Как только он возвратится, сразу найдет их. После этого иезуит отправился на поиски сэра Орландо.
Судья Трелони был несказанно рад видеть своего друга живым и здоровым.
– Душа была не на месте, когда я узнал, что пожар достиг моста, пастор.
Иеремия без сил опустился на стул – сказывалось недосыпание.
– Все произошло так быстро, что я даже не успел ничего уберечь, – пробормотал он. – В чем выбежал, в том и стою перед вами.
– Может, вам все-таки стоило бы немного отдохнуть? Сейчас я распоряжусь приготовить для вас комнату.
– Нет-нет, милорд, – запротестовал Иеремия. – Мне обязательно нужно побывать у мастера Риджуэя. Ему необходим уход.
– Понимаю вас. Но не отпущу голодным. Вам нужны деньги? Что может понадобиться вашему другу?
Иеремия благодарно кивнул.
– Пару бутылей пива или вина. И куриный или мясной бульон. Да и маковый отвар весь вышел.
– Я закажу для вас у аптекаря, – пообещал Орландо Трелони и немедленно дал лакею соответствующие указания.
– Спасибо вам за хлопоты. Но мне хотелось бы еще и просить вас послать кого-нибудь из прислуги ко двору, разыскать там леди Сен-Клер и передать ей, что у меня все хорошо. Она наверняка беспокоится.
– Конечно, конечно, святой отец.
Судья вручил иезуиту чистые салфетки, простыни и одеяло. Связав все в узел, Иеремия поспешил в Ньюгейт.
Джордж Грей всю ночь просидел у постели Алена, время от времени давая ему жидкого пива и охлаждая лоб смоченной в воде тряпицей. Иеремия, появившись, передал квакеру еду и одежду для его соратников по вере. Джордж, поблагодарив, устало улыбнулся и отправился к себе.
Ален лежал с полузакрытыми глазами. Когда иезуит вполголоса заговорил с ним, он попытался сесть, но сил не было. Ален с трудом выговаривал имя пастора, и Иеремия, желая успокоить друга, пожал ему руку. Ален, откинувшись на подушку, пробормотал что-то невнятное. Благодаря коре хинного дерева горячка спала – Иеремия периодически поил больного отваром из нее. Пятна на коже Алена потемнели и сливались друг с другом.
Напоив больного куриным бульоном, иезуит смочил салфетку в вине и тщательно протер ею тело Алена, после чего сменил ему простыню и одеяло. Покончив с этим, Иеремия дал больному успокоительное – отвар из мака, чтобы Риджуэй как следует выспался. Затем, почувствовав, что глаза у него слипаются, пастор улегся прямо на полу у кровати Алена и провалился в сон.
Проснувшись несколько часов спустя, Иеремия первым делом осмотрел Алена. Тот спал. Иезуит сменил покрывавшую лоб салфетку, положил на грудь больного свежую влажную салфетку побольше и подошел к окну. Вдали синее небо застили клубы густого черного дыма, гонимые сильным ветром на запад. Даже здесь, вдалеке, в воздухе стоял резкий и тревожный запах пепелища, от которого нестерпимо першило в горле.
Иеремия, убедившись, что состояние Алена особых опасений не внушает, решил оставить его на пару часов одного.
У Ньюгейта не было обычной толкотни, но по мере приближения огненной стихии близлежащие переулки заполнялись озабоченными людьми. У собора Святого Павла царила настоящая давка – бесчисленные тележки и телеги, доверху нагруженные домашним скарбом, тащились по Уотлинг-стрит. В разъедавшем глаза удушающем дыме люди казались призраками. Взрослые на плечах несли детей, чтобы не потерять их в толпе. Тут же визжали свиньи, мычали коровы, которых спешили увести из опасной части города. Лондонцы, готовясь покинуть жилища, выставляли вещи и мебель на улицу и препирались с извозчиками, заламывавшими неслыханные деньги.
Иеремия кое-как добрался до церкви Святого Мартина, где оставил своих подопечных. Пожар пока что не добрался до храма, но подошел к нему настолько близко, что католики вынуждены были уйти. В поисках их иезуит безуспешно обходил церковные дворы. Вероятно, его прихожане сочли необходимым все же покинуть центр города и отправились искать надежного убежища за городскими стенами.
На Кэннон-стрит Иеремия увидел лорд-мэра сэра Томаса Бладуорта. Глава муниципалитета оживленно о чем-то толковал с мужчиной, в котором пастор узнал хроникера британского флота. Проходя мимо, он краем уха услышал, как Пипс именем короля приказывал Бладуорту приступить к срочному сносу домов. Лорд-мэр, обвязавший рот платком, чтобы защититься от дыма, что-то промычал в ответ, из чего можно было понять, что он уже приступил к выполнению королевского указа, однако огонь распространяется настолько быстро, что они не успевают ставить преграды на его пути.
