Через минуту я слегка ослабил свой захват, и он опасно наклонился назад, потеряв равновесие. И тут я дернул на себя изо всех сил, а он, выпустив посох, упал и покатился вниз по рядам блоков. Ему быстро удалось остановиться, но лицо его было залито кровью, а драгоценный посох перешел в мои руки. Впервые я заметил в его глазах проблеск страха.
– Бросай его, а то хуже будет!
– Он мне самому пригодится для растопки, мерзавец.
У нас с Астизой оставался единственный путь к спасению, мы быстро вернулись к открывшемуся проходу и залезли внутрь. Прижавшись к стене туннеля, чтобы не соскользнуть вниз, мы ухватились на верхнюю плиту и потянули ее вниз. Яростно рыча, бин Садр карабкался к нам. Плита опустилась так же легко, как поднялась, но, вставая на прежнее место, вновь обрела всю свою тяжесть и стремительно рухнула на нижний блок прямо перед лицом этого бандита. В тот же момент мы оказались в полнейшей темноте.
До нас доносились разочарованные крики арабов, колотивших снаружи по этой каменной двери. Потом послышался яростный и решительный крик Силано:
– Нужен порох!
Очевидно, времени у нас было не много.
В кромешной тьме Астиза чиркнула чем-то по стене туннеля, и появился слабый огонек. Она зажгла свечу, захваченную с пиршественных столов Наполеона. Мрак был настолько полным, что этот слабый огонек показался нам ослепительно ярким. Я прищурился и тяжело вздохнул, собираясь с духом для следующего шага. Прямо у входа находилась какая-то ниша, и я заметил, что на впустившей нас внутрь каменной двери имеется какое-то шарнирное устройство, основой которого служил поблескивающий золотом стержень. Искусство отделки было потрясающим, толщина стержня составляла примерно пару дюймов, а позолота, вероятно, предохраняла какую-то основу от ржавчины или гниения. Судя по всему, это был подъемный механизм тяжелой каменной двери, основанный на возвратно-поступательном движении. Соединение деталей обеспечивалось муфтой, и в стене темнело отверстие, в которое, видимо, мог уходить этот стержень. Но мне некогда было разбираться, как это устройство приводится в действие.
Я навалился на входную плиту, но она даже не шелохнулась. Всей своей тяжестью она вновь надежно заклинила проход. Возвращение казалось невозможным. Наше временное убежище, похоже, обернулось постоянной ловушкой. Но тут я заметил кое-что интересное. На стойке перед входом в туннель торчали готовые к употреблению факелы.
Кто-то позаботился о том, чтобы наш спуск проходил более удобно.
Глава 23
Устройство этого туннеля опять-таки скорее подходило для скольжения душ, чем для спуска нормальных людей. Мы почти съезжали вниз, слегка притормаживая руками и ногами на наклонном полу. Почему же тут не предусмотрели хоть каких-то ступенек? Может быть, спуск и подъем раньше осуществлялись с помощью тележек или саней? Неужели сами строители не рассчитывали, что им придется пройти этим путем? Или же эти коридоры предназначались для передвижения созданий, о существовании которых мы даже не догадывались? На первых тридцати метрах спуска потолок над нами трижды изменял свою высоту. Подняв факел, я увидел темнеющие в этих углублениях гранитные плиты.
Мы продолжили наш спуск. Блоки песчаника сменились известняковыми стенами, по-прежнему с идеально ровными поверхностями. Миновав всю толщу пирамиды, мы оказались в подстилающей породе самого плато, служившего ей фундаментом. Продолжая путешествие в недра земли, мы уже очутились гораздо ниже тех туннелей, что исследовали с Жомаром и Наполеоном. Коридор начал изгибаться. Движение воздуха уносило назад дым наших факелов. Запахло каменной пылью.
Внезапно коридор снова спрямился, но зато настолько сузился, что дальше нам пришлось ползти на карачках. Вскоре потолок стал не виден. Когда мы встали и подняли факелы, то обнаружили, что попали в известняковую пещеру. Выщербленный желоб свидетельствовал, что здесь когда-то текла вода. Высоко наверху виднелись столбики сталактитов. Пещерный свод сохранил природную шероховатость, но гладко стесанные стены покрывали вырезанные иероглифические надписи и рисунки. И вновь мы не смогли понять ни слова. Картины на стенах изображали припавших к земле тварей, которые защищали извилистые проходы, окруженные языками пламени и заполненные множеством водных преград.
– Подземный мир, – прошептала Астиза.
