В этот час на полдороге по пути на работу на мокрой лужайке встретились сотрудники лаборатории. Все пребывали в мрачном состоянии духа. Войдя в помещение, они налили себе по чашке утреннего кофе.
Эдвард был намного более суров, чем другие, а ведь его настроение несколько улучшилось по сравнению с тем, каким оно было полчаса назад, когда он встал. Проснувшись, он был потрясен тем, что на полу в спальне валялся полуобглоданный скелет курицы, которая, видимо, была найдена на помойке. Труп курицы был густо посыпан молотым кофе. Потом он обратил внимание на грязь у себя под ногтями, как будто он всю ночь рылся в земле. Войдя в ванную, он посмотрел на себя в зеркало и убедился, что его лицо и нижняя рубашка были до невозможности перемазаны черт знает чем.
Все взяли кофе и сошлись в той части лаборатории, где они всегда устраивали собрания.
Первым заговорил Франсуа:
— Хотя моя доза «ультра» уменьшилась более чем вдвое, я, тем не менее, сегодня ночью опять побывал на улице. — Голос его звучал довольно уныло. — Проснувшись, обнаружил, что я такой же грязный, как всегда в последнее время. Должно быть, я просто ползал по грязи. Мне пришлось выстирать простыни! Посмотрите только на мои руки. — Он поднял руки, выставив на всеобщее обозрение ладони. Они были покрыты мелкими ссадинами и порезами. — Моя пижама была настолько грязна, что мне пришлось ее просто выбросить.
— Я тоже всю ночь болтался на улице, — признался Курт.
— Боюсь, что и я тоже, — произнес Дэвид.
— Как вы думаете, велика ли вероятность того, что мы выходили за пределы имения? — спросил Франсуа.
— Мы не можем это узнать, — сказал Дэвид. — Но это очень тревожная мысль. Не имеем ли мы отношения к тому убитому бродяге?
— Не надо даже говорить об этом! — крикнула Глория. — Это же за пределами мыслимого.
— Самая непосредственная угроза сейчас исходит от полиции и местных жителей, — предупредил Франсуа. — Если весь городок поднят на ноги, как утверждает Ким, то каждый из нас может столкнуться с теми или другими, если мы выходим за забор.
— Это действительно очень тревожно, — согласился Дэвид, — потому что невозможно предсказать, как мы отреагируем на такую встречу.
— Если в этот момент нами управляет рептилианская часть нашего мозга, то результат такой встречи нетрудно себе представить, — возразил Курт. — Начнет действовать инстинкт самосохранения в чистом виде. Мы, несомненно, начнем драться. Не думаю, что мы дадим себя в обиду. Мы применим насилие.
— Это надо прекратить, — заключил Франсуа.
— Но я определенно никуда не выходила, — проговорила Элеонор. — Так что этот эффект зависит только от дозы.
— С этим я согласен, — поддержал Эдвард. — Давайте продолжим прием, но доведем дозу до одной четвертой от того количества лекарства, которое принимала Элеонор.
— Боюсь, что это не исправит положения, — вдруг подала голос Глория.
Все повернулись в ее сторону.
— Я вчера вообще не принимала «ультра», но боюсь, что его действие продолжается. И мне кажется, я ночью опять была на улице. Сегодня я решила не спать, чтобы посмотреть, что будут делать остальные. Но не смогла оставаться в бодрствующем состоянии, как ни старалась.
— Я тоже стал неудержимо засыпать, когда начал принимать «ультра», — заговорил Курт. — Я думал, это происходит от того, что мы слишком напряженно работаем. Но может быть, это все-таки связано с приемом препарата.
Все согласились с Куртом. Каждый мог констатировать, что, просыпаясь по утрам, чувствовал себя великолепно отдохнувшим, как после полноценного ночного сна.
— Сегодня утром я проснулся совершенно свежим и отдохнувшим, — сообщил Франсуа. — Это особенно удивительно, если принять во внимание, что я всю ночь шатался по улицам и мок под дождем.
Несколько минут все молчали, обдумывая слова Глории о том, что, несмотря на то, что она прекратила принимать препарат, явления сомнамбулизма у нее продолжали иметь место.
Затянувшееся молчание прервал Эдвард:
— Наши исследования показывают, что в организме «ультра» разрушается с еще большей скоростью, чем прозак. Опыт Глории показывает лишь то, что концентрация препарата в ее промежуточном мозге все еще превышает порог, выше которого наблюдается этот злосчастный побочный эффект. Следовательно, мы должны уменьшить дозу в еще большей степени, может быть, раз в сто.
Франсуа вновь показал всем свои руки.