Иеремия без труда понял, отчего от сноса домов мало проку. Их-то разрушили крепкими длинными баграми, а вот руины убирать и вывезти никто не подумал, да и не на чем было. Подступавший огонь превращал их в огромные костры; кроме того, даже там, куда огонь не успел добраться, останки домов серьезно затрудняли проезд пожарных экипажей по узеньким переулкам. Тяжелые четырехколесные пожарные повозки всегда с трудом продвигались в переулках, а теперь и вовсе едва тащились, блуждая среди развалин. Они представляли собой телеги с укрепленными на них внушительных размеров латунными емкостями с длинными рычагами сверху, которые управлялись двумя пожарными. Третий пожарный манипулировал латунной трубой, из которой выливалась вода. Но остатки снесенных домов начисто исключали применение этой неуклюжей техники – пламя распространялось в мгновение ока, так что самим пожарным приходилось спасаться, бросая где попало повозки. Повсюду люди взламывали каменные мостовые и вскрывали проложенные под ними водопроводные трубы, но поскольку пожар уничтожил водяные колеса на северном конце Лондонского моста, вода из поврежденных труб еле сочилась.
Иеремия, поняв, что ничем не сумеет помочь, вернулся в Ньюгейт. Оставалось порадоваться хотя бы тому, что состояние Алена не ухудшалось.
Аморе старалась держаться поближе к королю, поэтому первой узнавала новости. Пришедший от сэра Орландо Трелони лакей сообщил ей, что с Иеремией все в порядке. Эта новость немного успокоила леди Сен-Клер. Вскоре служанка сообщила о благополучном возвращении Уильяма и Джима. Они повстречали на мосту ученика мастера Риджуэя – мальчик был хоть и напуган, но жив. Слуги решили доставить Кита в Хартфорд-Хаус. Что касается семейства Хаббарт, они устроились у друзей где-то в Саутуорке. Аморе собралась сообщить об этом пастору Блэкшо – он наверняка беспокоился о своих новых хозяевах и мальчике.
Услышав, что Карл вместе со своим братом Джеймсом собрались взглянуть на пожар, она решила отправиться с ними. Его величество прошествовал с группой придворных к парадной лодке. Чем ближе они подплывали к пожару, тем больше встречалось им на воде груженных скарбом лодок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Судья Трелони был несказанно рад видеть своего друга живым и здоровым.
– Душа была не на месте, когда я узнал, что пожар достиг моста, пастор.
Иеремия без сил опустился на стул – сказывалось недосыпание.
– Все произошло так быстро, что я даже не успел ничего уберечь, – пробормотал он. – В чем выбежал, в том и стою перед вами.
– Может, вам все-таки стоило бы немного отдохнуть? Сейчас я распоряжусь приготовить для вас комнату.
– Нет-нет, милорд, – запротестовал Иеремия. – Мне обязательно нужно побывать у мастера Риджуэя. Ему необходим уход.
– Понимаю вас. Но не отпущу голодным. Вам нужны деньги? Что может понадобиться вашему другу?
Иеремия благодарно кивнул.
– Пару бутылей пива или вина. И куриный или мясной бульон. Да и маковый отвар весь вышел.
– Я закажу для вас у аптекаря, – пообещал Орландо Трелони и немедленно дал лакею соответствующие указания.
– Спасибо вам за хлопоты. Но мне хотелось бы еще и просить вас послать кого-нибудь из прислуги ко двору, разыскать там леди Сен-Клер и передать ей, что у меня все хорошо. Она наверняка беспокоится.
– Конечно, конечно, святой отец.
Судья вручил иезуиту чистые салфетки, простыни и одеяло. Связав все в узел, Иеремия поспешил в Ньюгейт.
Джордж Грей всю ночь просидел у постели Алена, время от времени давая ему жидкого пива и охлаждая лоб смоченной в воде тряпицей. Иеремия, появившись, передал квакеру еду и одежду для его соратников по вере. Джордж, поблагодарив, устало улыбнулся и отправился к себе.
Ален лежал с полузакрытыми глазами. Когда иезуит вполголоса заговорил с ним, он попытался сесть, но сил не было. Ален с трудом выговаривал имя пастора, и Иеремия, желая успокоить друга, пожал ему руку. Ален, откинувшись на подушку, пробормотал что-то невнятное. Благодаря коре хинного дерева горячка спала – Иеремия периодически поил больного отваром из нее. Пятна на коже Алена потемнели и сливались друг с другом.
