– Так кем же на самом деле является этот ваш бин Садр? – спросил я.
– Он с такой наглостью и упорством грабил могилы, что стал отверженным, – ответил Енох. – Он пренебрегал всеми общественными и моральными законами. Люди науки с презрением отвергли его, поэтому он объединился с европейскими исследователями черной магии. Он стал торговцем и, судя по слухам, убийцей и теперь шатается по миру в обществе влиятельных особ. Какое-то время мы ничего не слышали о нем. Но сейчас он вновь объявился, очевидно чтобы работать на Бонапарта.
«Или на графа Алессандро Силано», – подумал я.
– Похоже на скандальную газетную историю, – заметил Тальма.
– Он убьет вас, если вы напишете об этом.
– Но боюсь, она слишком запутанна для моих читателей, – внес поправку журналист.
«Может, мне стоит просто отдать медальон этому Еноху, – подумал я. – Ведь в сущности, он достался мне даром, как и отобранные у Ашрафа трофеи. Пусть этот мудрец сам разбирается со змеями и разбойниками. Но нет, а вдруг этот предмет приведет меня к настоящим сокровищам? Бертолле, конечно, думает, что в мире нет ничего лучше свободы, но, судя по моему опыту, так говорят уже разбогатевшие люди».
– Итак, вы хотите разрешить загадку? – спросил Енох.
– Я хочу найти того, кому смог бы довериться. Найти исследователя, который не украдет его.
– По-моему, ваша подвеска является своеобразной путеводной нитью, и если я прав, то мне лично она не нужна. Это скорее обуза, чем подарок судьбы. Но я попробую помочь вам понять ее назначение. Можно взглянуть?
Я снял медальон и слегка покачал его на цепочке, в очередной раз завладев вниманием всех присутствующих. Енох принялся разглядывать вещицу так же старательно, как все предыдущие исследователи, поворачивая, играя подвесками и разглядывая на свет ее отверстия.
– Как он оказался у вас?
– Я выиграл его в карты у одного солдата, который утверждал, что эта подвеска некогда принадлежала самой Клеопатре. Он сказал, что затем она досталась алхимику по имени Калиостро.
– Калиостро!
– Вы слышали о нем?
– Он был однажды в Египте. – Енох укоризненно покачал головой. – Он стремился познать не предназначенные для людей тайны, проник в сокровенные священные места и произносил вслух запретные имена.
– Почему нельзя произносить вслух какое-то имя?
– Узнав настоящее имя бога, человек может потребовать у него исполнения своего желания, – пояснил Ашраф. – Скажем, произнеся имя покойного, мы призываем его. В старину верили, что слова, особенно написанные, были магическими.
Старик перевел взгляд с меня на Астизу.
– Как ты относишься к этому, жрица?
Она слегка поклонилась.
– Я служу богине. Она привела меня к этому американцу, так же как призвала тебя к исполнению ее воли.
Жрица? Что, черт возьми, это значит?
– Быть может, воля ее состоит в том, чтобы выбросить это украшение в нильские воды, – сказал Енох.
– Все возможно! И однако, мудрый Гермес, разве древние не предназначили его для людей будущего? И вот он попадает к нам таким невероятным путем. Почему? Случайно ли его появление, или так распорядилась судьба?
– За всю мою ученую жизнь я не сумел найти ответа на такой вопрос, – озадаченно вздохнул Енох. – Итак. – Он вновь пригляделся к медальону и показал Астизе на дырочки на диске. – Ты поняла, что означает этот узор?
– Звезды, – предположила Астиза.
– Верно, но какие именно?
Мы все недоуменно покачали головами.
– Но это же просто! Драконис или Драко. Дракон. – Он провел линию, соединяя звездные отверстия; получилось что-то вроде извивающейся змеи или тощего дракона. – Я полагаю, что созвездие должно стать путеводной нитью для владельца медальона.
– И куда же может привести эта путеводная нить? – удивился я.
– Кто знает? Звезды кружат в ночном небе и меняют положение в зависимости от сезонов. Само по себе созвездие еще ничего не значит, важно связать его с каким-то календарем. Поэтому какой же нам прок от этого знания?
Мы ждали какого-то ответа, надеясь, что вопрос не был риторическим.
– Я не знаю, – продолжил Енох. – Хотя в древности временные расчеты поглощали умы людей. Некоторые храмы строились исключительно для того, чтобы их алтари освещались именно в день зимнего солнцестояния или осеннего равноденствия. Путь солнца считался подобным пути жизни. Но на этом изделии нет никаких указаний на конкретное время.
– Верно, – сказал я.
Тут мне вспомнился календарь, показанный Монжем в трюме «Ориента», тот самый, что захватили в крепости, где содержался в заключении Калиостро. Может быть, обе эти вещи принадлежали раньше старому колдуну? Не таится ли в том календаре какая-то подсказка?
– Если не знать, когда именно следует воспользоваться этим медальоном, он останется никчемной безделушкой. И еще, как вы думаете, почему вот эта черта делит круг пополам?
– Понятия не имею, – признался я.
– Вот эти зигзаги почти наверняка древние символы воды.
Его слова удивили меня. Я-то считал, что это горы, но Енох уверил нас, что именно так египтяне изображали волны.
– Но меня озадачивает вот эта штрихами намеченная пирамидка. И подвески… а-а, вы только взгляните сюда.
Он пригласил нас склониться поближе. Примерно посередине каждой стреловидной подвески имелась выемка или зарубка, не замеченная мной раньше, она, видимо, отмечала особо важную часть стрелки.
– Уж не масштаб ли это? – предположил я. – Эти зарубки задают шкалу измерения?
– Есть такая вероятность, – согласился Енох. – Но они также могут быть точками соединения со второй частью данного медальона. Думаю, господин американец, ваш медальон кажется нам непонятным потому, что его конструкция пока не завершена.
* * *
Именно Астиза предложила мне оставить медальон у старика, чтобы тот поискал подобные знаки в своих книгах. Поначалу мне вовсе не понравилось такое предложение. Я успел привыкнуть к ощущению тяжести на шее, дающему уверенность в том, что загадочный знак всегда со мной. С какой стати мне отдавать его почти незнакомому человеку?
– От него же все равно нет никакого толку, пока неизвестно его предназначение, – разумно заметила девушка. – На улицах Каира любой воришка может сдернуть подвеску у вас с шеи. А в подвале ученого отшельника она будет спрятана надежно, как в склепе.
– А ему можно доверять?
– Разве у вас есть выбор? Много ли ответов вы получили с тех пор, как завладели этой вещицей? А вдруг Енох за день или два сумеет разузнать что-то новенькое?
– А чем мне заниматься в это время?
– Поспрашивайте ваших же ученых. Может, кто-то сообразит, почему здесь изображен именно Дракон. Если мы будем искать сообща, то быстрее найдем разгадку.
– Итан, стоит ли так рисковать? – буркнул Тальма, с подозрением поглядывая на Астизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128