Скоро они снова наденут тяжелые заплечные мешки и снова поползут наверх. Только всепоглощающая страсть может заставить человека подвергать себя таким пыткам.
– Это вы доктор? – спросил незнакомец. Аурелия и не заметила, как Клейтон подвел к ней сурового вида мужчину.
Тревожный взгляд Клейтона подсказал Аурелии, что этот человек принес плохие известия.
– Да, – ответила она. – Чем могу вам служить?
– Мне вы ничем служить не можете. Себя я вам не позволю потрошить, как жену Хиггинса. Нет уж!
– Миссис Хиггинс? – Аурелию охватила паника: она узнала его, это был один из приятелей Отиса Хиггинса. – С ней что-нибудь случилось?
– Случилось! Она умирает. Отис послал меня за вами.
Несмотря на то что Аурелия только-только проделала это мучительное восхождение, она чувствовала себя обязанной сделать для миссис Хиггинс все, что было в ее силах.
– Сейчас я возьму инструменты и лекарства.
– Нет, погодите! – Клейтон положил руки ей на плечи и заставил посмотреть на него. – Я не пущу вас обратно вниз.
– Я должна…
– Ничего вы не должны!
– Клейтон, она умирает!
– Миссионеры, наверно, вернулись в город. Пусть они…
Но Аурелия уже бежала к своим вещам.
– Тогда я пойду с вами, – крикнул Клейтон ей вслед.
Аурелия его едва услышала. Она схватила свой медицинский сундучок и начала спускаться по узкой заснеженной расщелине. Какие симптомы бывают при инфекции? Температура? А главное, как это лечить? Когда Аурелия уходила, ее пациентка, казалось, уже выздоравливала. С чего же это ухудшение?..
А может быть, Отис в своем стремлении к чистоте слишком часто мыл дом, и миссис Хиггинс простудилась от сырости? Или открыл окно, чтобы проветрить комнату, и вызвал у жены переохлаждение? Или в доме было слишком жарко и густой воздух затруднял дыхание?..
Аурелия спешила. Иногда она едва продиралась между каменными стенами расщелины. Снег хрустел под ногами. Она не отказалась бы скатиться с горы верхом на лопате, как делали многие мужчины. И только оказавшись внизу, девушка вспомнила, что ей снова придется карабкаться наверх. Но Клейтон – надежная поддержка – был рядом.
Вдвоем они отправились к Хиггинсам. Перед тем как войти в дом, Аурелия старательно счистила снег с сапог. В доме ничего не изменилось с тех пор, как она здесь была в последний раз: аккуратно сложенная шаль миссис Хиггинс по-прежнему лежала в ногах постели, корзинки, украшенные ленточками, по-прежнему были полны выстиранного и починенного белья. В доме было так уютно, так славно, если бы не стоявший на столе гроб.
Аурелия чуть не расплакалась. Отис стоял возле этого ящика из плохо обструганных досок, положив руку на крышку, словно все еще лаская лежавшую в гробу женщину. Он посмотрел на Аурелию пустым взглядом. В красных распухших глазах было отчаяние. Он глухо сказал, нежно поглаживая шершавое дерево:
– Один мужик в Дайе наделал гробов после лавины, надеясь продать, когда сойдет снег и обнаружатся трупы. Так что мне повезло.
– Боже, какая жалость! Примите мои соболезнования.
При этих словах Отис выпрямился и поглядел на нее с ненавистью.
– Соболезнуете? После того, как сами загнали ее в могилу! Не притворялись бы, что умеете лечить, и моя Джуил была бы жива.
Аурелия знала, что Отис кричит на нее от горя, но все же стала оправдываться:
– Ваша жена никогда бы не выжила без операции.
– Однорукий коновал сделал бы операцию лучше, чем вы!
Аурелию трясло. Она хотела сказать, что старалась изо всех сил, но слова комом застряли в горле. Она снова потеряла веру в себя.
Клейтон не произнес ни слова. Его руки бессильно висели, его отстраненный взгляд был устремлен на Отиса Хиггинса, словно это он, Клейтон, стоял у гроба, и в нем лежала его мертвая жена. В его глазах темнела боль собственных воспоминаний, горечь собственной утраты.
Аурелии здесь нечего было делать. Опустив голову, она вышла наружу, и ее ослепило яркое солнце.
Она не смогла спасти Джуил Хиггинс. Она не смогла облегчить душевную боль Клейтона. У нее ничего не получилось, совсем ничего! Это отрезвляющее сознание своей никчемности сделало ее нечувствительной к мукам повторного подъема на гору. На этот раз, добравшись до вершины, они уже не радовались успешному восхождению. Их молчание было признанием обоюдной потери.