Напоив больного куриным бульоном, иезуит смочил салфетку в вине и тщательно протер ею тело Алена, после чего сменил ему простыню и одеяло. Покончив с этим, Иеремия дал больному успокоительное – отвар из мака, чтобы Риджуэй как следует выспался. Затем, почувствовав, что глаза у него слипаются, пастор улегся прямо на полу у кровати Алена и провалился в сон.
Проснувшись несколько часов спустя, Иеремия первым делом осмотрел Алена. Тот спал. Иезуит сменил покрывавшую лоб салфетку, положил на грудь больного свежую влажную салфетку побольше и подошел к окну. Вдали синее небо застили клубы густого черного дыма, гонимые сильным ветром на запад. Даже здесь, вдалеке, в воздухе стоял резкий и тревожный запах пепелища, от которого нестерпимо першило в горле.
Иеремия, убедившись, что состояние Алена особых опасений не внушает, решил оставить его на пару часов одного.
У Ньюгейта не было обычной толкотни, но по мере приближения огненной стихии близлежащие переулки заполнялись озабоченными людьми. У собора Святого Павла царила настоящая давка – бесчисленные тележки и телеги, доверху нагруженные домашним скарбом, тащились по Уотлинг-стрит. В разъедавшем глаза удушающем дыме люди казались призраками. Взрослые на плечах несли детей, чтобы не потерять их в толпе. Тут же визжали свиньи, мычали коровы, которых спешили увести из опасной части города. Лондонцы, готовясь покинуть жилища, выставляли вещи и мебель на улицу и препирались с извозчиками, заламывавшими неслыханные деньги.
Иеремия кое-как добрался до церкви Святого Мартина, где оставил своих подопечных. Пожар пока что не добрался до храма, но подошел к нему настолько близко, что католики вынуждены были уйти. В поисках их иезуит безуспешно обходил церковные дворы. Вероятно, его прихожане сочли необходимым все же покинуть центр города и отправились искать надежного убежища за городскими стенами.
На Кэннон-стрит Иеремия увидел лорд-мэра сэра Томаса Бладуорта. Глава муниципалитета оживленно о чем-то толковал с мужчиной, в котором пастор узнал хроникера британского флота. Проходя мимо, он краем уха услышал, как Пипс именем короля приказывал Бладуорту приступить к срочному сносу домов. Лорд-мэр, обвязавший рот платком, чтобы защититься от дыма, что-то промычал в ответ, из чего можно было понять, что он уже приступил к выполнению королевского указа, однако огонь распространяется настолько быстро, что они не успевают ставить преграды на его пути.
Иеремия без труда понял, отчего от сноса домов мало проку. Их-то разрушили крепкими длинными баграми, а вот руины убирать и вывезти никто не подумал, да и не на чем было. Подступавший огонь превращал их в огромные костры; кроме того, даже там, куда огонь не успел добраться, останки домов серьезно затрудняли проезд пожарных экипажей по узеньким переулкам. Тяжелые четырехколесные пожарные повозки всегда с трудом продвигались в переулках, а теперь и вовсе едва тащились, блуждая среди развалин. Они представляли собой телеги с укрепленными на них внушительных размеров латунными емкостями с длинными рычагами сверху, которые управлялись двумя пожарными. Третий пожарный манипулировал латунной трубой, из которой выливалась вода. Но остатки снесенных домов начисто исключали применение этой неуклюжей техники – пламя распространялось в мгновение ока, так что самим пожарным приходилось спасаться, бросая где попало повозки. Повсюду люди взламывали каменные мостовые и вскрывали проложенные под ними водопроводные трубы, но поскольку пожар уничтожил водяные колеса на северном конце Лондонского моста, вода из поврежденных труб еле сочилась.
Иеремия, поняв, что ничем не сумеет помочь, вернулся в Ньюгейт. Оставалось порадоваться хотя бы тому, что состояние Алена не ухудшалось.
Аморе старалась держаться поближе к королю, поэтому первой узнавала новости. Пришедший от сэра Орландо Трелони лакей сообщил ей, что с Иеремией все в порядке. Эта новость немного успокоила леди Сен-Клер. Вскоре служанка сообщила о благополучном возвращении Уильяма и Джима. Они повстречали на мосту ученика мастера Риджуэя – мальчик был хоть и напуган, но жив. Слуги решили доставить Кита в Хартфорд-Хаус. Что касается семейства Хаббарт, они устроились у друзей где-то в Саутуорке. Аморе собралась сообщить об этом пастору Блэкшо – он наверняка беспокоился о своих новых хозяевах и мальчике.
Услышав, что Карл вместе со своим братом Джеймсом собрались взглянуть на пожар, она решила отправиться с ними. Его величество прошествовал с группой придворных к парадной лодке. Чем ближе они подплывали к пожару, тем больше встречалось им на воде груженных скарбом лодок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129