"Вот еще один вождь в саркофаге!" - подумал
разведчик и тщательно привинтил крышку к основанию.
- Если я никому, товарищи, не нужен, то положите меня на
место! Все равно настоящего тела там нет! Вот так! -
неожиданно сказал Ленин тонко-картавым голосом.
- Я же попросил не орать! - грубо сказал Дибров. -
Владимир Ильич, не беспокойтесь, вы еще понадобитесь России!
- В войне я участвовать не буду, - резко отрезал вождь и
обидчиво отвернулся.
- А тебя, ханырик, никто и спрашивать не будет! -
Штирлиц как бы случайно врезал по уху господина Ульянова и
мерным шагом вышел из офиса ШиРа. Вождь скорчился от боли и
протяжно завыл. Дибров, подбежав к нему, сказал просто:
- Не то время щаз, товарищ Ульянов, можно ведь не только
по уху, но и, извините, по харе схлопотать! Это же вам не
институт благородных девиц, из которого вы командовали
революцией. Это - Шир! А в ШиРе, кто не c нами, тот - против
нас! Учуял, друг?
"Если бы я мог вернуться назад, - печально подумал Ленин,
- то незамедлительно бы повесил товарища Бонч-Бруевича!
Сволочь..."
ГЛАВА 24. ПРИКАЗАНО ИДТИ ВПЕРЕД!
"Железный" Билл пыхтел и отчаянно матерился. Господин Марк
Иргенштейн - министр обороны, стоял рядом и чувствовал как у
него бессовестно вянут уши.
- Я забросил физкультуру. Перестал читать газеты. Не хожу
играть в хоккей. Кофе утренний не пью! И, вообще, весь на
нервах! А вы? Вы, что делаете?
- Работаю, господин президент! - робко ответил Марк.
- Нет, вы не работаете, - не согласился c ним Клинтон,
- а знаете почему?
- Почему? - c особенной страстью поинтересовался
министр.
- Потому что вы - свинья! - не задумываясь ответил
"железный" Билл.
Иргенштейн покраснел; уши и без того розовые последовали
за ним.
Через минуту вошел сияющий от радости помощник президента.
- Господин президент! - громогласно воскликнул он. -
Русские отступают! Наши войска...
- А что Джекобс?.. - потупившись спросил Билл.
- Он в плену у русских.
- Так ему и надо! Свинье - свинячья жизнь. Хотя русские
это - первые из свиней!.. Так что вы говорите? Мы наступаем?
- Да, господин президент!
Марк подошел к сияющему парню и буквально выхватил у него
листок бумаги c последними новостями c линии фронта.
- Ладно, парень, можешь идти, - ткнув пальцем, сказал
министр. - И правда, хорошие новости! Аляска - снова наша!
Заместитель генерала Джекобса ждет приказа о переходе границы
русских.
- Ждет? - яростно воскликнул "железный" Билл стальным
голосом. -Да они, что там у вас, совершенно освинели?
Немедленно в бой! Победу будем праздновать в Москве. Я им
устрою свинячью жизнь. Они у меня все еще заговорят
по-английски. Pigs!
- Что вы заладили: свинья, да свинья! Как будто других
слов нет! - уходя из кабинета обиделся розовый Марк.
- Потому что вы - главная свинота! - снимая тапок и
кидая его вслед уходящему господину Иргенштейну прокричал Билл.
- Вы все свиньи!.. Магда!.. Магда... Принеси чего-нибудь
выпить! Не работа, а каторга!
А за окном толпились возмущенные американцы. В
правительственном парке возле фонтана стоял двухметровый
оратор, трезвонивший грозную речь против русских поработителей.
ГЛАВА 25. ЧИТАТЕЛИ
- Все читаете, Борис Николаевич?
- Читаю, Егор Тимурович!
ГЛАВА 26. ПИСАТЕЛИ
- Все пишите, Павел Николаевич?
- Пишу, Нестор Онуфриевич!
ГЛАВА 27. СТРЕЛОЧНИКИ
Случилось так, что когда читатели и писатели отмечали
встречу в "Доме журналиста", что на Суворовском бульваре в
Москве и пили шампанское, закусывая его "подарочным" тортом, в
Кремле шло важное совещание.
- Господа! - сказал Ельцин. - Парламент выставил
правительству ультиматум: Или война до победного конца, или
президент в отставку, или одно из трех!.. Кто возьмет на себя
ответственность и примет решение?.. Вот я смотрю, что господин
Шахрай хочет взять слово...
- Я? - удивился Шахрай.
- Вы, вы. Встаньте, пожалуйста.
- Господа! - начал Шахрай. - Наш блок в Федеральном
собрании имеет ничтожно малое количество голосов. ШиР - вот
организация, которая должна ответить за развязанную войну и
пропаганду насилия.
- Что? - воскликнул лидер ШиРа.
