Тело вело себя неразумно. Оно металось в различных направлениях, без всякого видимого смысла, где-то между Венерой и Солнцем. Звездолет, управляемый разумным существом, не мог вести себя таким образом. Но и физическими законами его движение нельзя было объяснить. Таинственное тело, казалось, не подчинялось законам небесной механики, игнорировало притяжение Солнца и Венеры, возле которой было впервые замечено, двигалось то к Солнцу, то от него. Получалось что-то несообразное.
— Если это космический корабль, — сказал кто-то из сотрудников обсерватории, — то им управляют безумцы.
Доцент Субботин, обнаруживший “загадку”, отложил в сторону все текущие дела и вот уже третье утро наблюдал за своей находкой.
В окуляре рефрактора и на фотоснимках “загадка” выглядела блестящей точкой. Настолько блестящей, что ничего другого, как предположить, что она металлическая, не оставалось. Но это не решало вопроса, а делало его еще более загадочным.
Сегодня ночью, вернее утром, так как “загадку” можно было наблюдать только перед восходом Солнца и немного после него (потом она терялась в солнечных лучах), Субботин решил во что бы то ни стало выяснить форму таинственного тела. Результатов его работы и ждал с таким нетерпением Казарин.
— Разрешите!
Погруженный в свои мысли, профессор ответил не сразу.
— Да, конечно, — сказал он. — Входите, Алексей Петрович! Я вас жду. Субботин подошел к столу. Это был совсем еще молодой человек лет двадцати пяти, высокий, худой, но, по-видимому, очень здоровый. Хотя он провел бессонную ночь, это нисколько на нем не отразилось.
Пожав руку директора, Субботин сел в кресло.
— Диск, — сказал он. — Идеально круглый плоский диск с какими-то пустотами в середине.
— Его размеры?
— Метров двести пятьдесят, а может быть и триста в диаметре. Точно определить невозможно.
— Куда он сейчас движется?
— Двигался от Солнца в сторону Земли, но вдруг на моих глазах повернул к Венере. Повернул резко. По крайней мере, мне так показалось.
— Где же он сейчас?
— Примерно в пятнадцати миллионах километров от Венеры, позади нее. Он движется быстро.
— Точнее.
— Пятьдесят километров в секунду.
— Значит, — сказал Казарин, — примерно через триста часов наша “загадка” упадет на Венеру.
— Если снова не изменит своего направления. За это время она меняла его шесть раз. Это только в период наблюдения за ней, а они, как вы знаете, кратковременны. Можно с уверенностью сказать, что и тогда, когда мы не можем ее видеть, “загадка” движется в разные стороны. Поэтому нет оснований думать, что она упадет на Венеру. Сделать это она могла уже много раз.
— Однако она не падает ни на Венеру, ни на Солнце… — задумчиво сказал Казарин. — Движется куда хочет. Вам не кажется, Алексей Петрович, что эта штука имеет двигатели?
Субботин развел руками.
— Небесные тела, — ответил он, — двигателей не имеют. Они движутся по законам физики.
— По каким же законам движется это?
— Ни по каким, это верно. Но двигатели… Значит, разум…
— Сегодня ночью, — зачем-то понизив голос, сказал Казарин, — мне пришла в голову мысль, что это звездолет Белопольского. Но ваше утверждение о форме диска разбивает…
— Позвольте, — перебил Субботин. — Предположим, что вы правы и загадка — это “СССР-КС3”. По каким-либо причинам они вылетели с Венеры не 27 сентября, а 8 августа. Предположим, что я ошибся в форме. Но как вы объясните поведение корабля? Зачем он мечется в разные стороны?
Казарин встал и заходил по кабинету.
— В том-то и дело, — сказал он. — Поведение наблюдаемого нами тела бессмысленно. Но мы не знаем, что пришлось пережить им на Венере.
— Разве можно предположить, что весь экипаж звездолета сошел с ума?
— Зачем весь? Достаточно только Белопольского и Мельникова. Только они могут управлять кораблем. Но могло случиться и другое. Представьте себе, что Белопольский и Мельников погибли. Звездолетом управляет, например, Пайчадзе или Баландин. Не кажется ли вам, что корабль под их неумелым управлением должен или, во всяком случае, может вести себя именно так?
— Сомнительно. По этому вопросу лучше всего запросить Камова. Он лучше всех разберется. Но я уверен, что форма тела — правильный диск. Значит, это не “КС3”. Сейчас вам принесут проявленные негативы моих снимков и спектрограммы. Вы сможете сами проверить мои выводы.
