Дом стоял на мощном фундаменте и был обрамлен массивными дорическими колоннами. Ким вошла внутрь и спросила, как ей пройти в отдел протоколов судебных дел.
Ким пришла на авось, не имея ни малейшего представления, найдет она здесь что-нибудь или нет. Во-первых, она не знала, сохранились ли в течение столь долгого времени эти протоколы, и если да, то допускают ли к ним широкую публику. Как бы то ни было, она представилась и, добравшись до соответствующего кабинета, попросила разрешения взглянуть на протоколы всех судебных дел, касающихся Рональда Стюарта, родившегося в 1653 году.
Клерком оказалась сонная женщина неопределенного возраста. Если ее и удивила просьба Ким, то она не выдала этого ни единым жестом. В ответ она нажала на клавишу компьютерного терминала. Посмотрев на экран, она, ни слова не говоря, вышла из комнаты. Ким подумала, что желающие узнать подробности эры салемских процессов буквально заездили местных слуг закона и смертельно им надоели.
Переминаясь с ноги на ногу, Ким взглянула на часы. Уже половина одиннадцатого, а она еще не показывалась в имении.
Женщина-клерк вернулась с большим пакетом из манильской бумаги и вручила его Ким.
— Эти документы нельзя выносить из помещения, — предупредила женщина, указывая рукой на стоявшие вдоль стен пластмассовые столики и стулья, — если хотите, можете сесть вон там.
Ким отыскала свободное место и высыпала на стол содержимое пакета. Документов оказалось великое множество. Все они были написаны крупным разборчивым почерком.
Приступая к разбору документов, Ким думала, что все они касаются гражданских исков Рональда к своим должникам. Но с самого начала она нашла нечто более интересное — ссылки на дело о праве наследования, в котором в качестве одной из сторон тяжбы выступал Рональд.
Ким внимательно прочитала документ. Это было решение в пользу Рональда дела о наследстве, возбужденного против него Джекобом Чивером. Из документа Ким поняла, что Джекоб являлся сыном Ханны от предыдущего брака, и что Ханна была значительно старше Рональда. Джекоб свидетельствовал, что Рональд обманным путем заставил его мать изменить текст завещания и тем лишил его, истца, законно причитающейся ему доли наследства. Очевидно, судьи не согласились с его доводами. В результате Рональд унаследовал от Ханны несколько тысяч фунтов стерлингов, сумму по тем временам довольно значительную.
К удивлению Ким, жизнь в те былинные времена не так отличалась от современной, как она раньше себе представляла. Она заблуждалась, думая, что юридические аспекты в те времена были значительно проще, чем теперь. Чтение последнего документа рассеяло эти иллюзии. Ким снова задумалась о характере Рональда.
Следующий документ оказался еще более любопытным. Это был контракт, заключенный одиннадцатого февраля 1681 года между Рональдом Стюартом и Элизабет Фланаган. Он был составлен и подписан до заключения брака в виде временного добрачного соглашения. Речь в контракте шла не о конкретных вещах или деньгах, вовсе нет. Он предоставлял Элизабет право заключать от своего имени контракты и распоряжаться собственностью после ее вступления в брак.
Ким прочла документ целиком. В конце его Рональд собственноручно приписал объяснение. Она узнала четкий разборчивый почерк, которым были заполнены многочисленные счета, найденные ею в замке. Рональд писал: «Намерение мое заключается в том, чтобы в случае, если интересы моих торговых дел потребуют моего длительного отсутствия в городе Салем и повлекут невозможность личного моего участия в делах „Маритим лимитед“, обрученная со мной Элизабет Фланаган могла на законном основании вести наши общие дела от своего имени».
Дойдя до конца документа, Ким перечитала его заново, чтобы убедиться, что она правильно поняла. Содержание контракта поразило ее. Тот факт, что подобный документ был необходим, чтобы удостоверить право Элизабет подписывать договоры, напомнил ей, что в те пуританские времена роль женщины в обществе была совершенно иной, чем теперь. Ее законные права были значительно урезаны по сравнению с правами мужчин. Документ подтверждал те сведения, которые Ким почерпнула из письма Джеймса Фланагана, где оговаривались условия вступления Элизабет в брак.
Отложив в сторону добрачное соглашение, Ким вернулась к остальным бумагам из пакета. Бегло просмотрев пачку документов, касающихся взыскивания долгов, она натолкнулась на по-настоящему интересный документ. Это было прошение Рональда Стюарта об удовлетворении иска о восполнении утраченного. На прошении стояла дата — 26 июля 1692 года, то есть со дня смерти Элизабет прошла ровно одна неделя.
