватил у него из рук клетку и вытащил из чехла длинный нож. – Шкуры я тебе отдам. Твой первый трофей с Клондайка.
– Эй ты!
Клейтон неторопливо подошел к Роули, держа в руках полено, которое подобрал у печки.
– На прошлой неделе в Скэгвее, говорят, одного повесили за воровство. Украл у товарища что-то из припасов. Мешок муки, кажется. – Он остановился в метре от Роули и сказал: – Здесь нельзя выжить без снаряжения и припасов. Какой-нибудь трусливый шакал обворует тебя – и ты больше не жилец. Так что воровство в этих краях приравнивается к убийству. А за убийство вешают.
Держа в побелевшей руке полено и не отводя глаз от Роули, Клейтон обратился ко всей комнате:
– Мы здесь сами себе закон, ребята. Что скажете?
– Гнать его отсюда поганой метлой! – крикнул кто-то.
– На, бери своих тварей! – прорычал Роули и сунул клетку в руки Вальдо; тот бросился с ней на улицу.
Клейтон еще секунду смотрел на Роули, потом повернулся и пошел туда, где только что было уснул.
– Берегись! – крикнула Аурелия.
Роули бросился на него с ножом. Клейтон подставил под нож полено, но лезвие соскользнуло с дерева и рассекло ему руку через куртку и рубашку. На рукаве начало расплываться кровавое пятно.
Аурелия охнула, глядя, как Клейтон схватил полено обеими руками, уклонился от следующего выпада и с размаху ударил поленом по руке, в которой Роули держал нож.
Роули взвыл. Нож упал на пол.
– Ты сломал мне руку, скотина!
– Хватит, Роули, – проговорил с другого конца комнаты доктор Бонвитт, – достаточно ты сегодня наделал безобразий. Иди сюда – я наложу на руку шину. Доктор Брейтон, перевяжите рану, пока ваш пациент не истек кровью.
Аурелия постепенно успокаивалась. Она сняла свой медицинский сундучок с табуретки, которых в лазарете было всего две, и жестом предложила Клейтону сесть.
Он не пошевелился.
– Клейтон! – позвала она.
– Если не возражаете, я бы предпочел, чтобы моей раной занялся доктор Бонвитт.
– Возражаю! Разве вы не видите, что доктор Бонвитт занят?
Но Клейтон продолжал стоять на месте, зажимая рану рукой.
– Эй, парень, пока я освобожусь, ты истечешь кровью!
Клейтон оглядел окружающих, словно ожидая от них поддержки, как и десять минут назад, но на этот раз никто не встал на его сторону.
Вальдо подошел к нему.
– Не бойтесь, Гардиан, мисс Аурелия мне очень помогла.
Это заверение совсем не успокоило Клейтона.
– Надо было оставить тебя валяться под снегом вместе с твоими крысами.
Молодой человек изменился в лице.
– Как вам не стыдно! – воскликнула Аурелия, но Клейтон не отвел взгляда.
– Я просто сказал, что думаю.
– Вы просто упрямы как осел. Немедленно садитесь и дайте мне обработать рану.
Клейтон плюхнулся на табуретку.
– Так-то лучше, – торжествующе сказала Аурелия и помогла ему снять куртку.
Красное пятно на рукаве расплылось от обшлага до локтя. Крови много, отметила Аурелия, но течет медленно. Значит, задета вена, а не артерия.
– Рубашку тоже надо снять, – добавила она, почему-то понизив голос. – Или вы хотите, чтобы я отрезала рукав?
– Нет.
Он начал здоровой рукой расстегивать пуговицы.
– Дайте, я вам помогу.
Она расстегнула пуговицы рубашки, постепенно обнажая его заросшую волосами грудь. Сняла правый рукав, а потом осторожно спустила окровавленную ткань по больной левой.
Господи, какая огромная рана! Такую ей еще не случалось зашивать. А в колледже давали держать в руках скальпель очень редко и только под наблюдением опытных врачей. За последние дни она перевязала больше ран, чем за предыдущие три года. Доктор Бонвитт ее хвалил, но опыта у нее все равно недоставало. И сейчас она боялась браться за такой трудный случай.
– Держите руку прямо, – сказала Аурелия, накрывая рану марлей и обматывая ее холщовой повязкой. – Сначала надо остановить кровотечение. – Она схватила свою куртку и накинула ее на плечи Клейтона. – Одеял, к сожалению, больше нет.
Ее голос дрожал, но Аурелия продолжала свое дело. Достала из сундучка металлическую чашечку, иголку и катушку с черными нитками. Она взглянула на доктора Бонвитта, но тот все еще был занят, и ждать его помощи было бесполезно.
Отвернувшись, чтобы скрыть страх, Аурелия достала из отделения сундучка, где Виолетта держала свои ожерелья, серебряную фляжку, отвернула пробку и налила в чашку добрую порцию виски.
Клейтон потянул носом, закрыл глаза и улыбнулся в первый раз с тех пор, как зашел в лазарет.
Понимая, что выражение ее лица должно успокоить пациента, Аурелия приняла серьезный вид, оторвала нитку и бросила ее в чашку вместе с иголкой и щипцами.
– Какого черта вы портите виски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76