— Эти порезы меня кое-чему научили. Я больше не хочу рисковать. Очевидно, что я брожу по ночам по улицам, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях. Я не хочу, чтобы меня пристрелили или охотились за мной, как за зверем. Я прекращаю прием препарата.
— Я склонен сделать то же самое, — поддержал его Дэвид.
— Это разумно, — согласился с товарищами Курт.
— Ладно, все вы, по-видимому, правы, — неохотно, но вынужден был признать Эдвард. — Было бы совершенно бессовестно рисковать собственной безопасностью и безопасностью других людей. Учась в колледже, мы все думали, что мы — животные, но, вероятно, мы переросли уже эту потребность.
Все улыбнулись шутке Эдварда.
— Давайте прекратим на время прием препарата и посмотрим, что из этого получится, — примиряюще произнес Эдвард. — Когда лекарство будет полностью выведено из наших организмов, мы сможем начать его прием в гораздо меньших дозах.
— Я не собираюсь принимать лекарство, пока мы не сможем на животных имитировать сомнамбулический эффект, — возразила Глория. — Мне кажется, лекарство должно быть теперь всесторонне изучено, прежде, чем мы будем иметь право испытывать его на людях.
— Мы уважаем твое мнение, — проговорил Эдвард. — Как я всегда утверждал, прием препарата — дело сугубо добровольное. Если вы помните, я с самого начала настаивал на том, чтобы препарат принимал только я один.
— Что мы можем сделать пока, чтобы обеспечить свою и чужую безопасность? — спросил Франсуа.
— Вероятно, нам стоит во сне контролировать нашу энцефалограмму? — предложила Глория. — Мы можем запрограммировать компьютер таким образом, чтобы он будил нас, если картина ЭЭГ не будет соответствовать картине нормального сна.
— Блестящая идея! — воскликнул Эдвард. — В понедельник я закажу необходимое оборудование.
— А как нам быть сегодня? — спросил Франсуа. Все погрузились в раздумья.
— Будем надеяться, что сегодня не возникнет никаких проблем, — сказал через несколько секунд Эдвард. — Все-таки Глория получала вторую по величине дозу, и относительно ее веса у нее в крови была чрезвычайно высокая концентрация «ультра». Думаю, нам всем надо сравнить концентрации препарата у нас в крови с ее концентрацией. Если наши окажутся ниже, то, скорее всего, все обойдется. Пожалуй, единственный, кто находится в зоне риска, — это Курт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Эдвард был намного более суров, чем другие, а ведь его настроение несколько улучшилось по сравнению с тем, каким оно было полчаса назад, когда он встал. Проснувшись, он был потрясен тем, что на полу в спальне валялся полуобглоданный скелет курицы, которая, видимо, была найдена на помойке. Труп курицы был густо посыпан молотым кофе. Потом он обратил внимание на грязь у себя под ногтями, как будто он всю ночь рылся в земле. Войдя в ванную, он посмотрел на себя в зеркало и убедился, что его лицо и нижняя рубашка были до невозможности перемазаны черт знает чем.
Все взяли кофе и сошлись в той части лаборатории, где они всегда устраивали собрания.
Первым заговорил Франсуа:
— Хотя моя доза «ультра» уменьшилась более чем вдвое, я, тем не менее, сегодня ночью опять побывал на улице. — Голос его звучал довольно уныло. — Проснувшись, обнаружил, что я такой же грязный, как всегда в последнее время. Должно быть, я просто ползал по грязи. Мне пришлось выстирать простыни! Посмотрите только на мои руки. — Он поднял руки, выставив на всеобщее обозрение ладони. Они были покрыты мелкими ссадинами и порезами. — Моя пижама была настолько грязна, что мне пришлось ее просто выбросить.
— Я тоже всю ночь болтался на улице, — признался Курт.
— Боюсь, что и я тоже, — произнес Дэвид.
— Как вы думаете, велика ли вероятность того, что мы выходили за пределы имения? — спросил Франсуа.
— Мы не можем это узнать, — сказал Дэвид. — Но это очень тревожная мысль. Не имеем ли мы отношения к тому убитому бродяге?
— Не надо даже говорить об этом! — крикнула Глория. — Это же за пределами мыслимого.
— Самая непосредственная угроза сейчас исходит от полиции и местных жителей, — предупредил Франсуа. — Если весь городок поднят на ноги, как утверждает Ким, то каждый из нас может столкнуться с теми или другими, если мы выходим за забор.
— Это действительно очень тревожно, — согласился Дэвид, — потому что невозможно предсказать, как мы отреагируем на такую встречу.
