Так? — Выходит, что так.
— И где вас ограбили?
— Не знаю.
— Вот даже как?
— До семи вечера я был в кооперативе. Оттуда поехал в кабак. Из кабака заехал к приятелю. Поставил тачку в непривычное место, и какой-то хмырь в нее въехал. Без тачки мне никак. Ну, я сел на метро и поехал к одному автослесарю. Он в Филях живет. Пошел какой-то тропкой через парк, было темно, из кустов навстречу кто-то шарах! И я носом в землю.
— А что вы делали ночью?
— Лежал, — сказал Валерий, — где мне навешали по морде, там и лежал.
— Ну что ж, — сказал следователь, — так и запишем — решил навестить автослесаря, в лесу попался хулиганам, ночь провел в листве… Записали, Витя?
— Записали, — откликнулся протоколист. Следователь остановился перед Сазаном.
— А теперь скажи мне, гражданин Нестеренко, почему, если ты ночью валялся в лесу, пальчики твои — на бутылке и на стакане, которые стоят в подсобке?
Мир стал на мгновение черным и пустым, как крышка гроба, и вот на этом черном и пустом фоне откуда-то прозвучал голос Шерхана: «Выпей, парень, пьяному помирать легче». «Так вот он зачем меня, сука, поил», — подумал Валерий.
— Можешь объяснить?
— Могу.
— Очень интересно.
— Пока я валялся, — сказал Валерий, — те же люди, которые брали ключи, могли оттиснуть мои пальчики на чем угодно. И на бутылке, и на стакане. А если это тот стакан, что с красным ободком, так у нас такого в помещении не было. Девочки подтвердят, что не было.
— Интеллигентный нынче хулиган пошел, — сказал следователь, — умный. На бутылку чужие пальцы ставит да еще стакан с собой берет. В «Что? Где? Когда?» такому хулигану надо блистать, а он по Филям шляется…
Валерий молчал.
— А чем тебя ударили-то? — спросил следователь.
— Не знаю.
— Бутылкой тебя ударили, — сказал следователь, — полной бутылкой. За всю свою жизнь не могу припомнить случая, чтобы пьяница ушиб кого-то полной бутылкой. Пустой — пожалуйста. Но полной!
Валерий молчал.
— Когда ты видел своего бухгалтера в последний раз?
— Часа в четыре. — Подумай хорошенько.
Валерий решил врать не больше, чем необходимо.
— В десять я говорил с ним по телефону.
— По какому поводу? — Спрашивал адрес шофера в Филях.
Валерий спрашивал адрес Рыжего: Устинович час назад получил его от Максима. Валерий узнал адрес, и Устинович сказал, что пойдет домой. Но, видно, заволновался и передумал…
— Ты звонил домой или в кооператив?
— В кооператив.
— А чего это ваш бухгалтер так поздно сидел?
— Не знаю. Вроде бумажки какие-то хотел написать.
— Не было при нем никаких бумажек. Валерий промолчал.
— Валерий Нестеренко, два года в зоне, участковым характеризуется с отрицательной стороны. Неоднократные драки после возвращения на волю, жалобы на пьянство со стороны соседей, беспорядочная жизнь… Ну что, кончишь ваньку валять или так и будешь в несознанке?
— Зачем мне убивать своего бухгалтера? — сказал Валерий.
— А это уж ты мне расскажешь, зачем! Что вы там, пьяные, не поделили!
— И фургончик свой я украл?
— И фургончик! Следы-то надо заметать. Может, и не такой ты пьяный был. Может, ты бухгалтера напоил — у вас с ним разногласия были на коммерческой почве. Машину отогнал в знакомый гараж, сам же продашь, выручку в карман положишь… Так?
Валерий молчал.
— И водка та же самая — водкой от тебя пахнет, а ты не пьян. Не бывает пьяных, которые бродят по улицам в семь утра… Водку-то для чего на волосы вылил, чтобы пьяным прикинуться?
