Но в этих глазах водянистой конституции никак не просматривалось. В них читался высокомерный холод, от которого Мэтью тут же опустил взгляд, чтобы не задрожать, как от дуновения декабрьского ветра в этот майский вечер.
— Шериз? — повторила Лукреция ласково, но твердо. — Займи. Свое. Место. Будь. Добра.
Девушка села — медленно, по своей воле — справа от Мэтью. И, не теряя времени, положила себе на тарелку куриного жаркого.
— Ты даже не поздороваешься с мистером Корбеттом?
— Здравствуйте, — сказала девушка, отправляя первый кусок в прелестный ротик.
— Шериз помогала мне готовить жаркое, — сказала Лукреция. — Ей так хотелось, чтобы вам понравилось.
— Уверен, что оно превосходно, — ответил Мэтью. Положив себе на тарелку жаркого, он убедился, что оно на вкус так же хорошо, как на вид. Потом оторвал себе ломоть хлеба и обмакнул в густую вкусную подливку.
— Мистер Корбетт — потрясающе интересный молодой человек. — Это было обращено к Шериз, хотя смотрела Лукреция на него. — Он не только утонченный джентльмен и ученик судьи из Чарльз-Тауна, он еще и отбил банду воров и убийц, напавшую на магистрата. Вооруженный только рапирой, если я правильно помню?
Мэтью с благодарностью принял порцию тушеных томатов, ощущая взгляд направленных на него трех пар глаз. Самый подходящий был момент объяснить, что "банда" состояла из хулигана, старой карги и сумасшедшего пьяницы... но произнеслись совсем другие слова:
— Нет... у меня... даже рапиры не было. Не передадите мне лепешек, если не трудно?
— Бог мой, вот это да! — На Стюарта слова Мэтью произвели глубокое впечатление. — У вас вообще не было оружия?
— Я... гм... я сумел пустить в дело сапог. Нет, жаркое просто восхитительно! Этот рецепт надо сообщить кухарке мистера Бидвелла!
— Ну, наша Шериз сама прекрасно готовит, — заверила его Лукреция. — Я ее сейчас учу секретам выпечки хороших пирогов. Что весьма непросто, должна сказать.
— Не сомневаюсь. — Мэтью улыбнулся девушке, но она даже глазом не моргнула. Продолжала себе есть и смотреть прямо перед собой вообще без всякого выражения — кроме, быть может, безбрежной скуки.
— А теперь... расскажите про тот сундук с кладом золотых монет, который вы нашли. — Лукреция благовоспитанным жестом положила на тарелку ложку и нож. — Вы его отослали в Чарльз-Таун?
Здесь он уже должен был провести черту.
— Боюсь, что никакого сундука не было. Была одна монета.
— Да-да... конечно. Только одна монета. Я вижу, вы искусный хранитель секретов. Тогда что вы могли бы нам рассказать о ведьме? Она как, воет и рыдает, чуя костер?
Кусок жаркого, который Мэтью собирался проглотить, вдруг превратился в горле в колючий ком.
— Миссис Воган, — произнес он как можно вежливее, — если вы не против... я бы предпочел не говорить о Рэйчел Ховарт.
И тут вдруг Шериз посмотрела на него и усмехнулась, сверкая светлыми глазами.
— А вот эта тема мне интересна! — Голос ее был приятно-мелодичен, но в нем слышалась острая нотка злости. — Вы уж нам расскажите о ведьме, сэр! Это правда, что она срет жабами?
— Шериз! — прошипела Лукреция, скрипя зубами и закатывая глаза. Тут же ее внешность изменилась быстрее, чем меняет цвет хамелеон. Улыбка вернулась, хотя несколько увечная, и Лукреция посмотрела на Мэтью через стол. — У нашей дочери... простецкое чувство юмора, мистер Корбетт. Знаете, говорят, что у самых утонченных и изящных дам бывает такой простецкий юмор. В наши странные времена не приходится быть слишком уж чопорным, то есть твердым и жестким, не правда ли?
— Твердым и жестким, — повторила девушка, отправляя в рот помидор, и булькнула двусмысленным смешком.
Лукреция продолжала есть, но по щекам ее расползались красные пятна. Стюарт допил бокал и потянулся за графином.
Какое-то время все молчали. В этот момент Мэтью услышал какой-то жужжащий звук, но не мог определить, откуда он.
— Могу сказать, просто для сведения, — начал он, чтобы разбить ледяное молчание, — что я еще не ученик юриста. Я пока что просто клерк магистрата, не больше.
— Но ведь вы скоро будете учеником юриста? — спросила Лукреция, снова начиная сиять. — Вы молоды, у вас острый ум и желание служить. Почему бы вам не выбрать профессию юриста?
— Я... быть может, когда-нибудь я так и сделаю. Но мне еще нужно набраться образования и опыта.
— О, скромная душа! — провозгласила Лукреция так, будто нашла сам Святой Грааль. — Ты слышишь, Шериз? Этот молодой человек стоит на краю такой власти и богатства, и он скромен!
— Когда стоишь на краю, — сказал он, — есть опасность упасть с очень большой высоты.
