Где же цивилизованный город, в котором живут порядочные люди, готовые оказать помощь попавшей в беду девушке? Аурелии стало не по себе. Приглядевшись, она различила подальше от берега несколько дощатых домов, но в основном кругом стояли хижины, сложенные из цельных бревен, и палатки. Склон пологой горы был заставлен тысячью белых и серых палаток.
Клейтон отыскал небольшой клочок глинистого берега, куда можно было вытащить лодку. Но Аурелии не терпелось отправиться на поиски сестры, и она спросила:
– А нельзя заняться лодкой потом?
– Успокойтесь. Если Виолетта здесь, мы ее найдем. Нам всего-навсего надо пройтись по салунам.
– Откуда такая уверенность? Может быть, вас ждет сюрприз.
Аурелию уже не волновало, что на ней неприличная мужская одежда. И она не стала дожидаться Клейтона. Но партнер пошел следом.
Они увидели детей, игравших на берегу. Босоногие замарашки в грязных платьях продавали яблоки по доллару за штуку, а мальчишки – старые газеты из Сиэтла, тоже по доллару за штуку.
– Как можно драть такие деньги за какое-то яблоко или газету? Мне жаль тех, кто не нашел золота. Они, наверное, оказались в отчаянном положении.
– Отчаянном? – спросил Клейтон, который, видимо, заподозрил в этой фразе скрытый смысл. – Уже придумываете ей оправдания?
– Хватит! – отрезала Аурелия и подумала: «Как можно быть таким бессердечным?»
– Куда вы? – крикнул Клейтон.
Аурелия вернулась к лодке, взяла свой медицинский сундучок, небольшую сумку и твердо заявила:
– Нам пора расстаться. Чему вы удивляетесь? Уж не думаете ли вы, что я приведу вас к сестре и позволю оттащить ее в полицию?
– Вам нельзя идти в город одной. Здесь опасно.
– Ничего страшного.
– Где вы будете ночевать?
– Найду комнату. Не может же здесь быть хуже, чем в Дайе или Каньон-Сити!
Клейтон ласково положил руки ей на плечи.
– Аурелия, успокойтесь и ведите себя разумно.
– Я и веду себя разумно. Мы оба знали, что этим все кончится. – И она вырвалась из его рук.
Хорошо хоть, Клейтон не пытается ее поцеловать, не говорит, что любит, и вообще не делает ничего, что усложнило бы их и без того трудное расставание. Аурелия взяла свои вещи и уверенной походкой направилась в город. Оглянуться она не посмела.
Глава 22
Этому городу нужна срочная «архитектурная операция» – таково было впечатление Аурелии от Доусона. Вдоль главной Парадной улицы – подумать только, Парадной! – тянулись ряды хижин, сколоченных из старых ящиков, или из толя, прибитого к деревянным рамам, или из сплющенных керосиновых канистр. Посреди улицы торчали пеньки от срубленных деревьев, по бокам валялись вывороченные с корнем кусты.
Ловко увертываясь от лошадей, повозок и собачьих упряжек, Аурелия пересекла улицу, ступила на деревянный тротуар и пошла вдоль хибарок, украшенных цветистыми вывесками. И скоро увидела то, что ей было нужно: «Гостиница».
Сняв номер, она решила тут же приступить к поискам Виолетты. Хотя и не хотелось верить Клейтону, все же Аурелия начала с салунов, стараясь опередить мистера Гардиана.
В Доусоне оказалось двадцать восемь салунов! Большинство скрывались за старательно выписанным искусственным фасадом, у некоторых были элегантные окна-эркеры, резные балюстрады и претенциозные названия типа «Канкан», «Монте-Карло» и даже «Флорадора». Неужели здесь все только и делают, что пьют и играют в азартные игры? Да на то, чтобы расспросить хозяина каждого салуна, уйдет не один день!
Тут Аурелия заметила написанное от руки объявление, прикрепленное к выбеленной стене бара под названием «Аллилуйя». Обойдя груду ящиков и спящего на земле пьяного, она подошла и прочитала, что бар открывается в восемь часов вечера и здесь играет оркестр. Оркестр! Виолетта любит классическую музыку. Может быть, она здесь бывает? Аурелия решила вернуться сюда вечером и пошла дальше.
Она увидела парикмахерскую – значит, некоторые в Доусоне все же бреются и стригутся. Но в парикмахерской никто не узнал фотографию Виолетты. Потом внимание Аурелии привлекла выписанная золотыми буквами вывеска магазина мадам Руссо, предлагавшей наряды и шляпки прямо из Парижа. Но мадам Руссо была занята с покупателями. В другом магазине продавали красную герань, кружевные зонтики и духи. Но и там никто не знал Виолетту. Не слыхали о ней и в кафе, где подавали чай с горячими булочками.