Валерий поднял глаза.
— Ты зачем издеваешься, а? — спросил он.
Следователь усмехнулся и сказал:
— Виталий Семеныч, не выйдешь в коридор? Мы с обвиняемым с глазу на глаз побеседуем.
Второй мент покинул кабинет, а следователь прищурился и стал глядеть на Валерия своими глазами цвета ежевики.
— Вот ты говоришь, Нестеренко, что я над тобой издеваюсь, — сказал следователь, — а я сижу и думаю, что же мне такое сделать, чтобы ты сказал правду?
Следователь перегнулся через стол и схватил Валерия за шиворот.
— Не было тебя в Филях, — закричал он, — не было! И в подсобке тоже не было! Кто у тебя ключи взял? Кто водкой поил? Кто бил? Ты посмотри на свои руки, у тебя же все запястья в полосах, ты же часа четыре в наручниках валялся!
Валерий молчал.
— Ладно, — сказал следователь, — начнем по новой. У тебя деньги вымогали?
— Не.
— Не сейчас. Вообще.
— Не.
— Странно. У всех вымогают, а у тебя — нет. А вот у меня есть сведения, что вымогали. Что неделю назад забрали тебя вместе с двумя парнями. И парней отпустили, и тебя. Протокол порвали, чтобы не портить отчетности, я все-таки об этом узнал. Было такое.
— Раз власть говорит, значит, было.
— Значит, вымогали?
Валерий молчал.
— Или не вымогали? Может, ты сам на этих парней напал, как они заявили? — Начальству виднее. — А потом что было? Где эти парни?
— Я что, знаю?
— Это они на тебя вчера напали?
— Я не знаю, кто на меня напал.
— Опять двадцать пять, — сказал следователь.
— Тебе что, все равно? Хочешь, чтобы тебя посадили?
Валерий усмехнулся.
— Вы разве не видите, что все равно?
Следователь сжал голову руками.
— Вижу, — сказал он, — вижу. И думаю: что же с тобой такое сделали, чтобы тебе все равно было? Сидит молодой, красивый парень, директор кооператива сидит, и что? И ему все равно, что на воле, что в зоне? Во что же у нас воля-то превратилась?
— Кончай бодягу, начальник, — сказал Валерий, — у тебя убийство, тебе убийца нужен, пальчики имеются, убийца налицо, что ты психологию разводишь? Позвали бы людей, сделали бы слоника, и раскололся бы я, как миленький…
— Заткнись, Нестеренко, — сказал Аршаков. И опустился на крякнувший под ним стул. Некоторое время он молчал, перебирая бумаги, а потом спросил:
— Тебя кто в прошлый раз допрашивал, с этими парнями? Сивашенко?
— Я вас не различаю.
— Сивашенко… Что он тебе сказал? Что это за глупость пороли, что, мол, ты на парней напал? Он тебе угрожал?
— Вы меня об убийстве допрашиваете или о чем?
— Я хочу понять, чего ты такой злой. Что тебе Сивашенко сделал, чтобы ты на нас волком смотрел? Взял те деньги, которые не взяли рэкетиры, да?
Нестеренко молчал.
Следователь скрипел ручкой по какой-то бумажке.
— Можете идти, гражданин Нестеренко, — сказал он.
Валерий поднял голову:
— Вы меня отпускаете?!
— Ты под следствием. Дай подписку о невыезде и катись. В пределах МКАД.
— Почему вы меня отпускаете?
— Чтобы ты нас различал.
Валерий молча подписал бумажки и встал со стула. Когда он был уже у двери комнаты, следователь негромко окликнул его:
— Погоди.
Валерий остановился. Аршаков сидел за столом: молодой, не по годам грузный, со смешными ежевиковыми глазами за толстыми стеклами очков.
— Ты хоть скажи: эти твари тебя сами отпустили, или ты сбежал?
Валерий покачался с носка на пятку, хотел было что-то сказать, но привычки говорить с ментами у него не было, он промолчал и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— И где вас ограбили?