— И к тому же остроумен! — Лукреция готова была умереть от экстаза. — Ты же знаешь, Шериз, как чарует тебя остроумие!
Шериз снова взглянула в глаза Мэтью.
— Я желаю больше узнать о ведьме. Я слыхала рассказы, что она брала в рот хрен козла и сосала его.
— Кхм!
Струйка вина потекла изо рта Стюарта, измазав серый пиджак. Он побледнел, а его жена побагровела.
Лукреция была готова снова зашипеть или завизжать, но прежде того Мэтью посмотрел на девушку так же в упор и ответил спокойно:
— Вы слышали ложь, и тот, кто вам это сказал, не просто лжец, а клеветник, которому надо рот вымыть мылом.
— Это мне сказал Билли Рид. Мне найти его завтра и сказать, что вы собираетесь мыть ему рот мылом?
— Имя этого бандита не будет произноситься в моем доме! — У Лукреции жилы выступили на шее. — Я запрещаю!
— Так я найду завтра Билли Рида, — продолжала Шериз с вызовом. — Как ему сказать, где вы его будете ждать с вашим мылом?
— Простите, мистер Корбетт! Тысячу раз прошу у вас прощения! — В возбуждении хозяйка пролила ложку со сливками на платье и теперь оттирала его скатертью. — Этот бандит — заблудший сын Джеймса Рида! Он почти идиот, невероятный лентяй... и у него непристойные планы на мою дочь!
Шериз улыбнулась — точнее, оскалилась, — прямо в лицо Мэтью.
— Билли меня учит доить. По вечерам у них в сарае он мне показывает, как держать хрен. Как водить рукой вверх-вниз... вверх-вниз... вверх-вниз... — Она показала это движение, вызвав у него сильнейшее смущение, а у матери — возмущенное "ах". — Пока сливки не брызнут. Чудесные, горячие сливки.
Мэтью не ответил. Он понял — абсолютно, непреложно, — что прятался не в том сарае.
— Я думаю, — произнес Стюарт, нетвердо поднимаясь на ноги, — что пора откупорить бутылку рома.
— Бога ради, держись от рома подальше! — заорала Лукреция, уже не обращая внимания на почетного гостя. — Вот причина всех наших бед! Это, и еще твои предлоги бегать в плотницкую!
Посмотрев на Шериз, Мэтью увидел, что девушка поглощает ужин с самодовольной радостью, а ее лицо стало никак уж не прекрасным. Он положил ложку и нож — аппетит пропал начисто. Стюарт возился в буфете, Лукреция набросилась на еду с мстительным видом, глаза ее горели, а лицо не уступало цветом тушеным томатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
— Шериз? — повторила Лукреция ласково, но твердо. — Займи. Свое. Место. Будь. Добра.
Девушка села — медленно, по своей воле — справа от Мэтью. И, не теряя времени, положила себе на тарелку куриного жаркого.
— Ты даже не поздороваешься с мистером Корбеттом?
— Здравствуйте, — сказала девушка, отправляя первый кусок в прелестный ротик.
— Шериз помогала мне готовить жаркое, — сказала Лукреция. — Ей так хотелось, чтобы вам понравилось.
— Уверен, что оно превосходно, — ответил Мэтью. Положив себе на тарелку жаркого, он убедился, что оно на вкус так же хорошо, как на вид. Потом оторвал себе ломоть хлеба и обмакнул в густую вкусную подливку.
— Мистер Корбетт — потрясающе интересный молодой человек. — Это было обращено к Шериз, хотя смотрела Лукреция на него. — Он не только утонченный джентльмен и ученик судьи из Чарльз-Тауна, он еще и отбил банду воров и убийц, напавшую на магистрата. Вооруженный только рапирой, если я правильно помню?
Мэтью с благодарностью принял порцию тушеных томатов, ощущая взгляд направленных на него трех пар глаз. Самый подходящий был момент объяснить, что "банда" состояла из хулигана, старой карги и сумасшедшего пьяницы... но произнеслись совсем другие слова:
— Нет... у меня... даже рапиры не было. Не передадите мне лепешек, если не трудно?
— Бог мой, вот это да! — На Стюарта слова Мэтью произвели глубокое впечатление. — У вас вообще не было оружия?
— Я... гм... я сумел пустить в дело сапог. Нет, жаркое просто восхитительно! Этот рецепт надо сообщить кухарке мистера Бидвелла!
— Ну, наша Шериз сама прекрасно готовит, — заверила его Лукреция. — Я ее сейчас учу секретам выпечки хороших пирогов. Что весьма непросто, должна сказать.
— Не сомневаюсь. — Мэтью улыбнулся девушке, но она даже глазом не моргнула. Продолжала себе есть и смотреть прямо перед собой вообще без всякого выражения — кроме, быть может, безбрежной скуки.
— А теперь... расскажите про тот сундук с кладом золотых монет, который вы нашли. — Лукреция благовоспитанным жестом положила на тарелку ложку и нож. — Вы его отослали в Чарльз-Таун?
Здесь он уже должен был провести черту.