В тот вечер партнеры почти не разговаривали. На следующее утро они молча упаковали вещи и направились вниз по склону по другую сторону перевала. Спуск, как и предупреждал Клейтон, оказался очень трудным. С каждым шагом Аурелия чувствовала, как вес собственного тела и ноши словно ударяет ей под колени. У нее дрожали ноги, юбка цеплялась за сапоги и мешала идти. Клейтон тем временем сражался с нартами. Перекинув направляющую веревку через левое плечо и держа правую руку на тормозном шесте, он старался плавно проводить нарты через ухабы. Приходилось двигаться очень медленно.
На полпути вниз Клейтон и Аурелия устроили привал, поели холодного бекона с хлебом, выпили холодный кофе. Сердце Аурелии разрывалось на части, ей хотелось топать ногами, кричать и бить посулу. Но она молча делала все необходимое. «Откуда я взяла, что могу самостоятельно оперировать, да еще в не приспособленном для этого месте? Что я о себе вообразила? Ни один здравомыслящий доктор не решился бы на такое. А я ведь еще не настоящий доктор».
Закончив упаковывать продовольствие, Аурелия подняла глаза и увидела, что Клейтон приближается к ней с ножом в руке. Выражение лица у него было очень решительным.
– Когда-нибудь вы мне это простите.
– Что? Что я вам прощу? – Она попятилась. – Клейтон, что вы задумали?
– Стойте смирно. – Он наклонился и ухватил подол ее юбки. – Мне надо было это сделать еще до того, как мы вышли из Дайи.
Аурелия услышала звук разрезаемой ткани. И прежде, чем она успела сообразить, что происходит, Клейтон отхватил по низу юбки добрых тридцать сантиметров.
– Что вы сделали? – Аурелия ухватилась за подол юбки и потянула его вниз, пытаясь прикрыть бесстыдно выглядывавшую нижнюю белую юбку.
– Может быть, спас вашу жизнь. Нас и так на каждом шагу подстерегают смертельные ловушки. Не хватает еще, чтобы вы запутались в юбке и свалились в пропасть.
Еще на прошлой неделе она устроила бы страшный скандал и невыносимо страдала бы от сознания того, что всем вокруг видны ее икры. Но не теперь. Джил Хиггинс умерла, и Отис Хиггинс обречен прожить остаток своих дней в одиночестве. Лили Лоберж погибла. Вальдо Пойзер изуродован на всю жизнь – только потому, что хотел доказать, что он настоящий мужчина. А Клейтон, конечно, никогда не женится на Аурелии.
Еще несколько дней назад Аурелия устроила бы скандал, а теперь молча надела заплечный мешок и пошла вслед за Клейтоном вниз по склону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Это вы доктор? – спросил незнакомец. Аурелия и не заметила, как Клейтон подвел к ней сурового вида мужчину.
Тревожный взгляд Клейтона подсказал Аурелии, что этот человек принес плохие известия.
– Да, – ответила она. – Чем могу вам служить?
– Мне вы ничем служить не можете. Себя я вам не позволю потрошить, как жену Хиггинса. Нет уж!
– Миссис Хиггинс? – Аурелию охватила паника: она узнала его, это был один из приятелей Отиса Хиггинса. – С ней что-нибудь случилось?
– Случилось! Она умирает. Отис послал меня за вами.
Несмотря на то что Аурелия только-только проделала это мучительное восхождение, она чувствовала себя обязанной сделать для миссис Хиггинс все, что было в ее силах.
– Сейчас я возьму инструменты и лекарства.
– Нет, погодите! – Клейтон положил руки ей на плечи и заставил посмотреть на него. – Я не пущу вас обратно вниз.
– Я должна…
– Ничего вы не должны!
– Клейтон, она умирает!
– Миссионеры, наверно, вернулись в город. Пусть они…
Но Аурелия уже бежала к своим вещам.
– Тогда я пойду с вами, – крикнул Клейтон ей вслед.
Аурелия его едва услышала. Она схватила свой медицинский сундучок и начала спускаться по узкой заснеженной расщелине. Какие симптомы бывают при инфекции? Температура? А главное, как это лечить? Когда Аурелия уходила, ее пациентка, казалось, уже выздоравливала. С чего же это ухудшение?..
А может быть, Отис в своем стремлении к чистоте слишком часто мыл дом, и миссис Хиггинс простудилась от сырости? Или открыл окно, чтобы проветрить комнату, и вызвал у жены переохлаждение? Или в доме было слишком жарко и густой воздух затруднял дыхание?..
Аурелия спешила. Иногда она едва продиралась между каменными стенами расщелины. Снег хрустел под ногами. Она не отказалась бы скатиться с горы верхом на лопате, как делали многие мужчины. И только оказавшись внизу, девушка вспомнила, что ей снова придется карабкаться наверх. Но Клейтон – надежная поддержка – был рядом.
