— Мистер Гаррик, — сказал он. — Подумайте как следует вот над таким вопросом, пожалуйста. Вспомните в уме облик Сатаны с шестью золотыми пуговицами и скажите мне: были они пришиты на плаще в одну линию или по три с каждой стороны?
Раздался резкий стук фарфора. Мэтью глянул на Вудворда и увидел, что магистрат пролил чай. Он смотрел на своего клерка так, будто тот лишился разума.
— Это важный вопрос, сэр, — сказал Мэтью. — Я серьезно считаю, что он заслуживает ответа.
— Это глупо, — прошептал Вудворд, и серое лицо его стало каменно-суровым.
— Вы не могли бы высказать свое мнение после того, как будет получен ответ?
— К чему такой вопрос? — спросил Гаррик, явно возбужденный. — Я думал, меня сюда привели рассказывать про ведьму, а не про пуговицы!
— Вас сюда привели рассказать все, что будет необходимо магистрату для вынесения взвешенного решения, — возразил Мэтью. — Вспомните, сэр, что вы держите в руках святую Библию и что вы поклялись говорить только правду. Не забывайте, что ваши ответы слышит Бог. — Он помолчал пару секунд, давая Гаррику проникнуться серьезностью своих слов. — Итак: были эти пуговицы расположены в одну линию или же по три с каждой стороны?
— Они... — Гаррик внезапно замолчал. Снова высунул язык, облизнул губы. Пальцы стиснули Библию, костяшки побелели. — Они... — И снова он не договорил. Лицо его будто раздирали противоборствующие стремления. Он сделал глубокий вдох, стараясь принять решение. — Шесть золотых пуговиц, — сказал он. — На черном плаще. Я их видел. Они под луной блестели.
— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как они были расположены?
Гаррик наморщил лоб. Губы его шевелились, но беззвучно.
Правая рука небольшими кругами поглаживала Библию. Он таращился в никуда, глаза остекленели, пульс на виске забился чаще. Мэтью заметил, что Вудворд наклонился вперед, и выражение лица его стало острее.
— Город был тих, — сказал Гаррик почти шепотом. Испарина чуть заблестела у него на лбу. — Тихо было. Весь мир затих, будто боясь вздохнуть.
Мэтью записывал каждое слово, которое бормотал старик. Он снова обмакнул перо и держал его наготове.
— Вопрос простой, сэр. Неужели у вас нет ответа? — Гаррик медленно моргнул, челюсть его опустилась. — Сэр? — окликнул его Мэтью. — Ответ, прошу вас.
— Шесть золотых пуговиц... они... — Он еще минуту посмотрел в никуда, потом покачал головой: — Не знаю.
— Они привлекли ваше внимание и были отчетливо видны при луне?
— Да.
— Но вы не можете вспомнить, как они были нашиты на плащ?
— Нет, — ответил Гаррик слегка хрипло. — Я... я эти пуговицы вижу перед глазами. Вижу, как они блестят при луне, но... не знаю, были они сверху вниз или три и три.
— Так, ладно. Расскажите нам, что случилось после того, как Сатана с вами заговорил.
— Да, сэр. — Гаррик оторвал руку от Книги Книг и вытер промокший лоб. — Он... он спросил меня, понравилось ли мне то, что я видел. Я не хотел говорить, но он заставил мой язык сказать "да". Заставил. Потом он засмеялся, и мне стало стыдно. Он меня отпустил, и я побежал домой и влез в постель рядом с Бекки. Утром я пошел к мистеру Пейну и все это ему рассказал.
— Когда вы говорите, что он вас отпустил, вы имеете в виду, что до того он заворожил вас?
— Да, сэр, думаю, заворожил. Я хотел убежать, но не мог шевельнуться.
— Отпустил он вас словом или жестом?
И снова Гаррик нахмурился, будто собирался с мыслями.
— Не могу сказать. Я только знаю, что отпустил — и все.
— И ваша жена спала, когда вы вернулись в постель?
— Да, сэр, спала. Она не просыпалась. Я зажмурил глаза покрепче, и следующее, что я помню, как пропел петух, потому что было уже утро.
Мэтью прищурился:
— Вы хотите сказать, что вы, пережив такое, заснули без труда?
— Не знаю. Помню только, что петух пропел, и я проснулся.
Мэтью быстро глянул на магистрата перед тем, как задать вот такой вопрос:
— Мистер Гаррик, сэр, нельзя ли предположить — только предположить! — что вы вообще не просыпались?
— Я не понимаю, сэр.
— Я спрашиваю, не может ли быть так, что то, что вам представилось явью, было сном. Существует ли такая возможность?
— Нет, сэр! — Гаррик снова крепко стиснул Библию. — Все было так, как я говорю! Я проснулся от тяжести в желудке, надо было отрыгнуть, и я вышел из дома! Я видел этого дьявола и ведьму за сараем так же ясно, как вижу сейчас вас! И клянусь в этом перед Господом Богом!