— Не знаю.
— Вот даже как?
— До семи вечера я был в кооперативе. Оттуда поехал в кабак. Из кабака заехал к приятелю. Поставил тачку в непривычное место, и какой-то хмырь в нее въехал. Без тачки мне никак. Ну, я сел на метро и поехал к одному автослесарю. Он в Филях живет. Пошел какой-то тропкой через парк, было темно, из кустов навстречу кто-то шарах! И я носом в землю.
— А что вы делали ночью?
— Лежал, — сказал Валерий, — где мне навешали по морде, там и лежал.
— Ну что ж, — сказал следователь, — так и запишем — решил навестить автослесаря, в лесу попался хулиганам, ночь провел в листве… Записали, Витя?
— Записали, — откликнулся протоколист. Следователь остановился перед Сазаном.
— А теперь скажи мне, гражданин Нестеренко, почему, если ты ночью валялся в лесу, пальчики твои — на бутылке и на стакане, которые стоят в подсобке?
Мир стал на мгновение черным и пустым, как крышка гроба, и вот на этом черном и пустом фоне откуда-то прозвучал голос Шерхана: «Выпей, парень, пьяному помирать легче». «Так вот он зачем меня, сука, поил», — подумал Валерий.
— Можешь объяснить?
— Могу.
— Очень интересно.
— Пока я валялся, — сказал Валерий, — те же люди, которые брали ключи, могли оттиснуть мои пальчики на чем угодно. И на бутылке, и на стакане. А если это тот стакан, что с красным ободком, так у нас такого в помещении не было. Девочки подтвердят, что не было.
— Интеллигентный нынче хулиган пошел, — сказал следователь, — умный. На бутылку чужие пальцы ставит да еще стакан с собой берет. В «Что? Где? Когда?» такому хулигану надо блистать, а он по Филям шляется…
Валерий молчал.
— А чем тебя ударили-то? — спросил следователь.
— Не знаю.
— Бутылкой тебя ударили, — сказал следователь, — полной бутылкой. За всю свою жизнь не могу припомнить случая, чтобы пьяница ушиб кого-то полной бутылкой. Пустой — пожалуйста. Но полной!
Валерий молчал.
— Когда ты видел своего бухгалтера в последний раз?
— Часа в четыре. — Подумай хорошенько.
Валерий решил врать не больше, чем необходимо.
— В десять я говорил с ним по телефону.
— По какому поводу? — Спрашивал адрес шофера в Филях.
Валерий спрашивал адрес Рыжего: Устинович час назад получил его от Максима. Валерий узнал адрес, и Устинович сказал, что пойдет домой. Но, видно, заволновался и передумал…
— Ты звонил домой или в кооператив?
— В кооператив.
— А чего это ваш бухгалтер так поздно сидел?
— Не знаю. Вроде бумажки какие-то хотел написать.
— Не было при нем никаких бумажек. Валерий промолчал.
— Валерий Нестеренко, два года в зоне, участковым характеризуется с отрицательной стороны. Неоднократные драки после возвращения на волю, жалобы на пьянство со стороны соседей, беспорядочная жизнь… Ну что, кончишь ваньку валять или так и будешь в несознанке?
— Зачем мне убивать своего бухгалтера? — сказал Валерий.
— А это уж ты мне расскажешь, зачем! Что вы там, пьяные, не поделили!
— И фургончик свой я украл?
— И фургончик! Следы-то надо заметать. Может, и не такой ты пьяный был. Может, ты бухгалтера напоил — у вас с ним разногласия были на коммерческой почве. Машину отогнал в знакомый гараж, сам же продашь, выручку в карман положишь… Так?
Валерий молчал.
— И водка та же самая — водкой от тебя пахнет, а ты не пьян. Не бывает пьяных, которые бродят по улицам в семь утра… Водку-то для чего на волосы вылил, чтобы пьяным прикинуться?
Валерий поднял глаза.