— Боюсь, что никакого сундука не было. Была одна монета.
— Да-да... конечно. Только одна монета. Я вижу, вы искусный хранитель секретов. Тогда что вы могли бы нам рассказать о ведьме? Она как, воет и рыдает, чуя костер?
Кусок жаркого, который Мэтью собирался проглотить, вдруг превратился в горле в колючий ком.
— Миссис Воган, — произнес он как можно вежливее, — если вы не против... я бы предпочел не говорить о Рэйчел Ховарт.
И тут вдруг Шериз посмотрела на него и усмехнулась, сверкая светлыми глазами.
— А вот эта тема мне интересна! — Голос ее был приятно-мелодичен, но в нем слышалась острая нотка злости. — Вы уж нам расскажите о ведьме, сэр! Это правда, что она срет жабами?
— Шериз! — прошипела Лукреция, скрипя зубами и закатывая глаза. Тут же ее внешность изменилась быстрее, чем меняет цвет хамелеон. Улыбка вернулась, хотя несколько увечная, и Лукреция посмотрела на Мэтью через стол. — У нашей дочери... простецкое чувство юмора, мистер Корбетт. Знаете, говорят, что у самых утонченных и изящных дам бывает такой простецкий юмор. В наши странные времена не приходится быть слишком уж чопорным, то есть твердым и жестким, не правда ли?
— Твердым и жестким, — повторила девушка, отправляя в рот помидор, и булькнула двусмысленным смешком.
Лукреция продолжала есть, но по щекам ее расползались красные пятна. Стюарт допил бокал и потянулся за графином.
Какое-то время все молчали. В этот момент Мэтью услышал какой-то жужжащий звук, но не мог определить, откуда он.
— Могу сказать, просто для сведения, — начал он, чтобы разбить ледяное молчание, — что я еще не ученик юриста. Я пока что просто клерк магистрата, не больше.
— Но ведь вы скоро будете учеником юриста? — спросила Лукреция, снова начиная сиять. — Вы молоды, у вас острый ум и желание служить. Почему бы вам не выбрать профессию юриста?
— Я... быть может, когда-нибудь я так и сделаю. Но мне еще нужно набраться образования и опыта.
— О, скромная душа! — провозгласила Лукреция так, будто нашла сам Святой Грааль. — Ты слышишь, Шериз? Этот молодой человек стоит на краю такой власти и богатства, и он скромен!
— Когда стоишь на краю, — сказал он, — есть опасность упасть с очень большой высоты.
— И к тому же остроумен! — Лукреция готова была умереть от экстаза. — Ты же знаешь, Шериз, как чарует тебя остроумие!
Шериз снова взглянула в глаза Мэтью.
— Я желаю больше узнать о ведьме. Я слыхала рассказы, что она брала в рот хрен козла и сосала его.
— Кхм!
Струйка вина потекла изо рта Стюарта, измазав серый пиджак. Он побледнел, а его жена побагровела.
Лукреция была готова снова зашипеть или завизжать, но прежде того Мэтью посмотрел на девушку так же в упор и ответил спокойно:
— Вы слышали ложь, и тот, кто вам это сказал, не просто лжец, а клеветник, которому надо рот вымыть мылом.
— Это мне сказал Билли Рид. Мне найти его завтра и сказать, что вы собираетесь мыть ему рот мылом?
— Имя этого бандита не будет произноситься в моем доме! — У Лукреции жилы выступили на шее. — Я запрещаю!
— Так я найду завтра Билли Рида, — продолжала Шериз с вызовом. — Как ему сказать, где вы его будете ждать с вашим мылом?
— Простите, мистер Корбетт! Тысячу раз прошу у вас прощения! — В возбуждении хозяйка пролила ложку со сливками на платье и теперь оттирала его скатертью. — Этот бандит — заблудший сын Джеймса Рида! Он почти идиот, невероятный лентяй... и у него непристойные планы на мою дочь!
Шериз улыбнулась — точнее, оскалилась, — прямо в лицо Мэтью.
— Билли меня учит доить. По вечерам у них в сарае он мне показывает, как держать хрен. Как водить рукой вверх-вниз... вверх-вниз... вверх-вниз... — Она показала это движение, вызвав у него сильнейшее смущение, а у матери — возмущенное "ах". — Пока сливки не брызнут. Чудесные, горячие сливки.
Мэтью не ответил. Он понял — абсолютно, непреложно, — что прятался не в том сарае.
— Я думаю, — произнес Стюарт, нетвердо поднимаясь на ноги, — что пора откупорить бутылку рома.
— Бога ради, держись от рома подальше! — заорала Лукреция, уже не обращая внимания на почетного гостя. — Вот причина всех наших бед! Это, и еще твои предлоги бегать в плотницкую!
Посмотрев на Шериз, Мэтью увидел, что девушка поглощает ужин с самодовольной радостью, а ее лицо стало никак уж не прекрасным. Он положил ложку и нож — аппетит пропал начисто. Стюарт возился в буфете, Лукреция набросилась на еду с мстительным видом, глаза ее горели, а лицо не уступало цветом тушеным томатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210