Ким понятия не имела, что такое возмещение утраченного, но смысл стал ей ясен после прочтения самого документа. Рональд писал: «Именем Господа я смиренно прошу Высокий Суд немедленно вернуть в мое распоряжение решающее свидетельство, изъятое в моем доме шерифом Джорджем Корвином и использованное против моей возлюбленной жены Элизабет во время суда, учиненного над ней по обвинению в колдовстве в Особом трибунале 20 июня 1692 года».
На обороте прошения была наложена резолюция, датированная третьим августа того же года. Член магистрата Джон Хэторн отклонил прошение. Резолюция гласила: «Рональду Стюарту, подавшему прошение на имя суда, равно как и на имя его превосходительства губернатора Колонии, дан ответ, что по поводу вышеуказанного свидетельства известно, что, по распоряжению властей, вышеупомянутое свидетельство передано из-под юрисдикции графства Эссекс под юрисдикцию властей графства Суффолк».
В каком-то смысле Ким была довольна. Она нашла косвенное документальное подтверждение того, что Элизабет была приговорена судом к смерти. В то же время она была несколько растеряна, так и не поняв, что же это за свидетельство. Его природа нигде не раскрывалась. Ким еще раз прочитала прошение и резолюцию, надеясь, что пропустила подробности при первом чтении. Но нет, никаких упоминаний о природе свидетельства там не содержалось. Его никто не описывал.
Несколько минут Ким неподвижно сидела за столом, стараясь представить себе, что же это могло быть за свидетельство. Единственное, вокруг чего вращалось ее воображение, это предметы оккультных ритуалов. Так подействовали намеки, сделанные отцом в сегодняшнем разговоре. Вдруг ей в голову пришла идея. Она выписала на листок бумаги дату слушаний в Особом трибунале и подошла к клерку.
— Я бы хотела ознакомиться с протоколами Особого трибунала за 20 июня 1692 года, — сказала она.
Женщина рассмеялась ей в лицо. Потом она вслух повторила просьбу Ким и снова рассмеялась. Растерявшись, Ким спросила, что, собственно, такого смешного она сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Ким пришла на авось, не имея ни малейшего представления, найдет она здесь что-нибудь или нет. Во-первых, она не знала, сохранились ли в течение столь долгого времени эти протоколы, и если да, то допускают ли к ним широкую публику. Как бы то ни было, она представилась и, добравшись до соответствующего кабинета, попросила разрешения взглянуть на протоколы всех судебных дел, касающихся Рональда Стюарта, родившегося в 1653 году.
Клерком оказалась сонная женщина неопределенного возраста. Если ее и удивила просьба Ким, то она не выдала этого ни единым жестом. В ответ она нажала на клавишу компьютерного терминала. Посмотрев на экран, она, ни слова не говоря, вышла из комнаты. Ким подумала, что желающие узнать подробности эры салемских процессов буквально заездили местных слуг закона и смертельно им надоели.
Переминаясь с ноги на ногу, Ким взглянула на часы. Уже половина одиннадцатого, а она еще не показывалась в имении.
Женщина-клерк вернулась с большим пакетом из манильской бумаги и вручила его Ким.
— Эти документы нельзя выносить из помещения, — предупредила женщина, указывая рукой на стоявшие вдоль стен пластмассовые столики и стулья, — если хотите, можете сесть вон там.
Ким отыскала свободное место и высыпала на стол содержимое пакета. Документов оказалось великое множество. Все они были написаны крупным разборчивым почерком.
Приступая к разбору документов, Ким думала, что все они касаются гражданских исков Рональда к своим должникам. Но с самого начала она нашла нечто более интересное — ссылки на дело о праве наследования, в котором в качестве одной из сторон тяжбы выступал Рональд.
Ким внимательно прочитала документ. Это было решение в пользу Рональда дела о наследстве, возбужденного против него Джекобом Чивером. Из документа Ким поняла, что Джекоб являлся сыном Ханны от предыдущего брака, и что Ханна была значительно старше Рональда. Джекоб свидетельствовал, что Рональд обманным путем заставил его мать изменить текст завещания и тем лишил его, истца, законно причитающейся ему доли наследства. Очевидно, судьи не согласились с его доводами. В результате Рональд унаследовал от Ханны несколько тысяч фунтов стерлингов, сумму по тем временам довольно значительную.