Хозяйка кафе посоветовала Аурелии навести справки в полиции. Аурелия и сама об этом подумывала – но вдруг… вдруг… обвинения Клейтона справедливы? В таком случае она причинит сестре только вред. Нет, надо искать самой.
Перед тем как снова выйти на улицы Доусона, Аурелия начистила оставшуюся у нее пряжку и обратилась к бабушке: «Дай мне мужества, Нана!»
И в восемь часов снова была возле бара «Аллилуйя». На улице стояла все та же сутолока. Измученных тяжелым трудом золотоискателей было легко отличить от прибывших стампидеров. Однако последние были настолько пьяны или огорошены увиденным, что едва держались на ногах. Им тоже требовалось мужество. Днем Аурелия только и слышала, как они обсуждали ужасную новость: оказалось, что все заявки на золотоносных участках Клондайка были разобраны еще год назад. Пришельцам уже ничего не осталось. Весь этот тяжелый путь они проделали напрасно.
«Дай мне мужества, Нана!» – повторила про себя Аурелия, открывая дверь бара.
Сквозь клубы табачного дыма она увидела, как закончившие танцевать пары устремились к стойке. Мужчины здесь мало отличались от тех, каких она видела последние три месяца. У большинства были висячие усы, у многих к тому же бороды. Никто не снял головных уборов. Некоторые были в белых рубашках и жилетках. От всех разило потом и виски.
Но женщины! Пышные фигуры, раскрашенные лица, вытравленные перекисью волосы! А как вырядились! Ничего вульгарнее невозможно себе представить. Красный бархат с черной бахромой, зеленый атлас с лиловыми бусами, серебряные галуны, золотые кисточки, плюмажи из перьев! И открытые почти до бедер ноги! Виолетта никогда не надевала ничего подобного. Все ее наряды были выдержаны в нежных пастельных тонах.
Заметив, что ее негодующий взгляд привлекает внимание, Аурелия подошла к стойке и увидела за ней три огромные картины, изображающие обнаженных женщин в полный рост. Брюнетка с изумрудной коронкой на одном из передних зубов со стуком поставила перед ней рюмку виски.
– Привет, милая! Меня зовут Глория. Ищешь работу?
– Нет, – поспешно ответила Аурелия.
– Если ищешь золото, то опоздала. А если мужа, тебе придется подрумяниться и снять с себя брюки. Но если ты просто предлагаешь свои услуги – что ж, на это ты сгодишься. В Доусоне красивым личиком все еще можно неплохо заработать.
Аурелия покраснела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Клейтон отыскал небольшой клочок глинистого берега, куда можно было вытащить лодку. Но Аурелии не терпелось отправиться на поиски сестры, и она спросила:
– А нельзя заняться лодкой потом?
– Успокойтесь. Если Виолетта здесь, мы ее найдем. Нам всего-навсего надо пройтись по салунам.
– Откуда такая уверенность? Может быть, вас ждет сюрприз.
Аурелию уже не волновало, что на ней неприличная мужская одежда. И она не стала дожидаться Клейтона. Но партнер пошел следом.
Они увидели детей, игравших на берегу. Босоногие замарашки в грязных платьях продавали яблоки по доллару за штуку, а мальчишки – старые газеты из Сиэтла, тоже по доллару за штуку.
– Как можно драть такие деньги за какое-то яблоко или газету? Мне жаль тех, кто не нашел золота. Они, наверное, оказались в отчаянном положении.
– Отчаянном? – спросил Клейтон, который, видимо, заподозрил в этой фразе скрытый смысл. – Уже придумываете ей оправдания?
– Хватит! – отрезала Аурелия и подумала: «Как можно быть таким бессердечным?»
– Куда вы? – крикнул Клейтон.
Аурелия вернулась к лодке, взяла свой медицинский сундучок, небольшую сумку и твердо заявила:
– Нам пора расстаться. Чему вы удивляетесь? Уж не думаете ли вы, что я приведу вас к сестре и позволю оттащить ее в полицию?
– Вам нельзя идти в город одной. Здесь опасно.
– Ничего страшного.
– Где вы будете ночевать?
– Найду комнату. Не может же здесь быть хуже, чем в Дайе или Каньон-Сити!
Клейтон ласково положил руки ей на плечи.
– Аурелия, успокойтесь и ведите себя разумно.
– Я и веду себя разумно. Мы оба знали, что этим все кончится. – И она вырвалась из его рук.
Хорошо хоть, Клейтон не пытается ее поцеловать, не говорит, что любит, и вообще не делает ничего, что усложнило бы их и без того трудное расставание. Аурелия взяла свои вещи и уверенной походкой направилась в город. Оглянуться она не посмела.