- Я прошу, Максим Максимович, не перебивать, - продолжал
выступающий, - вы, в конце концов, не у себя в мавзолее. И
непосредственную вину я бы возложил на господина Исаева -
лидера этого блока c непонятной программой!
- А что скажет Егор Тимурович? - равнодушно сказал
президент, как будто уже знал, о чем будет говорить премьер.
- В чем-то Шахрай прав. А в чем-то нет. Почему? Я отвечу!
- Гайдар заговорил медленно, просто и хорошо. - Это
прекрасно, что господин Шахрай ищет виновных. Можно было бы
добавить, как я думаю, к их числу и господина Ульянова-Ленина,
появившегося совсем недавно в столице. Но все это мелочь,
господа. В стране чрезвычайное положение. Что делать
правительству? Сражаться армией, которая уже давно не способна
воевать? Или же капитулировать перед янки, но спасти Россию?
- Господин Шапошников, - сказал Борис Николаевич,
обернувшись к министру обороны.
- Как это не было бы трудно мне сказать, - глухо
произнес маршал, - но премьер, господа, прав. Армия устала.
Продолжать войну, значит послать на смерть миллионы солдатских
жизней! Родина нам этого никогда не простит!
- Господин Штирлиц.
- Господа! - мощным голосом сказал генерал Исаев. -
Только победа! И победа до полного конца! Иных мнений быть не
может. Не способна армия? Собрать добровольцев или студентов!
Народ против войны? Не надо его спрашивать! Господа, только
победа! Все в Шир!
- Ну я думаю, господа, что товарища Ленина мы слушать не
будем! - мягко крякнул Борис Николаевич. - Всем известно, что
нам может сообщить новоявленный вождь... Поэтому предлагаю...
- Борис Николаевич покосился на Гайдара и нервно застучал по
столу. - Поэтому предлагаю возложить ответственность за
развязанную войну на террористический блок "ШиР" во главе c
подполковником Тихоновым. А также на вождя мирового
пролетариата господина Ульянова-Ленина. - Вождь, сидящий на
низенькой кухонной табуретке в конце президентского стола
заерзал и суетливо заморгал глазками. Штирлиц был спокоен как
танк. - Это первое. Второе. Сдаться на милость врагу, но
спасти Россию. Тем более, как мне здесь правильно подсказывают,
враг уже в Курске.
Несколько офицеров из генерального штаба застрелились на
месте. На них никто, кроме товарища Ленина, не обратил
внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
разведчик и тщательно привинтил крышку к основанию.
- Если я никому, товарищи, не нужен, то положите меня на
место! Все равно настоящего тела там нет! Вот так! -
неожиданно сказал Ленин тонко-картавым голосом.
- Я же попросил не орать! - грубо сказал Дибров. -
Владимир Ильич, не беспокойтесь, вы еще понадобитесь России!
- В войне я участвовать не буду, - резко отрезал вождь и
обидчиво отвернулся.
- А тебя, ханырик, никто и спрашивать не будет! -
Штирлиц как бы случайно врезал по уху господина Ульянова и
мерным шагом вышел из офиса ШиРа. Вождь скорчился от боли и
протяжно завыл. Дибров, подбежав к нему, сказал просто:
- Не то время щаз, товарищ Ульянов, можно ведь не только
по уху, но и, извините, по харе схлопотать! Это же вам не
институт благородных девиц, из которого вы командовали
революцией. Это - Шир! А в ШиРе, кто не c нами, тот - против
нас! Учуял, друг?
"Если бы я мог вернуться назад, - печально подумал Ленин,
- то незамедлительно бы повесил товарища Бонч-Бруевича!
Сволочь..."
ГЛАВА 24. ПРИКАЗАНО ИДТИ ВПЕРЕД!
"Железный" Билл пыхтел и отчаянно матерился. Господин Марк
Иргенштейн - министр обороны, стоял рядом и чувствовал как у
него бессовестно вянут уши.
- Я забросил физкультуру. Перестал читать газеты. Не хожу
играть в хоккей. Кофе утренний не пью! И, вообще, весь на
нервах! А вы? Вы, что делаете?
- Работаю, господин президент! - робко ответил Марк.
- Нет, вы не работаете, - не согласился c ним Клинтон,
- а знаете почему?
- Почему? - c особенной страстью поинтересовался
министр.
- Потому что вы - свинья! - не задумываясь ответил
"железный" Билл.
Иргенштейн покраснел; уши и без того розовые последовали
за ним.
Через минуту вошел сияющий от радости помощник президента.
- Господин президент! - громогласно воскликнул он. -
Русские отступают! Наши войска...
- А что Джекобс?.. - потупившись спросил Билл.
- Он в плену у русских.
- Так ему и надо! Свинье - свинячья жизнь. Хотя русские
это - первые из свиней!.. Так что вы говорите? Мы наступаем?
