Мы едва начали переправу, когда арабы гурьбой вбежали в пещеру и, подобно нам, замерли на краю ямы в благоговейном ужасе перед зловещим очарованием огненной бездны. Наконец, опомнившись, один из них бросился вперед, крикнув: «Сейчас я поймаю эту стерву!» Но уже на втором шаге коварная плитка неожиданно выскользнула из-под его ног, и он упал не так удачно, как я. Он рухнул на мост всем телом, перекатился на бок и, не успев ухватиться за край, полетел вниз вместе с осыпающимися каменными облаками. Осторожно приблизившись к краю выступа, арабы глянули вниз. Движение в туманной глубине вдруг стало явно быстрее, и вопль жертвы мгновенно оборвался.
– Погодите! – сказал бин Садр. – Не стреляйте пока в них! Поняли? Мы должны пройти по их следам. – Он следил за мной так же старательно, как я следил за Астизой. Потом он прыгнул и успешно приземлился на ту плиту, с которой сошел я. – Делайте как я!
Словно в некоем причудливом танце, все мы подражали прыжкам ведущей нас женщины. Сделав ошибку, с воплем полетел в яму второй араб вместе с очередной звездной плитой, а мы все потрясенно замерли на мгновение.
– Нет-нет, ступайте вон на ту! – с яростным жестом крикнул бин Садр остальным бандитам.
И наша игра со смертью возобновилась.
Даже оказавшись на середине моста, я не смог разглядеть дно пропасти. Что там, внизу, – вулканический кратер? И пирамиду построили для того, чтобы скрыть его ужасную пасть?
– Итан, скорей! – взмолилась Астиза.
Она дожидалась меня, чтобы сделать очередной шаг на правильную звездную плиту, несмотря на то что бин Садр тоже успевал следить за ее передвижениями. И вот, пошатываясь от напряжения, мы достигли залитых водой гранитных ступеней, и я сделал последний прыжок, приземлившись на путеводную звезду. Торжествуя, я перешагнул на гранитную лестницу и, развернувшись, перехватил поудобнее посох бин Садра, решив пронзить его хозяина. Лучше бы он все-таки сделал неверный шаг!
Но нет, он неуклонно шел вперед, сверкая глазами.
– Теперь вам некуда бежать, американец. Если вернешь мне посох, я сохраню тебе жизнь, и ты сможешь посмотреть, как мы повеселимся с твоей шлюхой.
Он находился уже в нескольких шагах от ступеней, а за ним маячила троица его уцелевших помощничков. Если все они набросятся на меня, то я пропал.
Араб помедлил.
– Ну что, сдаешься?
– Иди к дьяволу.
– Тогда стреляйте в него, – приказал бин Садр. – Я запомнил, на какие плитки надо ступать.
Стволы мушкетов и пистолетов тут же направились в мою сторону.
– Ладно, держи, – крикнул я.
Посох полетел в его сторону, но ему пришлось подпрыгнуть, чтобы дотянуться до него. Непроизвольно вскинув руки, он наклонился в сторону и, изогнувшись со стремительностью змеи, схватил оружие, но одновременно опрометчиво сделал шаг в сторону для устойчивости.
Краеугольный камень у основания моста мгновенно перевернулся.
Арабы застыли, слушая, как большой обломок падает в бездну, отскакивая от скрытых в кровавом тумане стен.
Потом послышался скрежет разъезжающихся плит, и мы с Астизой глянули вниз. Лишившись опорного камня, мост начал разваливаться. Все последние плиты поочередно рухнули вниз, соединение моста с гранитными ступенями нарушилось, и повисший в воздухе край начал неумолимо обваливаться в пропасть. Бин Садр совершил фатальную ошибку. Его бандиты заорали и в панике бросились обратно к спасительному выступу. Но от ужаса они уже не обращали внимания, куда ступали, и еще несколько плит коварно перевернулось.
Бин Садр прыгнул на первую гранитную ступень.
Если бы он бросил посох, то допрыгнул бы до нее или по крайней мере надежно ухватился за ее край или за мою ногу, чтобы утащить меня вниз за собой. Но он слишком долго не решался расстаться с любимым оружием. Его раненое плечо еще давало о себе знать, а сила одной здоровой руки не могла удержать его на мокрой гранитной ступени. Но, соскальзывая вниз, он упорно стремился выбраться на ступени вместе со своим посохом. Наконец, бросив его, он едва успел ухватиться за каменный выступ, предотвратив дальнейшее скольжение. Его оружие исчезло в тумане. А сам он болтался на краю обрыва, пытаясь найти хоть какую-то опору для ног, при этом его поливали струи воды, растворяющейся в розовой облачности. Мост тем временем продолжал стремительно обваливаться, увлекая дико орущих бандитов в адскую бездну. Все они полетели туда, молотя руками по воздуху. Я видел, как они скрылись в сырой мгле.
Бин Садр упорно висел на краю, с ненавистью взирая на Астизу.
– С каким наслаждением я отправил бы эту шлюху вслед за ее парижской предшественницей, выпустив наружу кишки, – прошипел он.
Вооружившись томагавком, я подполз к его пальцам.
– Получай, мерзавец, за Тальма, Еноха, Минетту и всех остальных твоих безвинных жертв. Надеюсь, ты встретишься с ними в ином мире.
Я взмахнул топориком.
Он плюнул в мою сторону.
– Я буду ждать тебя там.
И он сорвался с обрыва.
Стремительно съехав по крутому склону, он ударился о песчаный откос и беззвучно провалился в клубы красного тумана. Его падение сопровождал легкий обвал щебня. Потом наступила тишина.
– Он погиб? – прошептала Астиза.
Не слыша его криков, я со страхом подумал, не удалось ли паршивцу найти какую-то лазейку и избежать гибели. Я пристально вглядывался в туманную даль. Там, внизу, что-то двигалось, но все звуки заглушал шум потока, льющегося по гранитной лестнице. Но вот до нас стали доноситься слабые поначалу стоны и крики.
Побывав в сражениях, я отлично научился различать угрожающие воинственные крики и вопли раненых. Но они имели очень мало общего с этими странными потусторонними воплями такого полнейшего ужаса, что у меня самого свело живот от страха перед вызывавшим их монстром или целым выводком чудовищ. Несмолкающие крики иногда взлетали до визга, и среди них я с уверенностью узнал голос Ахмеда бин Садра. Несмотря на ненависть к этому человеку, я невольно содрогнулся. Он пережил ужас проклятия.
– Апоп, – сказала Астиза. – Змеиный бог подземного мира. Он встретился с тем, кому поклонялся.
– Это же миф.
– Ты уверен?
Прошла, казалось, целая вечность, и крики сменились безумным бормотанием. Наконец прекратилось и оно. Мы остались одни.
Я дрожал от страха и холода. Лишенные всех путей отступления, мы тесно прижались друг к другу в кромешной темноте, озаряемой лишь тусклым красным светом, который шел из ямы. Слегка придя в себя, мы решили подняться по гранитной лестнице, которую омывали воды, хранившие запах Нила. Какое еще испытание уготовано нам в этом подземном лабиринте? У меня уже не было сил – силы воли, как сказал бы Наполеон, – думать о дальнейшей судьбе.
Мы достигли желоба, подходившего к верхней ступени лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128