Непоколебимыми и надежными стражами выглядели стоявшие вдоль стен статуи сильных и мускулистых богов и фараонов, на их гордых толстогубых лицах поблескивали безмятежные глаза. Резные кобры обвивали уходившие в темноту коридоры. Верхний край стен, перед потолочным сводом, венчала кайма из бабуинов. Возле дальнего прохода высилась статуя бога Тота с головой ибиса, острый клюв которого походил на то тростниковое перо, что он держал в правой руке, а в левой руке находились весы для взвешивания человеческих сердец.
– О господи, куда же мы попали? – пробормотал я.
Астиза прижалась ко мне. Она вся дрожала в своем потрепанном прозрачном наряде в этой холодной и сырой пещере.
– По-моему, здесь находится настоящая гробница. И она не имеет ничего общего с теми пустыми залами, что ты видел в толще пирамиды. Геродот ведь писал о том, что подлинная погребальная камера находится под пирамидой, значит, в его легендах есть большая доля правды.
Я обнял ее.
– Но зачем же над ней соорудили целую каменную гору?
– Для надежного сокрытия или ориентира, чтобы полностью отделить гробницу от верхнего мира или сбить с толку всех непрошеных гостей, – предложила она несколько вариантов. – Ведь гробнице надлежало оставаться непотревоженной навеки, а заодно в ней можно было спрятать еще что-то ценное. С другой стороны, может, древним людям хотелось быть уверенными, что их потомки найдут эту пещеру, и поэтому ее пометили столь грандиозным сооружением: Великой пирамидой.
– Потому что эта пещера стала подлинной усыпальницей фараона?
– Или в ней хранилось и что-то более ценное.
Я взглянул на статую с головой ибиса.
– Ты имеешь в виду вожделенный предмет тысячелетних поисков, магическую книгу всеведущего бога Тота?
– Да, я думаю, что именно здесь мы и найдем ее.
Я рассмеялся.
– Ну, тогда мы сразу помудреем и легко найдем обратный путь!
Она подняла глаза к потолку.
– Ты думаешь, что древние сами выдолбили в скалах все эти пещеры и коридоры?
– Нет. Наш геолог Доломье говорил, что такие пещеры проделывают в известняке водные потоки, а, как мы знаем, Нил протекает совсем рядом. Когда-то в древности рукав этой реки, вероятно, проходил по этому плато. Здесь может быть целый лабиринт пещерных туннелей и залов. И обнаружив их, египтяне решили, что здесь идеальное место для тайника – конечно, если удастся утаить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Бросай его, а то хуже будет!
– Он мне самому пригодится для растопки, мерзавец.
У нас с Астизой оставался единственный путь к спасению, мы быстро вернулись к открывшемуся проходу и залезли внутрь. Прижавшись к стене туннеля, чтобы не соскользнуть вниз, мы ухватились на верхнюю плиту и потянули ее вниз. Яростно рыча, бин Садр карабкался к нам. Плита опустилась так же легко, как поднялась, но, вставая на прежнее место, вновь обрела всю свою тяжесть и стремительно рухнула на нижний блок прямо перед лицом этого бандита. В тот же момент мы оказались в полнейшей темноте.
До нас доносились разочарованные крики арабов, колотивших снаружи по этой каменной двери. Потом послышался яростный и решительный крик Силано:
– Нужен порох!
Очевидно, времени у нас было не много.
В кромешной тьме Астиза чиркнула чем-то по стене туннеля, и появился слабый огонек. Она зажгла свечу, захваченную с пиршественных столов Наполеона. Мрак был настолько полным, что этот слабый огонек показался нам ослепительно ярким. Я прищурился и тяжело вздохнул, собираясь с духом для следующего шага. Прямо у входа находилась какая-то ниша, и я заметил, что на впустившей нас внутрь каменной двери имеется какое-то шарнирное устройство, основой которого служил поблескивающий золотом стержень. Искусство отделки было потрясающим, толщина стержня составляла примерно пару дюймов, а позолота, вероятно, предохраняла какую-то основу от ржавчины или гниения. Судя по всему, это был подъемный механизм тяжелой каменной двери, основанный на возвратно-поступательном движении. Соединение деталей обеспечивалось муфтой, и в стене темнело отверстие, в которое, видимо, мог уходить этот стержень. Но мне некогда было разбираться, как это устройство приводится в действие.
Я навалился на входную плиту, но она даже не шелохнулась. Всей своей тяжестью она вновь надежно заклинила проход. Возвращение казалось невозможным. Наше временное убежище, похоже, обернулось постоянной ловушкой. Но тут я заметил кое-что интересное. На стойке перед входом в туннель торчали готовые к употреблению факелы.
