Высокий каменный свод подземного зала терялся во мраке, тусклый свет нашего фонаря выхватил из темноты разбегающихся крыс. Под ногами текла холодная и зловонная вода. Где-то в вышине лязгнула закрывшаяся за нами решетка.
Я окинул взглядом свой покрытый липкой грязью зеленый сюртук, единственную оставшуюся у меня приличную вещь.
– Я восхищен, Тальма, с какой силой духа ты ринулся в эти сточные трубы.
– Уж лучше канализация и Египет, чем парижская тюрьма. А знаешь, Итан, всякий раз, как встречаюсь с тобой, мы обязательно влипаем в какие-то переделки.
– С ними интереснее жить, тебе не кажется?
– Если мне суждено умереть от скоротечной чахотки, то моим последним воспоминанием будет вопль твоей разъяренной домохозяйки.
– Тогда лучше поживи еще. – Я глянул в правый коридор. – А зачем тебе понадобилось спрашивать про кожаный рынок? Мне казалось, что наша станция около Люксембургского дворца.
– Так и есть. Но если полиция прихватит нашего благодетеля, то он направит их в противоположную сторону. – Антуан махнул рукой. – А мы пойдем налево.
* * *
Мы добрались до места, но видок у нас был еще тот: изрядно вымокшая и грязная парочка без всякого багажа, не считая винтовки и томагавка. Мы вымылись, как могли, у фонтана, и все-таки мой дорожный сюртук остался безнадежно испачканным.
– Так много развелось грязи на улицах, – нескладно соврал Тальма почтальону.
Нашу репутацию не повысило и то, что мой друг прикупил самые дешевые билеты, и в результате его экономии нам предстояло трястись в пыли на задней открытой скамье, за стеной почтовой кареты.
– Это избавит нас от досужего любопытства, – оправдывался он.
Учитывая, что у меня украли почти все деньги, я едва ли мог выражать недовольство.
Нам оставалось только надеяться, что эта крепкая колымага успеет уехать довольно далеко от Парижа, прежде чем полиция начнет разыскивать нас на станциях, поскольку наш странный отъезд явно не прошел незамеченным. Достигнув Тулона, где готовился к походу флот Бонапарта, мы окажемся в безопасности: у меня имелось при себе рекомендательное письмо от Бертолле. Для подстраховки я придумал себе имя Грегуар, а акцент решил объяснить тем, что родился во французской Канаде.
Тальма отослал сюда свой саквояж еще до того, как отправился со мной вызволять винтовку, и я позаимствовал у него чистую рубашку, перед тем как оттащить его в багажный отсек на крыше кареты. Винтовку мне пришлось засунуть в его сумку, и лишь томагавк избавлял меня от ощущения полной беззащитности.
– Спасибо, что захватил лишнюю одежду, – сказал я.
– Я отлично экипировался, – похвастался мой спутник. – Припас большой запас легкой хлопчатобумажной одежды, чтобы не изнывать от жары в той пустыне, научные трактаты о месте нашего назначения, несколько переплетенных в кожу блокнотов и целый пенал новых перьев. А мою аптечку мы пополним снадобьями из египетских мумий.
– Неужели ты будешь потворствовать такому шарлатанству?
Раскрошенный прах мертвецов стал популярным лекарством в Европе, но идея продажи склянок, содержимое которых сильно смахивало на обычную землю, вдохновила всевозможных мошенников.
– Конечно, во Франции продают весьма сомнительные лекарства, потому-то я и хочу самолично раздобыть мумию. Восстановив здоровье, мы сможем продать остатки.
– Бокал вина принесет больше пользы, причем без всяких хлопот.
– Вот уж нет, дружище, алкоголь как раз может оказать губительное воздействие.
Его отвращение к вину было столь же странным для француза, как и любовь к картошке.
– Значит, ты предпочитаешь питаться мертвецами.
– Мертвецами, подготовленными к вечной жизни. В их останках сохранились древние живительные эликсиры.
– Тогда почему же они умерли?
– А умерли ли они? Или достигли особого вида бессмертия?
И с такими вот рассуждениями мы отъехали от станции. Среди наших попутчиков в почтовом дилижансе оказались шляпный мастер, виноторговец, такелажник из Тулона и таможенный чиновник, который, похоже, вознамерился проспать до границы Франции. Я надеялся, что у нас будет и пара попутчиц, но тут меня постигло полное разочарование. Мы быстро катили по мощеным широким дорогам Франции, но поездка была утомительной и скучной, как любое путешествие. Остаток ночи мы в основном проспали, а день тянулся в традиционном отупляющем распорядке коротких остановок для смены лошадей, закупок заурядной провизии и посещения сельских уборных. Время от времени я поглядывал на дорогу, но не заметил никакого преследования. В дремотном забытьи мне привиделась мадам Дюррел, грозно требующая вернуть долги.
