Третий ключ подошел: дверь открылась беспрепятственно, и Валерий оказался в небольшом помещении, доверху забитом коробками с импортной снедью. Черт! Неужели пищали крысы?
Но в этот миг шорох раздался снова. Валерий метнулся по узкому проходу меж ящиков. Под крошечным оконцем лежал мальчишка лет десяти, накрепко прикрученный к половинке сломанного пинг-понгового стола. Рот мальчишки был заклеен пластырем, и ни шевелиться, ни стонать он не мог. Шум же действительно происходил оттого, что по мальчишке, принюхиваясь, бродила огромная серая крыса. При виде Валерия крыса моментально смылась.
Валерий побежал в коридор и вернулся, неся на плече тело Артема. Меньше всего ему было надо, чтобы кто-то разглядел в подвале этакую неожиданность. Глаза мальчишки удивленно вздрогнули — видимо, Артема он уже видел живьем, и тот не произвел на него впечатления положительного героя. Валерий пристроил Артема подле ящиков, отлепил со рта мальчишки пластырь и сказал: — Тише. Сейчас поедем к папе.
— Вы из милиции? — поинтересовалось дитя.
— Ща, — сказал Валерий, катая на вкус непривычное слово, — из ми-ли-ции. Милиция стоит наверху и этот гадюшник стережет.
— Я так и думал, — сказал, мальчик, — что вы не из милиции, а из КГБ.
Валерий хрюкнул, но, наверное, это можно было отнести за счет особо нудного узла, который трудно оказалось перерезать.
— А зачем вы режете веревку? — поинтересовался мальчик.
Она нам еще пригодится этого бугая связать.
— Этого бугая связывать не надо, — заверил Валерий.
— Почему?
— По причине физических повреждений, несовместимых с жизнью.
Мальчик стал смотреть на Артема с большим интересом, чем раньше. Тот полулежал на коробках, и голова его свесилась набок под неестественным прямым углом.
На руках мальчика остались глубокие красные полосы от веревок. Валерий оглянулся. В глаза ему бросилась довольно вместительная коробка с надписью «Dell». Коробка была из-под бывшего компьютера, с удобной ручкой наверху. Валерий раскрыл ее и узрел всякую гуманитарную снедь, присланную в старой коробке бережливыми бошами. Валерий вытряхнул содержимое: — А ну лезь в коробку!
— Зачем?
— Затем, что у тебя ножки затекли. И потом, как ты думаешь пройти по двору? Я-то сюда бомжем в вагоне приехал, что мне теперь, разъяснять публике: здрасьте, я не один, я с племянничком, где тут выход?
С этими словами Валерий без церемоний поднял мальчишку и сунул его в коробку. Затем выискал в сваленной груде вещей шоколадку «Mars» и сказал: — На. Дарю. Небось они тут тебя не кормили? Только не очень чавкай.
Вынеся коробку в коридор, Валерий остановился, выудил из кармана ключи и запер сейфовую дверь. Теперь ленивый глаз не заметил бы сразу непорядка, а темное пятно в коридоре на том месте, где шея Артема некоторое время соприкасалась с полом, совершенно не выделялось среди общего обилия подтеков и грязи.
Валерий вынес коробку из подвала на задний двор. Ребята под навесом уселись вокруг стола с водкой и закусью.
— Эй, братцы, — спросил Валерий, — куда Артем пошел?
— А что?
— Да вот он мне эту коробку велел за собой занести. К воротам.
— К воротам вон туда, — сказал один из боевиков, протирая полой чужой стакан.
Однако Валерий не пошел к воротам. Свернув за угол, он ускорил шаги, нырнул под старый, рассыпающийся навес, обогнул кирпичное двухэтажное здание, в котором, по его умозаключениям, и шел основной производственный процесс, перебрался через железнодорожные пути, и едва успел нырнуть со своей коробкой за груду рассыпанных у забора ящиков, как мимо прошли двое парней в черных кожаных куртках и тренировочных штанах. Один из парней был тот самый, который копал Валерию могилу, и вряд ли Валерию было бы так же легко с ним договориться, как с Артемом.
Парни обсуждали судьбу палаточника, который вздумал заныкать причитающийся с него налог. Его ждала не очень-то веселая судьба.
Когда шаги парней стихли за углом, Валерий негромко мяукнул. За стеной мяукнуло в ответ.
— Кроха, ты здесь? — негромко позвал Валерий.
Над стеной появилась голова Игоря.
— Да здесь я, здесь! Ну задал ты мне страху.
И тут же глаза его уперлись в огромную коробку: — Это че? Зачем нам компьютер?
Валерий молча снял крышку, и иванцовское дитя выбралось наружу.
Валерий подхватил мальчика на руки и перевалил его через забор. Через мгновение мальчик был уже в кабине.
— А где моя штучка? — сказал Валерий.