Глава 22
Этому городу нужна срочная «архитектурная операция» – таково было впечатление Аурелии от Доусона. Вдоль главной Парадной улицы – подумать только, Парадной! – тянулись ряды хижин, сколоченных из старых ящиков, или из толя, прибитого к деревянным рамам, или из сплющенных керосиновых канистр. Посреди улицы торчали пеньки от срубленных деревьев, по бокам валялись вывороченные с корнем кусты.
Ловко увертываясь от лошадей, повозок и собачьих упряжек, Аурелия пересекла улицу, ступила на деревянный тротуар и пошла вдоль хибарок, украшенных цветистыми вывесками. И скоро увидела то, что ей было нужно: «Гостиница».
Сняв номер, она решила тут же приступить к поискам Виолетты. Хотя и не хотелось верить Клейтону, все же Аурелия начала с салунов, стараясь опередить мистера Гардиана.
В Доусоне оказалось двадцать восемь салунов! Большинство скрывались за старательно выписанным искусственным фасадом, у некоторых были элегантные окна-эркеры, резные балюстрады и претенциозные названия типа «Канкан», «Монте-Карло» и даже «Флорадора». Неужели здесь все только и делают, что пьют и играют в азартные игры? Да на то, чтобы расспросить хозяина каждого салуна, уйдет не один день!
Тут Аурелия заметила написанное от руки объявление, прикрепленное к выбеленной стене бара под названием «Аллилуйя». Обойдя груду ящиков и спящего на земле пьяного, она подошла и прочитала, что бар открывается в восемь часов вечера и здесь играет оркестр. Оркестр! Виолетта любит классическую музыку. Может быть, она здесь бывает? Аурелия решила вернуться сюда вечером и пошла дальше.
Она увидела парикмахерскую – значит, некоторые в Доусоне все же бреются и стригутся. Но в парикмахерской никто не узнал фотографию Виолетты. Потом внимание Аурелии привлекла выписанная золотыми буквами вывеска магазина мадам Руссо, предлагавшей наряды и шляпки прямо из Парижа. Но мадам Руссо была занята с покупателями. В другом магазине продавали красную герань, кружевные зонтики и духи. Но и там никто не знал Виолетту. Не слыхали о ней и в кафе, где подавали чай с горячими булочками.
Хозяйка кафе посоветовала Аурелии навести справки в полиции. Аурелия и сама об этом подумывала – но вдруг… вдруг… обвинения Клейтона справедливы? В таком случае она причинит сестре только вред. Нет, надо искать самой.
Перед тем как снова выйти на улицы Доусона, Аурелия начистила оставшуюся у нее пряжку и обратилась к бабушке: «Дай мне мужества, Нана!»
И в восемь часов снова была возле бара «Аллилуйя». На улице стояла все та же сутолока. Измученных тяжелым трудом золотоискателей было легко отличить от прибывших стампидеров. Однако последние были настолько пьяны или огорошены увиденным, что едва держались на ногах. Им тоже требовалось мужество. Днем Аурелия только и слышала, как они обсуждали ужасную новость: оказалось, что все заявки на золотоносных участках Клондайка были разобраны еще год назад. Пришельцам уже ничего не осталось. Весь этот тяжелый путь они проделали напрасно.
«Дай мне мужества, Нана!» – повторила про себя Аурелия, открывая дверь бара.
Сквозь клубы табачного дыма она увидела, как закончившие танцевать пары устремились к стойке. Мужчины здесь мало отличались от тех, каких она видела последние три месяца. У большинства были висячие усы, у многих к тому же бороды. Никто не снял головных уборов. Некоторые были в белых рубашках и жилетках. От всех разило потом и виски.
Но женщины! Пышные фигуры, раскрашенные лица, вытравленные перекисью волосы! А как вырядились! Ничего вульгарнее невозможно себе представить. Красный бархат с черной бахромой, зеленый атлас с лиловыми бусами, серебряные галуны, золотые кисточки, плюмажи из перьев! И открытые почти до бедер ноги! Виолетта никогда не надевала ничего подобного. Все ее наряды были выдержаны в нежных пастельных тонах.
Заметив, что ее негодующий взгляд привлекает внимание, Аурелия подошла к стойке и увидела за ней три огромные картины, изображающие обнаженных женщин в полный рост. Брюнетка с изумрудной коронкой на одном из передних зубов со стуком поставила перед ней рюмку виски.
– Привет, милая! Меня зовут Глория. Ищешь работу?
– Нет, – поспешно ответила Аурелия.
– Если ищешь золото, то опоздала. А если мужа, тебе придется подрумяниться и снять с себя брюки. Но если ты просто предлагаешь свои услуги – что ж, на это ты сгодишься. В Доусоне красивым личиком все еще можно неплохо заработать.
Аурелия покраснела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76