Довольно скоро скука нас совсем одолела, и Тальма начал развивать свои бесконечные теории о тайных заговорах и мистицизме.
– На нас с тобой, Итан, возложена миссия исторической важности, – заявил он мне, когда наша карета уже громыхала по дорогам в долине Роны.
– А я думал, мы просто сбегаем от неприятностей.
– Все не так просто, мы с тобой обладаем очень ценными качествами, без которых не сможет обойтись эта экспедиция. Мы понимаем ограниченность научных знаний. Бертолле разумный человек, но он мыслит сухими химическими формулами. А франкмасоны, при всем уважении к науке, знают сокровенные ответы на величайшие тайны, хранящиеся в храмах Востока. Как творческая личность я понимаю, что мое предназначение – обнаружить то, что не способна обнаружить наука.
Я скептически глянул на него. К этому моменту он, жалуясь на желудочные колики, уже успел проглотить три дозы очистительных средств, дабы избежать последствий нашего пребывания в канализационных трубах, кроме того, было заметно, что нога его уже бессильно обмякла, явно полностью онемев. Он принарядился в дорожную куртку нежно-лилового цвета, в военном походе уместного не более, чем домашние тапочки. И такой человек решился отправиться на штурм мусульманской твердыни?
– Антуан, нам даже неизвестны названия болезней, существующих на Востоке. Как ты вообще отважился поехать?
– Нас ждут там великолепные сады и дворцы, минареты и гаремы. Мы увидим земной рай, друг мой, хранилище мудрости фараонов.
– Ага, и прах их мумий.
– Напрасно иронизируешь. Мне рассказывали о чудотворных исцелениях.
– Честно говоря, все ваши масонские разговоры о тайных знаниях Востока на самом деле кажутся мне полной чепухой, – сказал я, поменяв положение, чтобы вытянуть ноги. – Что можно узнать, посетив старые развалины?
– А все потому, что ты вечно зевал на наших собраниях, – назидательно произнес Тальма. – Изначально масоны владели первоосновными знаниями искусных каменщиков, сооружавших пирамиды и величественные соборы. И нас с ними объединяет именно уважение к знаниям, но в отличие от них мы готовы заново открыть тайные науки, затерянные в глубокой древности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Я окинул взглядом свой покрытый липкой грязью зеленый сюртук, единственную оставшуюся у меня приличную вещь.
– Я восхищен, Тальма, с какой силой духа ты ринулся в эти сточные трубы.
– Уж лучше канализация и Египет, чем парижская тюрьма. А знаешь, Итан, всякий раз, как встречаюсь с тобой, мы обязательно влипаем в какие-то переделки.
– С ними интереснее жить, тебе не кажется?
– Если мне суждено умереть от скоротечной чахотки, то моим последним воспоминанием будет вопль твоей разъяренной домохозяйки.
– Тогда лучше поживи еще. – Я глянул в правый коридор. – А зачем тебе понадобилось спрашивать про кожаный рынок? Мне казалось, что наша станция около Люксембургского дворца.
– Так и есть. Но если полиция прихватит нашего благодетеля, то он направит их в противоположную сторону. – Антуан махнул рукой. – А мы пойдем налево.
* * *
Мы добрались до места, но видок у нас был еще тот: изрядно вымокшая и грязная парочка без всякого багажа, не считая винтовки и томагавка. Мы вымылись, как могли, у фонтана, и все-таки мой дорожный сюртук остался безнадежно испачканным.
– Так много развелось грязи на улицах, – нескладно соврал Тальма почтальону.
Нашу репутацию не повысило и то, что мой друг прикупил самые дешевые билеты, и в результате его экономии нам предстояло трястись в пыли на задней открытой скамье, за стеной почтовой кареты.
– Это избавит нас от досужего любопытства, – оправдывался он.
Учитывая, что у меня украли почти все деньги, я едва ли мог выражать недовольство.
Нам оставалось только надеяться, что эта крепкая колымага успеет уехать довольно далеко от Парижа, прежде чем полиция начнет разыскивать нас на станциях, поскольку наш странный отъезд явно не прошел незамеченным. Достигнув Тулона, где готовился к походу флот Бонапарта, мы окажемся в безопасности: у меня имелось при себе рекомендательное письмо от Бертолле. Для подстраховки я придумал себе имя Грегуар, а акцент решил объяснить тем, что родился во французской Канаде.