- Да, господин президент!
Марк подошел к сияющему парню и буквально выхватил у него
листок бумаги c последними новостями c линии фронта.
- Ладно, парень, можешь идти, - ткнув пальцем, сказал
министр. - И правда, хорошие новости! Аляска - снова наша!
Заместитель генерала Джекобса ждет приказа о переходе границы
русских.
- Ждет? - яростно воскликнул "железный" Билл стальным
голосом. -Да они, что там у вас, совершенно освинели?
Немедленно в бой! Победу будем праздновать в Москве. Я им
устрою свинячью жизнь. Они у меня все еще заговорят
по-английски. Pigs!
- Что вы заладили: свинья, да свинья! Как будто других
слов нет! - уходя из кабинета обиделся розовый Марк.
- Потому что вы - главная свинота! - снимая тапок и
кидая его вслед уходящему господину Иргенштейну прокричал Билл.
- Вы все свиньи!.. Магда!.. Магда... Принеси чего-нибудь
выпить! Не работа, а каторга!
А за окном толпились возмущенные американцы. В
правительственном парке возле фонтана стоял двухметровый
оратор, трезвонивший грозную речь против русских поработителей.
ГЛАВА 25. ЧИТАТЕЛИ
- Все читаете, Борис Николаевич?
- Читаю, Егор Тимурович!
ГЛАВА 26. ПИСАТЕЛИ
- Все пишите, Павел Николаевич?
- Пишу, Нестор Онуфриевич!
ГЛАВА 27. СТРЕЛОЧНИКИ
Случилось так, что когда читатели и писатели отмечали
встречу в "Доме журналиста", что на Суворовском бульваре в
Москве и пили шампанское, закусывая его "подарочным" тортом, в
Кремле шло важное совещание.
- Господа! - сказал Ельцин. - Парламент выставил
правительству ультиматум: Или война до победного конца, или
президент в отставку, или одно из трех!.. Кто возьмет на себя
ответственность и примет решение?.. Вот я смотрю, что господин
Шахрай хочет взять слово...
- Я? - удивился Шахрай.
- Вы, вы. Встаньте, пожалуйста.
- Господа! - начал Шахрай. - Наш блок в Федеральном
собрании имеет ничтожно малое количество голосов. ШиР - вот
организация, которая должна ответить за развязанную войну и
пропаганду насилия.
- Что? - воскликнул лидер ШиРа.
- Я прошу, Максим Максимович, не перебивать, - продолжал
выступающий, - вы, в конце концов, не у себя в мавзолее. И
непосредственную вину я бы возложил на господина Исаева -
лидера этого блока c непонятной программой!
- А что скажет Егор Тимурович? - равнодушно сказал
президент, как будто уже знал, о чем будет говорить премьер.
- В чем-то Шахрай прав. А в чем-то нет. Почему? Я отвечу!
- Гайдар заговорил медленно, просто и хорошо. - Это
прекрасно, что господин Шахрай ищет виновных. Можно было бы
добавить, как я думаю, к их числу и господина Ульянова-Ленина,
появившегося совсем недавно в столице. Но все это мелочь,
господа. В стране чрезвычайное положение. Что делать
правительству? Сражаться армией, которая уже давно не способна
воевать? Или же капитулировать перед янки, но спасти Россию?
- Господин Шапошников, - сказал Борис Николаевич,
обернувшись к министру обороны.
- Как это не было бы трудно мне сказать, - глухо
произнес маршал, - но премьер, господа, прав. Армия устала.
Продолжать войну, значит послать на смерть миллионы солдатских
жизней! Родина нам этого никогда не простит!
- Господин Штирлиц.
- Господа! - мощным голосом сказал генерал Исаев. -
Только победа! И победа до полного конца! Иных мнений быть не
может. Не способна армия? Собрать добровольцев или студентов!
Народ против войны? Не надо его спрашивать! Господа, только
победа! Все в Шир!
- Ну я думаю, господа, что товарища Ленина мы слушать не
будем! - мягко крякнул Борис Николаевич. - Всем известно, что
нам может сообщить новоявленный вождь... Поэтому предлагаю...
- Борис Николаевич покосился на Гайдара и нервно застучал по
столу. - Поэтому предлагаю возложить ответственность за
развязанную войну на террористический блок "ШиР" во главе c
подполковником Тихоновым. А также на вождя мирового
пролетариата господина Ульянова-Ленина. - Вождь, сидящий на
низенькой кухонной табуретке в конце президентского стола
заерзал и суетливо заморгал глазками. Штирлиц был спокоен как
танк. - Это первое. Второе. Сдаться на милость врагу, но
спасти Россию. Тем более, как мне здесь правильно подсказывают,
враг уже в Курске.
Несколько офицеров из генерального штаба застрелились на
месте. На них никто, кроме товарища Ленина, не обратил
внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58