Если бы не сорок восьмая, Максим Максимович
пригласил на вальс жену товарища Ваучера - очаровательную
Горгону Путчеву. Но сорок восьмая была рядом и генерал Исаев
решил не испытывать судьбу. Где-то в глубине зала кто-то в
форме офицера Гестапо высоко запрокинув бутылку жадно пил
шампанское. Штирлиц насторожился, узнав в этом человеке
Айсмана. Подошел Борман и тихо шепнул:
- Все готово, штандартенфюрер.
- Что здесь делает Айсман? - сурово спросил Максим
Максимович.
- Айсман? Он здесь? Ничего не понимаю! - мелкий
пакостник нахмурил брови и сделал идиотское выражение лица.
Но тут швейцар доложил о приходе генсека. Оркестр
прекратил игру, в зале воцарилась тишина. Константин Устинович
быстро подошел к столу и пригласил всех к трапезе. Приглашенные
быстро расселись, суетливо забегали официанты, Черненко принял
первую рюмку водки.
"Одна есть!" - тихо сказал Борман.
- Коммуняки! - вдруг громко сказал Айсман. - Ненавижу!
Наступила мертвая тишина, все окаменели.
- Кого вы ненавидите? - вежливо спросил Пельше.
- Коммунистов! - c ненавистью произнес Айсман.
- Однако, это кто такой? Моя здесь ничего не понимает! -
Константин Устинович строго нахмурился - генсек очень не любил
тех товарищей, которые ненавидят коммунистов.
- Это мой друг Айсман, товарищ Генеральный секретарь, -
ответил Штирлиц.
- Так утихомирьте его, - сказал Пельше. - Мало того,
что он пришел в Кремль в нацистской форме, он еще и против
партии выступает.
- Это вы мне? - рассвирепел друг Штирлица, залезая на
стол. - Да я тебя...
Дорогой товарищ Пельше не успел опомниться, как
почувствовал жгучую боль под ключицей.
Вдруг из-под стола вынырнул пастор Шлаг:
- Дети мои, побойтесь Бога!
- А это еще что за корова в чехле из-под танка? - сказал
кто-то из гостей.
- Это тоже мой друг! - гордо сказал Штирлиц.
Константин Устинович, выпив вторую рюмку водки и
набравшись смелости, прохрипел:
- Однако, Максим Максимович, или вы убираетесь отсюда
вместе c вашими дебоширами, или одно из двух.
- Ах из двух?! - спокойно сказал Штирлиц. - Очень
хорошо. Айсман, вы берете на себя левый фланг, я - правый,
пастор, ваша задача - никого не выпускать.
Айсман все понял и первой его жертвой стал товарищ
Кириленко, который навсегда потерял свои передние зубы. Штирлиц
же спокойно надел перчатки, вложив в них по кастету. Константин
Устинович, поняв, что его сейчас будут бить, закричал:
- Мартин Рейхстагович, врача - мне очень плохо.
- Костя, хорошо, я сейчас, - сказал Борман и подошел к
телефону.
Началась резня. Особенно досталось членам ЦК, так как
странным образом, именно они попадали под руку Штирлицу. Айсман
же c хладнокровием избивал членов Политбюро, Шлаг - всех
остальных.
- Бей их, ребята! - кричал Штирлиц.
- Коммуняки! - c каждым новым ударом повторял Айсман.
- Штирлиц, а этого тоже? - постоянно спрашивал пастор и
получая утвердительный ответ профессиональными ударами выбивал
челюсти у своих жертв.
Прошло три часа. Мордобитие закончилось. Появился товарищ
Неприватизированный c Борманом.
- Здравствуйте, Максим Максимович! - поздоровался
Ваучер.
- Товарищи, хочу вас поздравить! Только что, подавляющим
большинством голосов на пост генсека был выбран дорогой нам
товарищ Ваучер Неприватизированный, - гордо сказал Борман.
- А где товарищ Черненко? - наивно спросил пастор.
- Вы знаете, я вам скажу откровенно, по состоянию
здоровья он освободился от занимаемой должности! - товарищ
Неприватизированный снял очки и подал руку Шлагу. - Так что
теперь я командую парадом. А что у вас здесь произошло?
Кровь... Все избиты...
- Как вам сказать, - смущенно проговорил Айсман, - мы
решили немного размяться, впрочем среди этих свиней могли быть
и вы.
- А знаете, я скажу просто, - промычал Ваучер, - надо
во всем искать компромисс...
- Оставьте его, Айсман, придет и его время, - сказал
Штирлиц. - Пастор, вы что-то хотели сказать?
- Да, штандартенфюрер, мне только что сообщили о том,
что есть мнение о том, что троцкистско-зиновьевский блок должен
войти в состав нового правительства.
- А я не против. Сегодня же выйдет постановление! -
поспешно сказал Ваучер. - А вообще, знаете ли, я за
многопартийность.
- Еще бы! - сурово сказал Айсман. - Был бы ты против!
