Ален умылся, потом вычистил зубы солью, которую обнаружил в затейливой формы сосуде на столике для умывания. Затем, основательно намылив подбородок и щеки, тщательно и не спеша побрился. После этого надел выстиранное и выглаженное платье и попытался с помощью гребня пригладить взъерошенные волосы.
Горничная вернулась и провела его по коридору до двери. Уходя, она кокетливо улыбнулась ему на прощание.
Ален осторожно постучал, и тут же стал проклинать свою неотесанность – следовало, как это водилось при дворе, лишь слегка поскрести ногтями по дереву. Сгорая от смущения, он вошел и, к своему изумлению, граничащему с ужасом, понял, что находится в будуаре леди Сен-Клер. Огромная кровать под балдахином из зелено-золотой парчи занимала почти всю спальню. Стоявшая у окна Аморе обернулась и, приветливо улыбаясь, направилась к нему.
– Ну наконец-то вы, мастер Риджуэй. Я уже потеряла всякую надежду, – шутливо произнесла она.
На женщине был пеньюар из темно-синей тафты. А под ним, как заметил Ален, лишь длинная кружевная сорочка и шелковые чулки. Густые черные волосы длинными локонами спадали до талии.
Ален собрался было рассыпаться в благодарностях за ее милое гостеприимство, за все хлопоты, но продолжал стоять будто воды в рот набрав. Потом заговорил, но, поняв, что несет околесицу, вновь умолк.
Ответом была снисходительная улыбка Аморе.
– Может, вы все-таки присядете? Наверняка вы проголодались. Не окажете ли любезность отобедать со мной?
Не дожидаясь ответа, хозяйка дома направилась к дверям и, выглянув в коридор, отдала распоряжение лакею приготовить все для обеда.
Тем временем Ален обрел дар речи.
– Мне очень жаль, что я доставил вам столько хлопот, миледи. Я… я в неоплатном долгу перед вами.
Она одарила Алена очаровательной улыбкой, которая чуточку успокоила его. Смущение первых минут миновало.
– Забудьте об этом, дорогой. У вас есть недруг, использующий столь неприглядные и коварные способы и желающий погубить вас. Уильям мне обо всем рассказал. Оказывается, этот Лэкстон пытался убить вас.
– Но…
– Вы, конечно, можете не соглашаться со мной, но я в этом убеждена. Он без колебаний убил бы вас, если бы только был уверен в своей безнаказанности. Так что позвольте мне и впредь заботиться о вашей безопасности, мастер Риджуэй. Что же касается вашего присутствия здесь, то не беспокойтесь. Никаких неудобств оно мне не доставило. Напротив, ваше общество исключительно приятно мне. Вчера я решила привезти вас сюда, потому что вы руками и ногами отбивались, когда Уильям и Джим вознамерились доставить вас домой. Может, расскажете почему?
Невольно выпрямившись на стуле, Ален испустил тяжкий вздох. Помедлив, он ответил:
– Я выяснил, что Энн обманула меня. Обвела вокруг пальца. Ребенок, которого она ждет, не мой.
На некоторое время в будуаре леди Сен-Клер воцарилась мертвая тишина. Аморе с сочувствием смотрела на сидящего напротив гостя.
– То есть она специально отдалась вам тогда. Рассчитав, что придет время и вы поверите, что ребенок ваш. И что вы, будучи человеком порядочным, не станете этого отрицать. И каким же образом вам удалось это выяснить?
– Случайно увидев ее без одежды, я убедился, что срок ее беременности слишком велик, чтобы я имел к этому отношение.
– И кто настоящий отец?
В ответ Ален лишь пожал плечами.
– Этого я не знаю. Она не сочла нужным сказать мне. Впрочем, это уже вряд ли имеет значение.
– А вы не подумали о том, что в свете выяснившихся обстоятельств ваш брак может быть объявлен недействительным?
Ален обреченно покачал головой.
– А чем я могу доказать, что наша с ней связь произошла, скажем, не двумя месяцами раньше? Я буду утверждать одно, а Энн прямо противоположное. Кому скорее поверят? Нет-нет, вряд ли в моем положении можно что-либо предпринять. Закон ведь признает рожденное в браке дитя независимо от отцовства.
Во взгляде леди Сен-Клер было искреннее сочувствие.
– Мне очень горько это слышать, Ален!
Впервые она назвала Риджуэя по имени. И у него сразу возникло ощущение, что прежние границы их отношений расплываются, исчезают, что теперь он может довериться ей как настоящему другу. Чувства, столь тщательно скрываемые им, проступали наружу – отрезвление, горечь обиды и ярость, неукротимая ярость.
– Больше всего меня гневит то, что я пошел у нее на поводу. – Ален невольно стал ерошить волосы. – Девушка приходит ко мне, предлагает себя, а я веду себя как болван, как снедаемое похотью животное. И как я только мог? Нет, наверное, я все-таки чуточку не в себе!
– Поздно изводить себя укорами, – успокаивающим тоном произнесла Аморе. – Просто вы совершили ошибку.
В этот момент открылась дверь и два лакея внесли на подносах обед: устрицы, тушеную дичь, свежий зеленый горошек – самый первый в этом сезоне, – кекс с изюмом, к ним – бургундское.
– Ну вот, прошу вас, отведайте, – сделала приглашающий жест Аморе. – Вы сразу почувствуете себя лучше.
Она была права. Съев несколько кусочков, Ален унял бурчавший от голода желудок и даже повеселел. Тем более после пары бокалов великолепного вина.
– Не сравнить с той мерзостью, которой меня потчевали вчера, – с улыбкой заметил он.
Кроме ножей и ложек, лакей выложил на столе и вилки, которые в доме Алена ввел в обиход переехавший к нему полтора года назад Иеремия. Пастор научился пользоваться этим изысканным столовым прибором за время пребывания в Италии. Его пример перенял и Ален в отличие от Энн и Элизабет, считавших вилки нелепой выдумкой окаянных «папистов», как они выразились.
Все опасения Алена, связанные с обстоятельствами, предшествовавшими появлению его в доме леди Сен-Клер, разом улетучились. Хотелось не думать о досадных вещах, а наслаждаться моментом. Сейчас для него не существовало ничего, кроме вот этого стола, уставленного яствами, и общества милой женщины, проявившей о нем такую заботу. И вряд ли он мог надеяться, что нечто подобное повторится в будущем.
– Знаете, миледи, я не могу вам описать, как грустно сознавать, что я уже больше не увижу вас у себя в доме, – признался Ален, когда лакеи убрали со стола. – И еще жаль, что в моем доме не проживает Брендан. И хотя вы приходили не ко мне, мне очень нравились ваши визиты.
Тень пробежала по лицу Аморе. Ален без труда понял причину внезапной грусти леди Сен-Клер.
– Как я понимаю, от него по-прежнему никаких вестей? – поинтересовался Ален.
Аморе отрицательно покачала головой, не скрывая своих чувств.
– Думаете, он вернулся в Ирландию?
– Вот уж не знаю.
– Но вы тогда отправили его во Францию?
– Да, в Париж.
– А почему именно во Францию? – недоумевал Ален.
В глазах леди Сен-Клер застыло странное выражение. Алену показалось, что она тщательно раздумывает над ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129