— Если в этот момент нами управляет рептилианская часть нашего мозга, то результат такой встречи нетрудно себе представить, — возразил Курт. — Начнет действовать инстинкт самосохранения в чистом виде. Мы, несомненно, начнем драться. Не думаю, что мы дадим себя в обиду. Мы применим насилие.
— Это надо прекратить, — заключил Франсуа.
— Но я определенно никуда не выходила, — проговорила Элеонор. — Так что этот эффект зависит только от дозы.
— С этим я согласен, — поддержал Эдвард. — Давайте продолжим прием, но доведем дозу до одной четвертой от того количества лекарства, которое принимала Элеонор.
— Боюсь, что это не исправит положения, — вдруг подала голос Глория.
Все повернулись в ее сторону.
— Я вчера вообще не принимала «ультра», но боюсь, что его действие продолжается. И мне кажется, я ночью опять была на улице. Сегодня я решила не спать, чтобы посмотреть, что будут делать остальные. Но не смогла оставаться в бодрствующем состоянии, как ни старалась.
— Я тоже стал неудержимо засыпать, когда начал принимать «ультра», — заговорил Курт. — Я думал, это происходит от того, что мы слишком напряженно работаем. Но может быть, это все-таки связано с приемом препарата.
Все согласились с Куртом. Каждый мог констатировать, что, просыпаясь по утрам, чувствовал себя великолепно отдохнувшим, как после полноценного ночного сна.
— Сегодня утром я проснулся совершенно свежим и отдохнувшим, — сообщил Франсуа. — Это особенно удивительно, если принять во внимание, что я всю ночь шатался по улицам и мок под дождем.
Несколько минут все молчали, обдумывая слова Глории о том, что, несмотря на то, что она прекратила принимать препарат, явления сомнамбулизма у нее продолжали иметь место.
Затянувшееся молчание прервал Эдвард:
— Наши исследования показывают, что в организме «ультра» разрушается с еще большей скоростью, чем прозак. Опыт Глории показывает лишь то, что концентрация препарата в ее промежуточном мозге все еще превышает порог, выше которого наблюдается этот злосчастный побочный эффект. Следовательно, мы должны уменьшить дозу в еще большей степени, может быть, раз в сто.
Франсуа вновь показал всем свои руки.
— Эти порезы меня кое-чему научили. Я больше не хочу рисковать. Очевидно, что я брожу по ночам по улицам, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях. Я не хочу, чтобы меня пристрелили или охотились за мной, как за зверем. Я прекращаю прием препарата.
— Я склонен сделать то же самое, — поддержал его Дэвид.
— Это разумно, — согласился с товарищами Курт.
— Ладно, все вы, по-видимому, правы, — неохотно, но вынужден был признать Эдвард. — Было бы совершенно бессовестно рисковать собственной безопасностью и безопасностью других людей. Учась в колледже, мы все думали, что мы — животные, но, вероятно, мы переросли уже эту потребность.
Все улыбнулись шутке Эдварда.
— Давайте прекратим на время прием препарата и посмотрим, что из этого получится, — примиряюще произнес Эдвард. — Когда лекарство будет полностью выведено из наших организмов, мы сможем начать его прием в гораздо меньших дозах.
— Я не собираюсь принимать лекарство, пока мы не сможем на животных имитировать сомнамбулический эффект, — возразила Глория. — Мне кажется, лекарство должно быть теперь всесторонне изучено, прежде, чем мы будем иметь право испытывать его на людях.
— Мы уважаем твое мнение, — проговорил Эдвард. — Как я всегда утверждал, прием препарата — дело сугубо добровольное. Если вы помните, я с самого начала настаивал на том, чтобы препарат принимал только я один.
— Что мы можем сделать пока, чтобы обеспечить свою и чужую безопасность? — спросил Франсуа.
— Вероятно, нам стоит во сне контролировать нашу энцефалограмму? — предложила Глория. — Мы можем запрограммировать компьютер таким образом, чтобы он будил нас, если картина ЭЭГ не будет соответствовать картине нормального сна.
— Блестящая идея! — воскликнул Эдвард. — В понедельник я закажу необходимое оборудование.
— А как нам быть сегодня? — спросил Франсуа. Все погрузились в раздумья.
— Будем надеяться, что сегодня не возникнет никаких проблем, — сказал через несколько секунд Эдвард. — Все-таки Глория получала вторую по величине дозу, и относительно ее веса у нее в крови была чрезвычайно высокая концентрация «ультра». Думаю, нам всем надо сравнить концентрации препарата у нас в крови с ее концентрацией. Если наши окажутся ниже, то, скорее всего, все обойдется. Пожалуй, единственный, кто находится в зоне риска, — это Курт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122