Игорь молча передал ему коробку с английским лордом.
— Ну, бывай, — сказал Валерий, — помни, Кутузовский, восемнадцать, да плюнь от моего имени в его папочку.
— А ты?
— А мне попрощаться надо. И за мальчика заплатить, за кровать и завтрак.
— Ясно, — сказал Игорь, — бывай, мужик. Приятно было с тобой познакомиться. Ментовку не вызывать?
— Когда я заплачу по счетам, ментовка сама приедет, — сказал Валерий.
Он постоял минуту у стены, слушая шум удаляющегося грузовика, и через мгновение перемахнул обратно.
***
Вернувшись на задний двор, Валерий прошел мимо грузовичков и, толкнувшись, проник внутрь.
Валерий не ошибся: водку делали именно в красном здании.
Заводик был устроен крайне просто и весь, если не считать складов, помещался в одном большом цехе, до революции, судя по всему, принадлежавшем ткацкой фабрике. Особенно поразило Валерия сравнительное отсутствие вони, столь характерной для квартиры, где варят самогон, и для завода «Кристалл». Впрочем, причина тому из была проста: спирта здесь никто не перегонял.
Производство было элементарно и доходно: привезенный по железной дороге технический спирт разводили водой, разливали по бутылкам и закупоривали на нехитром оборудовании, главной частью которого был модернизированный токарный станок.
В цехе было всего два человека: один смотрел за упаковкой бутылок, другой сажал на них наклейки, извещавшие о том, что в бутылках содержится водка «Пшеничная».
Сазан, нетвердо пошатываясь, подошел к разливочной линии и стал выбирать бутылки из гнезд.
— Ты чего? — спросил купорщик.
— Ребята послали, — сказал Валерий, — принеси, говорят.
— Дураки они дураки, — заметил работяга, — сколько раз им говорил, пусть берут нормальную водку…
Валерий молча и почти без замаха обрушил выбранную им бутылку на голову собеседника. Тот, даже не ойкнув, свалился на каменный пол. Звон разбитого стекла смешался с общим позвякиванием кружащихся на конвейере бутылок.
Наклейщик в углу цеха заморгал глазами. Он с утра весьма часто прикладывался к той продукции, на которую сажал этикетки, и к ночи не очень хорошо разбирался в реалиях окружающего мира. Поэтому он помотал головой и принялся соображать, действительно ли молодой парень ударил его напарника, или это уже белая горячка и пора срочно зашиваться, или кодироваться, или иным образом справляться с глюками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Но в этот миг шорох раздался снова. Валерий метнулся по узкому проходу меж ящиков. Под крошечным оконцем лежал мальчишка лет десяти, накрепко прикрученный к половинке сломанного пинг-понгового стола. Рот мальчишки был заклеен пластырем, и ни шевелиться, ни стонать он не мог. Шум же действительно происходил оттого, что по мальчишке, принюхиваясь, бродила огромная серая крыса. При виде Валерия крыса моментально смылась.
Валерий побежал в коридор и вернулся, неся на плече тело Артема. Меньше всего ему было надо, чтобы кто-то разглядел в подвале этакую неожиданность. Глаза мальчишки удивленно вздрогнули — видимо, Артема он уже видел живьем, и тот не произвел на него впечатления положительного героя. Валерий пристроил Артема подле ящиков, отлепил со рта мальчишки пластырь и сказал: — Тише. Сейчас поедем к папе.
— Вы из милиции? — поинтересовалось дитя.
— Ща, — сказал Валерий, катая на вкус непривычное слово, — из ми-ли-ции. Милиция стоит наверху и этот гадюшник стережет.
— Я так и думал, — сказал, мальчик, — что вы не из милиции, а из КГБ.
Валерий хрюкнул, но, наверное, это можно было отнести за счет особо нудного узла, который трудно оказалось перерезать.
— А зачем вы режете веревку? — поинтересовался мальчик.
Она нам еще пригодится этого бугая связать.
— Этого бугая связывать не надо, — заверил Валерий.
— Почему?
— По причине физических повреждений, несовместимых с жизнью.
Мальчик стал смотреть на Артема с большим интересом, чем раньше. Тот полулежал на коробках, и голова его свесилась набок под неестественным прямым углом.
На руках мальчика остались глубокие красные полосы от веревок. Валерий оглянулся. В глаза ему бросилась довольно вместительная коробка с надписью «Dell». Коробка была из-под бывшего компьютера, с удобной ручкой наверху. Валерий раскрыл ее и узрел всякую гуманитарную снедь, присланную в старой коробке бережливыми бошами. Валерий вытряхнул содержимое: — А ну лезь в коробку!
— Зачем?
— Затем, что у тебя ножки затекли. И потом, как ты думаешь пройти по двору? Я-то сюда бомжем в вагоне приехал, что мне теперь, разъяснять публике: здрасьте, я не один, я с племянничком, где тут выход?