Вдвоем они отправились к Хиггинсам. Перед тем как войти в дом, Аурелия старательно счистила снег с сапог. В доме ничего не изменилось с тех пор, как она здесь была в последний раз: аккуратно сложенная шаль миссис Хиггинс по-прежнему лежала в ногах постели, корзинки, украшенные ленточками, по-прежнему были полны выстиранного и починенного белья. В доме было так уютно, так славно, если бы не стоявший на столе гроб.
Аурелия чуть не расплакалась. Отис стоял возле этого ящика из плохо обструганных досок, положив руку на крышку, словно все еще лаская лежавшую в гробу женщину. Он посмотрел на Аурелию пустым взглядом. В красных распухших глазах было отчаяние. Он глухо сказал, нежно поглаживая шершавое дерево:
– Один мужик в Дайе наделал гробов после лавины, надеясь продать, когда сойдет снег и обнаружатся трупы. Так что мне повезло.
– Боже, какая жалость! Примите мои соболезнования.
При этих словах Отис выпрямился и поглядел на нее с ненавистью.
– Соболезнуете? После того, как сами загнали ее в могилу! Не притворялись бы, что умеете лечить, и моя Джуил была бы жива.
Аурелия знала, что Отис кричит на нее от горя, но все же стала оправдываться:
– Ваша жена никогда бы не выжила без операции.
– Однорукий коновал сделал бы операцию лучше, чем вы!
Аурелию трясло. Она хотела сказать, что старалась изо всех сил, но слова комом застряли в горле. Она снова потеряла веру в себя.
Клейтон не произнес ни слова. Его руки бессильно висели, его отстраненный взгляд был устремлен на Отиса Хиггинса, словно это он, Клейтон, стоял у гроба, и в нем лежала его мертвая жена. В его глазах темнела боль собственных воспоминаний, горечь собственной утраты.
Аурелии здесь нечего было делать. Опустив голову, она вышла наружу, и ее ослепило яркое солнце.
Она не смогла спасти Джуил Хиггинс. Она не смогла облегчить душевную боль Клейтона. У нее ничего не получилось, совсем ничего! Это отрезвляющее сознание своей никчемности сделало ее нечувствительной к мукам повторного подъема на гору. На этот раз, добравшись до вершины, они уже не радовались успешному восхождению. Их молчание было признанием обоюдной потери.
В тот вечер партнеры почти не разговаривали. На следующее утро они молча упаковали вещи и направились вниз по склону по другую сторону перевала. Спуск, как и предупреждал Клейтон, оказался очень трудным. С каждым шагом Аурелия чувствовала, как вес собственного тела и ноши словно ударяет ей под колени. У нее дрожали ноги, юбка цеплялась за сапоги и мешала идти. Клейтон тем временем сражался с нартами. Перекинув направляющую веревку через левое плечо и держа правую руку на тормозном шесте, он старался плавно проводить нарты через ухабы. Приходилось двигаться очень медленно.
На полпути вниз Клейтон и Аурелия устроили привал, поели холодного бекона с хлебом, выпили холодный кофе. Сердце Аурелии разрывалось на части, ей хотелось топать ногами, кричать и бить посулу. Но она молча делала все необходимое. «Откуда я взяла, что могу самостоятельно оперировать, да еще в не приспособленном для этого месте? Что я о себе вообразила? Ни один здравомыслящий доктор не решился бы на такое. А я ведь еще не настоящий доктор».
Закончив упаковывать продовольствие, Аурелия подняла глаза и увидела, что Клейтон приближается к ней с ножом в руке. Выражение лица у него было очень решительным.
– Когда-нибудь вы мне это простите.
– Что? Что я вам прощу? – Она попятилась. – Клейтон, что вы задумали?
– Стойте смирно. – Он наклонился и ухватил подол ее юбки. – Мне надо было это сделать еще до того, как мы вышли из Дайи.
Аурелия услышала звук разрезаемой ткани. И прежде, чем она успела сообразить, что происходит, Клейтон отхватил по низу юбки добрых тридцать сантиметров.
– Что вы сделали? – Аурелия ухватилась за подол юбки и потянула его вниз, пытаясь прикрыть бесстыдно выглядывавшую нижнюю белую юбку.
– Может быть, спас вашу жизнь. Нас и так на каждом шагу подстерегают смертельные ловушки. Не хватает еще, чтобы вы запутались в юбке и свалились в пропасть.
Еще на прошлой неделе она устроила бы страшный скандал и невыносимо страдала бы от сознания того, что всем вокруг видны ее икры. Но не теперь. Джил Хиггинс умерла, и Отис Хиггинс обречен прожить остаток своих дней в одиночестве. Лили Лоберж погибла. Вальдо Пойзер изуродован на всю жизнь – только потому, что хотел доказать, что он настоящий мужчина. А Клейтон, конечно, никогда не женится на Аурелии.
Еще несколько дней назад Аурелия устроила бы скандал, а теперь молча надела заплечный мешок и пошла вслед за Клейтоном вниз по склону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76