Штирлиц, а может для профилактики?
- Как знаете... - бросил Штирлиц и удалился, захватив c
собой Шлага и Бормана.
Все спокойно было в Санта-Барбаре, голод сморил всех;
ливийцы ушли, а откуда-то c северо-востока появился
штандартенфюрер CC фон Штирлиц.
ЭПИЛОГ
За окном проехала "Скорая помощь" и пустая бочка пива,
разрисованная в клеточку.
Штирлиц проснулся от большого шума. "Черт, где это я? -
подумал он, увидев над собой мрачный потолок. - Главное, не
потерять бдительность. Если подойдут немцы, я - Штирлиц, если
войдут наши, я - Исаев. Блин! А что делать, если появятся
американцы?" Полуоткрытый глаз советского разведчика лениво
блуждал по странному помещению. Рядом была немыслимая для
Штирлица суета.
Молодой человек, лет тридцати, подошел к Штирлицу, слегка
пнул его ногой и по-русски спросил:
- Ну как ты?
"Значит я на Лубянке!" - подумал Максим Максимович и
хотел уже было полезть за кастетом, но его не нашел, вместо
него в кармане брюк сильно поношенного костюма фабрики "Красный
богатырь" лежала пустая бутылка из-под водки. Это
обстоятельство сильно удивило опытного разведчика. Он посмотрел
на сияющего молодого человека и узнал в нем Айсмана, правда
повязки на его лице не было.
- Айсман, ты что здесь делаешь? Как себя чувствует
товарищ Ваучер? - спросил Штирлиц.
- Сам ты Айсман! Во нажрался то! Славка, ты что, вообще
или как? Ты хоть помнишь что-нибудь?
- Славка, Славка... Славка? О, господи, так что, это все
сон?
- Закусывать надо! - пренебрежительно сказал Куравлев и
быстро удалился.
Подошел Броневой, весьма изумился, посмотрел на
протрезвевшего Тихонова и поучительно сказал:
- Послушай, Вячеслав Иванович, ты хотя бы здесь, в
студии, не напивался до такой степени, что сам себя не помнишь.
- Левый глаз Леонида был подбит и выглядел очень неприлично.
- Видишь, твоя работа! Тоже мне, разведчик! Алкоголик
несчастный! Тебе директора вытрезвителя играть, а не шпиона!
- Лень, прости, а?! Ну, понимаешь, сильно в роль вошел.
Вот и...
- Так, все! Снято! Товарищи артисты, костюмы чтоб все
сдали сегодня, до трех дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
пригласил на вальс жену товарища Ваучера - очаровательную
Горгону Путчеву. Но сорок восьмая была рядом и генерал Исаев
решил не испытывать судьбу. Где-то в глубине зала кто-то в
форме офицера Гестапо высоко запрокинув бутылку жадно пил
шампанское. Штирлиц насторожился, узнав в этом человеке
Айсмана. Подошел Борман и тихо шепнул:
- Все готово, штандартенфюрер.
- Что здесь делает Айсман? - сурово спросил Максим
Максимович.
- Айсман? Он здесь? Ничего не понимаю! - мелкий
пакостник нахмурил брови и сделал идиотское выражение лица.
Но тут швейцар доложил о приходе генсека. Оркестр
прекратил игру, в зале воцарилась тишина. Константин Устинович
быстро подошел к столу и пригласил всех к трапезе. Приглашенные
быстро расселись, суетливо забегали официанты, Черненко принял
первую рюмку водки.
"Одна есть!" - тихо сказал Борман.
- Коммуняки! - вдруг громко сказал Айсман. - Ненавижу!
Наступила мертвая тишина, все окаменели.
- Кого вы ненавидите? - вежливо спросил Пельше.
- Коммунистов! - c ненавистью произнес Айсман.
- Однако, это кто такой? Моя здесь ничего не понимает! -
Константин Устинович строго нахмурился - генсек очень не любил
тех товарищей, которые ненавидят коммунистов.
- Это мой друг Айсман, товарищ Генеральный секретарь, -
ответил Штирлиц.
- Так утихомирьте его, - сказал Пельше. - Мало того,
что он пришел в Кремль в нацистской форме, он еще и против
партии выступает.
- Это вы мне? - рассвирепел друг Штирлица, залезая на
стол. - Да я тебя...
Дорогой товарищ Пельше не успел опомниться, как
почувствовал жгучую боль под ключицей.
Вдруг из-под стола вынырнул пастор Шлаг:
- Дети мои, побойтесь Бога!
- А это еще что за корова в чехле из-под танка? - сказал
кто-то из гостей.
- Это тоже мой друг! - гордо сказал Штирлиц.
Константин Устинович, выпив вторую рюмку водки и
набравшись смелости, прохрипел:
- Однако, Максим Максимович, или вы убираетесь отсюда
вместе c вашими дебоширами, или одно из двух.
- Ах из двух?! - спокойно сказал Штирлиц. - Очень
хорошо. Айсман, вы берете на себя левый фланг, я - правый,
пастор, ваша задача - никого не выпускать.