— Я в них не сомневаюсь, — сказал Казарин. — Я просто рассказал вам о моих ночных мыслях. Форма тела не оставляет сомнений — это не звездолет Белопольского. Но что же это?
Молодой астроном пожал плечами.
— Будем наблюдать, — сказал он.
Вошедший секретарь подал телеграмму.
— Из Крыма, — сказал он,
Казарин прочел текст и молча протянул листок Субботину. Астрофизическая обсерватория, расположенная в районе Бахчисарая, сообщала, что прошедшей ночью ее сотрудниками была проведена работа по определению формы неизвестного тела, появившегося в Солнечной системе. Выводы совпадали.
— Теперь уже несомненно, — сказал Казарин, — это плоский диск. Но что же это? — повторил он.
И снова ответом послужило молчаливое пожатие плеч.
— Наблюдайте, Алексей Петрович! Загадку надо разгадать во что бы то ни стало. И пора сообщить о ней в печать.
— По-моему, еще рано, — возразил Субботин. — Подождем еще немного. Завтрашние наблюдения могут дать новые материалы. Если разрешите, я поеду домой.
— Конечно, Алексей Петрович. Отдыхайте. Я постараюсь завтра утром присоединиться к вам. Понаблюдаем вместе.
Едва только за молодым ученым закрылась дверь, раздался телефонный звонок. Казарин снял трубку.
— Это вы, Сергей Владимирович? — услышал он знакомый голос.
— Я, Сергей Александрович.
— Что нового?
— Установлена форма этого предмета. Правильный диск. По выводам Субботина, он имеет внутренние пустоты.
— Значат, не диск, а кольцо?
— Или кольцо, или другая какая-нибудь фигура. Диск не сплошной.
— Его размеры?
— Около двухсот пятидесяти метров в диаметре. Самое интересное — оно изменило скорость движения. Вначале было двадцать километров, а сегодня уже пятьдесят. И притом оно движется от Солнца.
— Что же вы предполагаете?
— Пока нет никаких предположений. Сплошная загадка.
— Во всяком случае, это не “СССР-КС3”.
Совпадение мыслей Камова с его собственными поразило Казарина.
— Я только что говорил об этом с Субботиным, — сказал он. — Как вы думаете, Сергей Александрович, если бы звездолетом управлял не Белопольский и не Мельников, а кто-нибудь другой, мог бы он так двигаться?
— Вполне возможно. Так сказать, обучение на ходу. Но вы сами сказали, что форма…
— Да, это предположение можно твердо считать несостоятельным.
— Будет что-нибудь новое, позвоните.
— Разумеется, Сергей Александрович, не замедлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
— Если это космический корабль, — сказал кто-то из сотрудников обсерватории, — то им управляют безумцы.
Доцент Субботин, обнаруживший “загадку”, отложил в сторону все текущие дела и вот уже третье утро наблюдал за своей находкой.
В окуляре рефрактора и на фотоснимках “загадка” выглядела блестящей точкой. Настолько блестящей, что ничего другого, как предположить, что она металлическая, не оставалось. Но это не решало вопроса, а делало его еще более загадочным.
Сегодня ночью, вернее утром, так как “загадку” можно было наблюдать только перед восходом Солнца и немного после него (потом она терялась в солнечных лучах), Субботин решил во что бы то ни стало выяснить форму таинственного тела. Результатов его работы и ждал с таким нетерпением Казарин.
— Разрешите!
Погруженный в свои мысли, профессор ответил не сразу.
— Да, конечно, — сказал он. — Входите, Алексей Петрович! Я вас жду. Субботин подошел к столу. Это был совсем еще молодой человек лет двадцати пяти, высокий, худой, но, по-видимому, очень здоровый. Хотя он провел бессонную ночь, это нисколько на нем не отразилось.
Пожав руку директора, Субботин сел в кресло.
— Диск, — сказал он. — Идеально круглый плоский диск с какими-то пустотами в середине.
— Его размеры?
— Метров двести пятьдесят, а может быть и триста в диаметре. Точно определить невозможно.
— Куда он сейчас движется?
— Двигался от Солнца в сторону Земли, но вдруг на моих глазах повернул к Венере. Повернул резко. По крайней мере, мне так показалось.
— Где же он сейчас?
— Примерно в пятнадцати миллионах километров от Венеры, позади нее. Он движется быстро.
— Точнее.
— Пятьдесят километров в секунду.
— Значит, — сказал Казарин, — примерно через триста часов наша “загадка” упадет на Венеру.
— Если снова не изменит своего направления. За это время она меняла его шесть раз. Это только в период наблюдения за ней, а они, как вы знаете, кратковременны. Можно с уверенностью сказать, что и тогда, когда мы не можем ее видеть, “загадка” движется в разные стороны. Поэтому нет оснований думать, что она упадет на Венеру. Сделать это она могла уже много раз.