— Нет нужды в такой клятве, — мягко сказал Мэтью. — Вы держите в руках святую Библию, и вы уже дали присягу, что говорите правду. Вы же богобоязненный человек?
— Да, сэр. Если бы я вам соврал, меня бы на месте поразило смертью!
— Не сомневаюсь, что вы в это верите. У меня только один, последний вопрос к вам, и потом — с разрешения магистрата, конечно, — вы можете идти. Вопрос такой: сколько пуговиц у вас на куртке, которая в ту ночь на вас была?
— Что, сэр?
Гаррик склонил голову набок, будто не до конца уловил вопрос.
— Вы кажетесь весьма наблюдательным человеком, — пояснил Мэтью. — Можете ли вы мне сказать, сколько пуговиц на той куртке, которую вы надели перед тем, как выйти по телесным потребностям?
— Ну... я уже сказал, я не помню, как надевал куртку.
— Но вы же должны знать, сколько на ней пуговиц? Я полагаю, что вы всегда носите ее в холодную погоду. Так сколько их? Четыре? Пять? Или шесть, быть может?
— Пять, — ответил Гаррик. — Нет... кажется, одна оторвалась. Четыре, должно быть.
— Спасибо, — сказал Мэтью и отложил перо. — Магистрат, я предложил бы отпустить мистера Гаррика.
— Ты уверен? — прошептал Вудворд не без заметной доли сарказма.
— Уверен, сэр. Мистер Гаррик сказал правду — насколько она ему известна. Я не думаю, что есть какой-нибудь смысл его здесь удерживать.
Вудворд глотнул чаю и отставил чашку.
— Будьте здоровы, — сказал он фермеру. — Суд благодарит вас за помощь.
— То есть я могу идти? — Гаррик встал. Он неохотно выпустил из рук Библию и положил ее перед магистратом. — Если смею сказать, сэр... Я надеюсь, что помог отправить эту ведьму на костер. Преподобный Гроув был хороший человек, и Дэниел тоже был христианин. А когда в город входит Сатана, за ним идут только грех и слезы.
— Мистер Гаррик? — окликнул Мэтью старика, который уже выходил из камеры. — Как по-вашему, это Рэйчел Ховарт или Сатана совершили эти убийства?
— Я бы сказал, что Сатана. Я видел тело Гроува в церкви, и я видел Дэниела в поле. Горло исполосовано так... женская рука такого сделать не может.
— По вашему мнению, мнению человека богобоязненного, неужели Сатана мог войти церковь и убить служителя Господня?
— Я бы никогда так не подумал. Но это ведь произошло?
Как только Гаррик вышел из тюрьмы, Рэйчел сказала:
— Теперь вы понимаете? Ему все это приснилось!
— Вполне реальная возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
Раздался резкий стук фарфора. Мэтью глянул на Вудворда и увидел, что магистрат пролил чай. Он смотрел на своего клерка так, будто тот лишился разума.
— Это важный вопрос, сэр, — сказал Мэтью. — Я серьезно считаю, что он заслуживает ответа.
— Это глупо, — прошептал Вудворд, и серое лицо его стало каменно-суровым.
— Вы не могли бы высказать свое мнение после того, как будет получен ответ?
— К чему такой вопрос? — спросил Гаррик, явно возбужденный. — Я думал, меня сюда привели рассказывать про ведьму, а не про пуговицы!
— Вас сюда привели рассказать все, что будет необходимо магистрату для вынесения взвешенного решения, — возразил Мэтью. — Вспомните, сэр, что вы держите в руках святую Библию и что вы поклялись говорить только правду. Не забывайте, что ваши ответы слышит Бог. — Он помолчал пару секунд, давая Гаррику проникнуться серьезностью своих слов. — Итак: были эти пуговицы расположены в одну линию или же по три с каждой стороны?
— Они... — Гаррик внезапно замолчал. Снова высунул язык, облизнул губы. Пальцы стиснули Библию, костяшки побелели. — Они... — И снова он не договорил. Лицо его будто раздирали противоборствующие стремления. Он сделал глубокий вдох, стараясь принять решение. — Шесть золотых пуговиц, — сказал он. — На черном плаще. Я их видел. Они под луной блестели.
— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как они были расположены?
Гаррик наморщил лоб. Губы его шевелились, но беззвучно.
Правая рука небольшими кругами поглаживала Библию. Он таращился в никуда, глаза остекленели, пульс на виске забился чаще. Мэтью заметил, что Вудворд наклонился вперед, и выражение лица его стало острее.
— Город был тих, — сказал Гаррик почти шепотом. Испарина чуть заблестела у него на лбу. — Тихо было. Весь мир затих, будто боясь вздохнуть.
Мэтью записывал каждое слово, которое бормотал старик. Он снова обмакнул перо и держал его наготове.
— Вопрос простой, сэр. Неужели у вас нет ответа? — Гаррик медленно моргнул, челюсть его опустилась. — Сэр? — окликнул его Мэтью. — Ответ, прошу вас.
— Шесть золотых пуговиц... они... — Он еще минуту посмотрел в никуда, потом покачал головой: — Не знаю.