Тальма отослал сюда свой саквояж еще до того, как отправился со мной вызволять винтовку, и я позаимствовал у него чистую рубашку, перед тем как оттащить его в багажный отсек на крыше кареты. Винтовку мне пришлось засунуть в его сумку, и лишь томагавк избавлял меня от ощущения полной беззащитности.
– Спасибо, что захватил лишнюю одежду, – сказал я.
– Я отлично экипировался, – похвастался мой спутник. – Припас большой запас легкой хлопчатобумажной одежды, чтобы не изнывать от жары в той пустыне, научные трактаты о месте нашего назначения, несколько переплетенных в кожу блокнотов и целый пенал новых перьев. А мою аптечку мы пополним снадобьями из египетских мумий.
– Неужели ты будешь потворствовать такому шарлатанству?
Раскрошенный прах мертвецов стал популярным лекарством в Европе, но идея продажи склянок, содержимое которых сильно смахивало на обычную землю, вдохновила всевозможных мошенников.
– Конечно, во Франции продают весьма сомнительные лекарства, потому-то я и хочу самолично раздобыть мумию. Восстановив здоровье, мы сможем продать остатки.
– Бокал вина принесет больше пользы, причем без всяких хлопот.
– Вот уж нет, дружище, алкоголь как раз может оказать губительное воздействие.
Его отвращение к вину было столь же странным для француза, как и любовь к картошке.
– Значит, ты предпочитаешь питаться мертвецами.
– Мертвецами, подготовленными к вечной жизни. В их останках сохранились древние живительные эликсиры.
– Тогда почему же они умерли?
– А умерли ли они? Или достигли особого вида бессмертия?
И с такими вот рассуждениями мы отъехали от станции. Среди наших попутчиков в почтовом дилижансе оказались шляпный мастер, виноторговец, такелажник из Тулона и таможенный чиновник, который, похоже, вознамерился проспать до границы Франции. Я надеялся, что у нас будет и пара попутчиц, но тут меня постигло полное разочарование. Мы быстро катили по мощеным широким дорогам Франции, но поездка была утомительной и скучной, как любое путешествие. Остаток ночи мы в основном проспали, а день тянулся в традиционном отупляющем распорядке коротких остановок для смены лошадей, закупок заурядной провизии и посещения сельских уборных. Время от времени я поглядывал на дорогу, но не заметил никакого преследования. В дремотном забытьи мне привиделась мадам Дюррел, грозно требующая вернуть долги.
Довольно скоро скука нас совсем одолела, и Тальма начал развивать свои бесконечные теории о тайных заговорах и мистицизме.
– На нас с тобой, Итан, возложена миссия исторической важности, – заявил он мне, когда наша карета уже громыхала по дорогам в долине Роны.
– А я думал, мы просто сбегаем от неприятностей.
– Все не так просто, мы с тобой обладаем очень ценными качествами, без которых не сможет обойтись эта экспедиция. Мы понимаем ограниченность научных знаний. Бертолле разумный человек, но он мыслит сухими химическими формулами. А франкмасоны, при всем уважении к науке, знают сокровенные ответы на величайшие тайны, хранящиеся в храмах Востока. Как творческая личность я понимаю, что мое предназначение – обнаружить то, что не способна обнаружить наука.
Я скептически глянул на него. К этому моменту он, жалуясь на желудочные колики, уже успел проглотить три дозы очистительных средств, дабы избежать последствий нашего пребывания в канализационных трубах, кроме того, было заметно, что нога его уже бессильно обмякла, явно полностью онемев. Он принарядился в дорожную куртку нежно-лилового цвета, в военном походе уместного не более, чем домашние тапочки. И такой человек решился отправиться на штурм мусульманской твердыни?
– Антуан, нам даже неизвестны названия болезней, существующих на Востоке. Как ты вообще отважился поехать?
– Нас ждут там великолепные сады и дворцы, минареты и гаремы. Мы увидим земной рай, друг мой, хранилище мудрости фараонов.
– Ага, и прах их мумий.
– Напрасно иронизируешь. Мне рассказывали о чудотворных исцелениях.
– Честно говоря, все ваши масонские разговоры о тайных знаниях Востока на самом деле кажутся мне полной чепухой, – сказал я, поменяв положение, чтобы вытянуть ноги. – Что можно узнать, посетив старые развалины?
– А все потому, что ты вечно зевал на наших собраниях, – назидательно произнес Тальма. – Изначально масоны владели первоосновными знаниями искусных каменщиков, сооружавших пирамиды и величественные соборы. И нас с ними объединяет именно уважение к знаниям, но в отличие от них мы готовы заново открыть тайные науки, затерянные в глубокой древности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128