— Ты зачем издеваешься, а? — спросил он.
Следователь усмехнулся и сказал:
— Виталий Семеныч, не выйдешь в коридор? Мы с обвиняемым с глазу на глаз побеседуем.
Второй мент покинул кабинет, а следователь прищурился и стал глядеть на Валерия своими глазами цвета ежевики.
— Вот ты говоришь, Нестеренко, что я над тобой издеваюсь, — сказал следователь, — а я сижу и думаю, что же мне такое сделать, чтобы ты сказал правду?
Следователь перегнулся через стол и схватил Валерия за шиворот.
— Не было тебя в Филях, — закричал он, — не было! И в подсобке тоже не было! Кто у тебя ключи взял? Кто водкой поил? Кто бил? Ты посмотри на свои руки, у тебя же все запястья в полосах, ты же часа четыре в наручниках валялся!
Валерий молчал.
— Ладно, — сказал следователь, — начнем по новой. У тебя деньги вымогали?
— Не.
— Не сейчас. Вообще.
— Не.
— Странно. У всех вымогают, а у тебя — нет. А вот у меня есть сведения, что вымогали. Что неделю назад забрали тебя вместе с двумя парнями. И парней отпустили, и тебя. Протокол порвали, чтобы не портить отчетности, я все-таки об этом узнал. Было такое.
— Раз власть говорит, значит, было.
— Значит, вымогали?
Валерий молчал.
— Или не вымогали? Может, ты сам на этих парней напал, как они заявили? — Начальству виднее. — А потом что было? Где эти парни?
— Я что, знаю?
— Это они на тебя вчера напали?
— Я не знаю, кто на меня напал.
— Опять двадцать пять, — сказал следователь.
— Тебе что, все равно? Хочешь, чтобы тебя посадили?
Валерий усмехнулся.
— Вы разве не видите, что все равно?
Следователь сжал голову руками.
— Вижу, — сказал он, — вижу. И думаю: что же с тобой такое сделали, чтобы тебе все равно было? Сидит молодой, красивый парень, директор кооператива сидит, и что? И ему все равно, что на воле, что в зоне? Во что же у нас воля-то превратилась?
— Кончай бодягу, начальник, — сказал Валерий, — у тебя убийство, тебе убийца нужен, пальчики имеются, убийца налицо, что ты психологию разводишь? Позвали бы людей, сделали бы слоника, и раскололся бы я, как миленький…
— Заткнись, Нестеренко, — сказал Аршаков. И опустился на крякнувший под ним стул. Некоторое время он молчал, перебирая бумаги, а потом спросил:
— Тебя кто в прошлый раз допрашивал, с этими парнями? Сивашенко?
— Я вас не различаю.
— Сивашенко… Что он тебе сказал? Что это за глупость пороли, что, мол, ты на парней напал? Он тебе угрожал?
— Вы меня об убийстве допрашиваете или о чем?
— Я хочу понять, чего ты такой злой. Что тебе Сивашенко сделал, чтобы ты на нас волком смотрел? Взял те деньги, которые не взяли рэкетиры, да?
Нестеренко молчал.
Следователь скрипел ручкой по какой-то бумажке.
— Можете идти, гражданин Нестеренко, — сказал он.
Валерий поднял голову:
— Вы меня отпускаете?!
— Ты под следствием. Дай подписку о невыезде и катись. В пределах МКАД.
— Почему вы меня отпускаете?
— Чтобы ты нас различал.
Валерий молча подписал бумажки и встал со стула. Когда он был уже у двери комнаты, следователь негромко окликнул его:
— Погоди.
Валерий остановился. Аршаков сидел за столом: молодой, не по годам грузный, со смешными ежевиковыми глазами за толстыми стеклами очков.
— Ты хоть скажи: эти твари тебя сами отпустили, или ты сбежал?
Валерий покачался с носка на пятку, хотел было что-то сказать, но привычки говорить с ментами у него не было, он промолчал и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60