— Они привлекли ваше внимание и были отчетливо видны при луне?
— Да.
— Но вы не можете вспомнить, как они были нашиты на плащ?
— Нет, — ответил Гаррик слегка хрипло. — Я... я эти пуговицы вижу перед глазами. Вижу, как они блестят при луне, но... не знаю, были они сверху вниз или три и три.
— Так, ладно. Расскажите нам, что случилось после того, как Сатана с вами заговорил.
— Да, сэр. — Гаррик оторвал руку от Книги Книг и вытер промокший лоб. — Он... он спросил меня, понравилось ли мне то, что я видел. Я не хотел говорить, но он заставил мой язык сказать "да". Заставил. Потом он засмеялся, и мне стало стыдно. Он меня отпустил, и я побежал домой и влез в постель рядом с Бекки. Утром я пошел к мистеру Пейну и все это ему рассказал.
— Когда вы говорите, что он вас отпустил, вы имеете в виду, что до того он заворожил вас?
— Да, сэр, думаю, заворожил. Я хотел убежать, но не мог шевельнуться.
— Отпустил он вас словом или жестом?
И снова Гаррик нахмурился, будто собирался с мыслями.
— Не могу сказать. Я только знаю, что отпустил — и все.
— И ваша жена спала, когда вы вернулись в постель?
— Да, сэр, спала. Она не просыпалась. Я зажмурил глаза покрепче, и следующее, что я помню, как пропел петух, потому что было уже утро.
Мэтью прищурился:
— Вы хотите сказать, что вы, пережив такое, заснули без труда?
— Не знаю. Помню только, что петух пропел, и я проснулся.
Мэтью быстро глянул на магистрата перед тем, как задать вот такой вопрос:
— Мистер Гаррик, сэр, нельзя ли предположить — только предположить! — что вы вообще не просыпались?
— Я не понимаю, сэр.
— Я спрашиваю, не может ли быть так, что то, что вам представилось явью, было сном. Существует ли такая возможность?
— Нет, сэр! — Гаррик снова крепко стиснул Библию. — Все было так, как я говорю! Я проснулся от тяжести в желудке, надо было отрыгнуть, и я вышел из дома! Я видел этого дьявола и ведьму за сараем так же ясно, как вижу сейчас вас! И клянусь в этом перед Господом Богом!
— Нет нужды в такой клятве, — мягко сказал Мэтью. — Вы держите в руках святую Библию, и вы уже дали присягу, что говорите правду. Вы же богобоязненный человек?
— Да, сэр. Если бы я вам соврал, меня бы на месте поразило смертью!
— Не сомневаюсь, что вы в это верите. У меня только один, последний вопрос к вам, и потом — с разрешения магистрата, конечно, — вы можете идти. Вопрос такой: сколько пуговиц у вас на куртке, которая в ту ночь на вас была?
— Что, сэр?
Гаррик склонил голову набок, будто не до конца уловил вопрос.
— Вы кажетесь весьма наблюдательным человеком, — пояснил Мэтью. — Можете ли вы мне сказать, сколько пуговиц на той куртке, которую вы надели перед тем, как выйти по телесным потребностям?
— Ну... я уже сказал, я не помню, как надевал куртку.
— Но вы же должны знать, сколько на ней пуговиц? Я полагаю, что вы всегда носите ее в холодную погоду. Так сколько их? Четыре? Пять? Или шесть, быть может?
— Пять, — ответил Гаррик. — Нет... кажется, одна оторвалась. Четыре, должно быть.
— Спасибо, — сказал Мэтью и отложил перо. — Магистрат, я предложил бы отпустить мистера Гаррика.
— Ты уверен? — прошептал Вудворд не без заметной доли сарказма.
— Уверен, сэр. Мистер Гаррик сказал правду — насколько она ему известна. Я не думаю, что есть какой-нибудь смысл его здесь удерживать.
Вудворд глотнул чаю и отставил чашку.
— Будьте здоровы, — сказал он фермеру. — Суд благодарит вас за помощь.
— То есть я могу идти? — Гаррик встал. Он неохотно выпустил из рук Библию и положил ее перед магистратом. — Если смею сказать, сэр... Я надеюсь, что помог отправить эту ведьму на костер. Преподобный Гроув был хороший человек, и Дэниел тоже был христианин. А когда в город входит Сатана, за ним идут только грех и слезы.
— Мистер Гаррик? — окликнул Мэтью старика, который уже выходил из камеры. — Как по-вашему, это Рэйчел Ховарт или Сатана совершили эти убийства?
— Я бы сказал, что Сатана. Я видел тело Гроува в церкви, и я видел Дэниела в поле. Горло исполосовано так... женская рука такого сделать не может.
— По вашему мнению, мнению человека богобоязненного, неужели Сатана мог войти церковь и убить служителя Господня?
— Я бы никогда так не подумал. Но это ведь произошло?
Как только Гаррик вышел из тюрьмы, Рэйчел сказала:
— Теперь вы понимаете? Ему все это приснилось!
— Вполне реальная возможность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210