— Однако она не падает ни на Венеру, ни на Солнце… — задумчиво сказал Казарин. — Движется куда хочет. Вам не кажется, Алексей Петрович, что эта штука имеет двигатели?
Субботин развел руками.
— Небесные тела, — ответил он, — двигателей не имеют. Они движутся по законам физики.
— По каким же законам движется это?
— Ни по каким, это верно. Но двигатели… Значит, разум…
— Сегодня ночью, — зачем-то понизив голос, сказал Казарин, — мне пришла в голову мысль, что это звездолет Белопольского. Но ваше утверждение о форме диска разбивает…
— Позвольте, — перебил Субботин. — Предположим, что вы правы и загадка — это “СССР-КС3”. По каким-либо причинам они вылетели с Венеры не 27 сентября, а 8 августа. Предположим, что я ошибся в форме. Но как вы объясните поведение корабля? Зачем он мечется в разные стороны?
Казарин встал и заходил по кабинету.
— В том-то и дело, — сказал он. — Поведение наблюдаемого нами тела бессмысленно. Но мы не знаем, что пришлось пережить им на Венере.
— Разве можно предположить, что весь экипаж звездолета сошел с ума?
— Зачем весь? Достаточно только Белопольского и Мельникова. Только они могут управлять кораблем. Но могло случиться и другое. Представьте себе, что Белопольский и Мельников погибли. Звездолетом управляет, например, Пайчадзе или Баландин. Не кажется ли вам, что корабль под их неумелым управлением должен или, во всяком случае, может вести себя именно так?
— Сомнительно. По этому вопросу лучше всего запросить Камова. Он лучше всех разберется. Но я уверен, что форма тела — правильный диск. Значит, это не “КС3”. Сейчас вам принесут проявленные негативы моих снимков и спектрограммы. Вы сможете сами проверить мои выводы.
— Я в них не сомневаюсь, — сказал Казарин. — Я просто рассказал вам о моих ночных мыслях. Форма тела не оставляет сомнений — это не звездолет Белопольского. Но что же это?
Молодой астроном пожал плечами.
— Будем наблюдать, — сказал он.
Вошедший секретарь подал телеграмму.
— Из Крыма, — сказал он,
Казарин прочел текст и молча протянул листок Субботину. Астрофизическая обсерватория, расположенная в районе Бахчисарая, сообщала, что прошедшей ночью ее сотрудниками была проведена работа по определению формы неизвестного тела, появившегося в Солнечной системе. Выводы совпадали.
— Теперь уже несомненно, — сказал Казарин, — это плоский диск. Но что же это? — повторил он.
И снова ответом послужило молчаливое пожатие плеч.
— Наблюдайте, Алексей Петрович! Загадку надо разгадать во что бы то ни стало. И пора сообщить о ней в печать.
— По-моему, еще рано, — возразил Субботин. — Подождем еще немного. Завтрашние наблюдения могут дать новые материалы. Если разрешите, я поеду домой.
— Конечно, Алексей Петрович. Отдыхайте. Я постараюсь завтра утром присоединиться к вам. Понаблюдаем вместе.
Едва только за молодым ученым закрылась дверь, раздался телефонный звонок. Казарин снял трубку.
— Это вы, Сергей Владимирович? — услышал он знакомый голос.
— Я, Сергей Александрович.
— Что нового?
— Установлена форма этого предмета. Правильный диск. По выводам Субботина, он имеет внутренние пустоты.
— Значат, не диск, а кольцо?
— Или кольцо, или другая какая-нибудь фигура. Диск не сплошной.
— Его размеры?
— Около двухсот пятидесяти метров в диаметре. Самое интересное — оно изменило скорость движения. Вначале было двадцать километров, а сегодня уже пятьдесят. И притом оно движется от Солнца.
— Что же вы предполагаете?
— Пока нет никаких предположений. Сплошная загадка.
— Во всяком случае, это не “СССР-КС3”.
Совпадение мыслей Камова с его собственными поразило Казарина.
— Я только что говорил об этом с Субботиным, — сказал он. — Как вы думаете, Сергей Александрович, если бы звездолетом управлял не Белопольский и не Мельников, а кто-нибудь другой, мог бы он так двигаться?
— Вполне возможно. Так сказать, обучение на ходу. Но вы сами сказали, что форма…
— Да, это предположение можно твердо считать несостоятельным.
— Будет что-нибудь новое, позвоните.
— Разумеется, Сергей Александрович, не замедлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187