Айсман все понял и первой его жертвой стал товарищ
Кириленко, который навсегда потерял свои передние зубы. Штирлиц
же спокойно надел перчатки, вложив в них по кастету. Константин
Устинович, поняв, что его сейчас будут бить, закричал:
- Мартин Рейхстагович, врача - мне очень плохо.
- Костя, хорошо, я сейчас, - сказал Борман и подошел к
телефону.
Началась резня. Особенно досталось членам ЦК, так как
странным образом, именно они попадали под руку Штирлицу. Айсман
же c хладнокровием избивал членов Политбюро, Шлаг - всех
остальных.
- Бей их, ребята! - кричал Штирлиц.
- Коммуняки! - c каждым новым ударом повторял Айсман.
- Штирлиц, а этого тоже? - постоянно спрашивал пастор и
получая утвердительный ответ профессиональными ударами выбивал
челюсти у своих жертв.
Прошло три часа. Мордобитие закончилось. Появился товарищ
Неприватизированный c Борманом.
- Здравствуйте, Максим Максимович! - поздоровался
Ваучер.
- Товарищи, хочу вас поздравить! Только что, подавляющим
большинством голосов на пост генсека был выбран дорогой нам
товарищ Ваучер Неприватизированный, - гордо сказал Борман.
- А где товарищ Черненко? - наивно спросил пастор.
- Вы знаете, я вам скажу откровенно, по состоянию
здоровья он освободился от занимаемой должности! - товарищ
Неприватизированный снял очки и подал руку Шлагу. - Так что
теперь я командую парадом. А что у вас здесь произошло?
Кровь... Все избиты...
- Как вам сказать, - смущенно проговорил Айсман, - мы
решили немного размяться, впрочем среди этих свиней могли быть
и вы.
- А знаете, я скажу просто, - промычал Ваучер, - надо
во всем искать компромисс...
- Оставьте его, Айсман, придет и его время, - сказал
Штирлиц. - Пастор, вы что-то хотели сказать?
- Да, штандартенфюрер, мне только что сообщили о том,
что есть мнение о том, что троцкистско-зиновьевский блок должен
войти в состав нового правительства.
- А я не против. Сегодня же выйдет постановление! -
поспешно сказал Ваучер. - А вообще, знаете ли, я за
многопартийность.
- Еще бы! - сурово сказал Айсман. - Был бы ты против!
Штирлиц, а может для профилактики?
- Как знаете... - бросил Штирлиц и удалился, захватив c
собой Шлага и Бормана.
Все спокойно было в Санта-Барбаре, голод сморил всех;
ливийцы ушли, а откуда-то c северо-востока появился
штандартенфюрер CC фон Штирлиц.
ЭПИЛОГ
За окном проехала "Скорая помощь" и пустая бочка пива,
разрисованная в клеточку.
Штирлиц проснулся от большого шума. "Черт, где это я? -
подумал он, увидев над собой мрачный потолок. - Главное, не
потерять бдительность. Если подойдут немцы, я - Штирлиц, если
войдут наши, я - Исаев. Блин! А что делать, если появятся
американцы?" Полуоткрытый глаз советского разведчика лениво
блуждал по странному помещению. Рядом была немыслимая для
Штирлица суета.
Молодой человек, лет тридцати, подошел к Штирлицу, слегка
пнул его ногой и по-русски спросил:
- Ну как ты?
"Значит я на Лубянке!" - подумал Максим Максимович и
хотел уже было полезть за кастетом, но его не нашел, вместо
него в кармане брюк сильно поношенного костюма фабрики "Красный
богатырь" лежала пустая бутылка из-под водки. Это
обстоятельство сильно удивило опытного разведчика. Он посмотрел
на сияющего молодого человека и узнал в нем Айсмана, правда
повязки на его лице не было.
- Айсман, ты что здесь делаешь? Как себя чувствует
товарищ Ваучер? - спросил Штирлиц.
- Сам ты Айсман! Во нажрался то! Славка, ты что, вообще
или как? Ты хоть помнишь что-нибудь?
- Славка, Славка... Славка? О, господи, так что, это все
сон?
- Закусывать надо! - пренебрежительно сказал Куравлев и
быстро удалился.
Подошел Броневой, весьма изумился, посмотрел на
протрезвевшего Тихонова и поучительно сказал:
- Послушай, Вячеслав Иванович, ты хотя бы здесь, в
студии, не напивался до такой степени, что сам себя не помнишь.
- Левый глаз Леонида был подбит и выглядел очень неприлично.
- Видишь, твоя работа! Тоже мне, разведчик! Алкоголик
несчастный! Тебе директора вытрезвителя играть, а не шпиона!
- Лень, прости, а?! Ну, понимаешь, сильно в роль вошел.
Вот и...
- Так, все! Снято! Товарищи артисты, костюмы чтоб все
сдали сегодня, до трех дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58