С этими словами Валерий без церемоний поднял мальчишку и сунул его в коробку. Затем выискал в сваленной груде вещей шоколадку «Mars» и сказал: — На. Дарю. Небось они тут тебя не кормили? Только не очень чавкай.
Вынеся коробку в коридор, Валерий остановился, выудил из кармана ключи и запер сейфовую дверь. Теперь ленивый глаз не заметил бы сразу непорядка, а темное пятно в коридоре на том месте, где шея Артема некоторое время соприкасалась с полом, совершенно не выделялось среди общего обилия подтеков и грязи.
Валерий вынес коробку из подвала на задний двор. Ребята под навесом уселись вокруг стола с водкой и закусью.
— Эй, братцы, — спросил Валерий, — куда Артем пошел?
— А что?
— Да вот он мне эту коробку велел за собой занести. К воротам.
— К воротам вон туда, — сказал один из боевиков, протирая полой чужой стакан.
Однако Валерий не пошел к воротам. Свернув за угол, он ускорил шаги, нырнул под старый, рассыпающийся навес, обогнул кирпичное двухэтажное здание, в котором, по его умозаключениям, и шел основной производственный процесс, перебрался через железнодорожные пути, и едва успел нырнуть со своей коробкой за груду рассыпанных у забора ящиков, как мимо прошли двое парней в черных кожаных куртках и тренировочных штанах. Один из парней был тот самый, который копал Валерию могилу, и вряд ли Валерию было бы так же легко с ним договориться, как с Артемом.
Парни обсуждали судьбу палаточника, который вздумал заныкать причитающийся с него налог. Его ждала не очень-то веселая судьба.
Когда шаги парней стихли за углом, Валерий негромко мяукнул. За стеной мяукнуло в ответ.
— Кроха, ты здесь? — негромко позвал Валерий.
Над стеной появилась голова Игоря.
— Да здесь я, здесь! Ну задал ты мне страху.
И тут же глаза его уперлись в огромную коробку: — Это че? Зачем нам компьютер?
Валерий молча снял крышку, и иванцовское дитя выбралось наружу.
Валерий подхватил мальчика на руки и перевалил его через забор. Через мгновение мальчик был уже в кабине.
— А где моя штучка? — сказал Валерий.
Игорь молча передал ему коробку с английским лордом.
— Ну, бывай, — сказал Валерий, — помни, Кутузовский, восемнадцать, да плюнь от моего имени в его папочку.
— А ты?
— А мне попрощаться надо. И за мальчика заплатить, за кровать и завтрак.
— Ясно, — сказал Игорь, — бывай, мужик. Приятно было с тобой познакомиться. Ментовку не вызывать?
— Когда я заплачу по счетам, ментовка сама приедет, — сказал Валерий.
Он постоял минуту у стены, слушая шум удаляющегося грузовика, и через мгновение перемахнул обратно.
***
Вернувшись на задний двор, Валерий прошел мимо грузовичков и, толкнувшись, проник внутрь.
Валерий не ошибся: водку делали именно в красном здании.
Заводик был устроен крайне просто и весь, если не считать складов, помещался в одном большом цехе, до революции, судя по всему, принадлежавшем ткацкой фабрике. Особенно поразило Валерия сравнительное отсутствие вони, столь характерной для квартиры, где варят самогон, и для завода «Кристалл». Впрочем, причина тому из была проста: спирта здесь никто не перегонял.
Производство было элементарно и доходно: привезенный по железной дороге технический спирт разводили водой, разливали по бутылкам и закупоривали на нехитром оборудовании, главной частью которого был модернизированный токарный станок.
В цехе было всего два человека: один смотрел за упаковкой бутылок, другой сажал на них наклейки, извещавшие о том, что в бутылках содержится водка «Пшеничная».
Сазан, нетвердо пошатываясь, подошел к разливочной линии и стал выбирать бутылки из гнезд.
— Ты чего? — спросил купорщик.
— Ребята послали, — сказал Валерий, — принеси, говорят.
— Дураки они дураки, — заметил работяга, — сколько раз им говорил, пусть берут нормальную водку…
Валерий молча и почти без замаха обрушил выбранную им бутылку на голову собеседника. Тот, даже не ойкнув, свалился на каменный пол. Звон разбитого стекла смешался с общим позвякиванием кружащихся на конвейере бутылок.
Наклейщик в углу цеха заморгал глазами. Он с утра весьма часто прикладывался к той продукции, на которую сажал этикетки, и к ночи не очень хорошо разбирался в реалиях окружающего мира. Поэтому он помотал головой и принялся соображать, действительно ли молодой парень ударил его напарника, или это уже белая горячка и пора срочно зашиваться, или кодироваться, или иным образом справляться с глюками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60