Кто-то позаботился о том, чтобы наш спуск проходил более удобно.
Глава 23
Устройство этого туннеля опять-таки скорее подходило для скольжения душ, чем для спуска нормальных людей. Мы почти съезжали вниз, слегка притормаживая руками и ногами на наклонном полу. Почему же тут не предусмотрели хоть каких-то ступенек? Может быть, спуск и подъем раньше осуществлялись с помощью тележек или саней? Неужели сами строители не рассчитывали, что им придется пройти этим путем? Или же эти коридоры предназначались для передвижения созданий, о существовании которых мы даже не догадывались? На первых тридцати метрах спуска потолок над нами трижды изменял свою высоту. Подняв факел, я увидел темнеющие в этих углублениях гранитные плиты.
Мы продолжили наш спуск. Блоки песчаника сменились известняковыми стенами, по-прежнему с идеально ровными поверхностями. Миновав всю толщу пирамиды, мы оказались в подстилающей породе самого плато, служившего ей фундаментом. Продолжая путешествие в недра земли, мы уже очутились гораздо ниже тех туннелей, что исследовали с Жомаром и Наполеоном. Коридор начал изгибаться. Движение воздуха уносило назад дым наших факелов. Запахло каменной пылью.
Внезапно коридор снова спрямился, но зато настолько сузился, что дальше нам пришлось ползти на карачках. Вскоре потолок стал не виден. Когда мы встали и подняли факелы, то обнаружили, что попали в известняковую пещеру. Выщербленный желоб свидетельствовал, что здесь когда-то текла вода. Высоко наверху виднелись столбики сталактитов. Пещерный свод сохранил природную шероховатость, но гладко стесанные стены покрывали вырезанные иероглифические надписи и рисунки. И вновь мы не смогли понять ни слова. Картины на стенах изображали припавших к земле тварей, которые защищали извилистые проходы, окруженные языками пламени и заполненные множеством водных преград.
– Подземный мир, – прошептала Астиза.
Непоколебимыми и надежными стражами выглядели стоявшие вдоль стен статуи сильных и мускулистых богов и фараонов, на их гордых толстогубых лицах поблескивали безмятежные глаза. Резные кобры обвивали уходившие в темноту коридоры. Верхний край стен, перед потолочным сводом, венчала кайма из бабуинов. Возле дальнего прохода высилась статуя бога Тота с головой ибиса, острый клюв которого походил на то тростниковое перо, что он держал в правой руке, а в левой руке находились весы для взвешивания человеческих сердец.
– О господи, куда же мы попали? – пробормотал я.
Астиза прижалась ко мне. Она вся дрожала в своем потрепанном прозрачном наряде в этой холодной и сырой пещере.
– По-моему, здесь находится настоящая гробница. И она не имеет ничего общего с теми пустыми залами, что ты видел в толще пирамиды. Геродот ведь писал о том, что подлинная погребальная камера находится под пирамидой, значит, в его легендах есть большая доля правды.
Я обнял ее.
– Но зачем же над ней соорудили целую каменную гору?
– Для надежного сокрытия или ориентира, чтобы полностью отделить гробницу от верхнего мира или сбить с толку всех непрошеных гостей, – предложила она несколько вариантов. – Ведь гробнице надлежало оставаться непотревоженной навеки, а заодно в ней можно было спрятать еще что-то ценное. С другой стороны, может, древним людям хотелось быть уверенными, что их потомки найдут эту пещеру, и поэтому ее пометили столь грандиозным сооружением: Великой пирамидой.
– Потому что эта пещера стала подлинной усыпальницей фараона?
– Или в ней хранилось и что-то более ценное.
Я взглянул на статую с головой ибиса.
– Ты имеешь в виду вожделенный предмет тысячелетних поисков, магическую книгу всеведущего бога Тота?
– Да, я думаю, что именно здесь мы и найдем ее.
Я рассмеялся.
– Ну, тогда мы сразу помудреем и легко найдем обратный путь!
Она подняла глаза к потолку.
– Ты думаешь, что древние сами выдолбили в скалах все эти пещеры и коридоры?
– Нет. Наш геолог Доломье говорил, что такие пещеры проделывают в известняке водные потоки, а, как мы знаем, Нил протекает совсем рядом. Когда-то в древности рукав этой реки, вероятно, проходил по этому плато. Здесь может быть целый лабиринт пещерных туннелей и залов. И обнаружив их, египтяне решили, что здесь идеальное место для тайника – конечно, если удастся утаить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128