К удивлению Ким, жизнь в те былинные времена не так отличалась от современной, как она раньше себе представляла. Она заблуждалась, думая, что юридические аспекты в те времена были значительно проще, чем теперь. Чтение последнего документа рассеяло эти иллюзии. Ким снова задумалась о характере Рональда.
Следующий документ оказался еще более любопытным. Это был контракт, заключенный одиннадцатого февраля 1681 года между Рональдом Стюартом и Элизабет Фланаган. Он был составлен и подписан до заключения брака в виде временного добрачного соглашения. Речь в контракте шла не о конкретных вещах или деньгах, вовсе нет. Он предоставлял Элизабет право заключать от своего имени контракты и распоряжаться собственностью после ее вступления в брак.
Ким прочла документ целиком. В конце его Рональд собственноручно приписал объяснение. Она узнала четкий разборчивый почерк, которым были заполнены многочисленные счета, найденные ею в замке. Рональд писал: «Намерение мое заключается в том, чтобы в случае, если интересы моих торговых дел потребуют моего длительного отсутствия в городе Салем и повлекут невозможность личного моего участия в делах „Маритим лимитед“, обрученная со мной Элизабет Фланаган могла на законном основании вести наши общие дела от своего имени».
Дойдя до конца документа, Ким перечитала его заново, чтобы убедиться, что она правильно поняла. Содержание контракта поразило ее. Тот факт, что подобный документ был необходим, чтобы удостоверить право Элизабет подписывать договоры, напомнил ей, что в те пуританские времена роль женщины в обществе была совершенно иной, чем теперь. Ее законные права были значительно урезаны по сравнению с правами мужчин. Документ подтверждал те сведения, которые Ким почерпнула из письма Джеймса Фланагана, где оговаривались условия вступления Элизабет в брак.
Отложив в сторону добрачное соглашение, Ким вернулась к остальным бумагам из пакета. Бегло просмотрев пачку документов, касающихся взыскивания долгов, она натолкнулась на по-настоящему интересный документ. Это было прошение Рональда Стюарта об удовлетворении иска о восполнении утраченного. На прошении стояла дата — 26 июля 1692 года, то есть со дня смерти Элизабет прошла ровно одна неделя.
Ким понятия не имела, что такое возмещение утраченного, но смысл стал ей ясен после прочтения самого документа. Рональд писал: «Именем Господа я смиренно прошу Высокий Суд немедленно вернуть в мое распоряжение решающее свидетельство, изъятое в моем доме шерифом Джорджем Корвином и использованное против моей возлюбленной жены Элизабет во время суда, учиненного над ней по обвинению в колдовстве в Особом трибунале 20 июня 1692 года».
На обороте прошения была наложена резолюция, датированная третьим августа того же года. Член магистрата Джон Хэторн отклонил прошение. Резолюция гласила: «Рональду Стюарту, подавшему прошение на имя суда, равно как и на имя его превосходительства губернатора Колонии, дан ответ, что по поводу вышеуказанного свидетельства известно, что, по распоряжению властей, вышеупомянутое свидетельство передано из-под юрисдикции графства Эссекс под юрисдикцию властей графства Суффолк».
В каком-то смысле Ким была довольна. Она нашла косвенное документальное подтверждение того, что Элизабет была приговорена судом к смерти. В то же время она была несколько растеряна, так и не поняв, что же это за свидетельство. Его природа нигде не раскрывалась. Ким еще раз прочитала прошение и резолюцию, надеясь, что пропустила подробности при первом чтении. Но нет, никаких упоминаний о природе свидетельства там не содержалось. Его никто не описывал.
Несколько минут Ким неподвижно сидела за столом, стараясь представить себе, что же это могло быть за свидетельство. Единственное, вокруг чего вращалось ее воображение, это предметы оккультных ритуалов. Так подействовали намеки, сделанные отцом в сегодняшнем разговоре. Вдруг ей в голову пришла идея. Она выписала на листок бумаги дату слушаний в Особом трибунале и подошла к клерку.
— Я бы хотела ознакомиться с протоколами Особого трибунала за 20 июня 1692 года, — сказала она.
Женщина рассмеялась ей в лицо. Потом она вслух повторила просьбу Ким и снова рассмеялась. Растерявшись, Ким спросила, что, собственно, такого смешного она сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122