– Разве она беременна? – ужаснулся Ален.
– У нее во чреве ваш ребенок, посему вы женитесь на ней, как это и подобает, – ядовито-вкрадчиво произнес Лэкстон.
Ален не верил своим ушам. Неужели судьба так ополчилась на него, что даже этот пустяк должен был обернуться столь серьезными последствиями? В мире полно женщин, годами пытающихся забеременеть, и все без толку. Но, будучи врачом, он не мог отрицать подобной возможности, посему пристыженно молчал.
Видя, что его друг и слова не молвит в свою защиту, Иеремия бросил на него полный отчаяния взгляд. Какое-то время иезуит не желал верить в произошедшее, однако обвинение мастера Лэкстона вдруг показалось ему вполне обоснованным.
– Даю вам три дня на размышление, – подвел итог сказанному Лэкстон. – Если по прошествии их вы не поступите как велит вам ваш долг джентльмена, я найду средство принудить вас к этому. И не надейтесь, что я отступлюсь!
С этими словами, олицетворявшими неприкрытую угрозу, он покинул дом на Патерностер-роу.
Ален беспомощно посмотрел на своего друга пастора.
– Почему вы ничего не сказали мне о том, что переспали с этой девушкой? – сухо спросил Иеремия. – Побоялись, что я устрою вам знатную головомойку? Как вы могли, Ален, как вы могли? Ей же всего шестнадцать, она почти ребенок!
– Прощу вас, выслушайте меня. Все было не так, как вы думаете, – попытался оправдаться лекарь.
– Так вы на самом деле овладели ею или нет? – грозно вопросил пастор, пропуская мимо ушей отговорки Алена.
– Да, но…
– Вот что, не утруждайте себя увиливаниями. Так вы только ухудшаете положение!
Иеремия почувствовал, что вот-вот захлебнется охватившим его гневом, и всеми силами старался сдержаться, не позволить себе высказать то, что накипело на душе. Чтобы успокоиться, он принялся расхаживать взад-вперед по лечебнице. Ален, испустив стон отчаяния, опустился на стоявший тут же табурет.
Перепалка с Иеремией заставила его даже позабыть о присутствии леди Сен-Клер. Женщина не вмешивалась в их разговор, предпочитая безмолвно слушать. Теперь она подошла к Алену и остановилась. Лекарь поднял голову и сдавленно произнес:
– Теперь уж наверняка и вы презираете меня, миледи.
Аморе едва заметно покачала головой.
– Он вас не презирает, а только возмущен тем, что вы ему лгали.
– А как я мог не лгать? Я всеми силами пытался забыть об этом.
– Вы не хотите рассказать мне, как все было на самом деле?
Ален здоровым правым глазом изумленно уставился на леди Сен-Клер.
– Вас это на самом деле интересует?
– Мастер Риджуэй, поверьте, я неплохо знаю вас, – желая утешить молодого человека, с улыбкой ответила Аморе. – И знаю, что вы не из тех, кто намеренно станет причинять зло ближнему. Нет, за всем этим кроется нечто другое. Расскажите мне обо всем по порядку.
Ален начал рассказывать – сначала неуверенно, спотыкаясь на каждом слове, потом, успокоившись, заговорил так, что его трудно было остановить.
– Как вы считаете, для чего девушке было приходить к вам? – спросила Аморе, когда он закончил. – Может, она влюблена в вас?
– Разве в этом случае она стала бы наговаривать на меня? – вопросом на вопрос ответил Ален. В голосе лекаря звучала ирония.
– Знаете, женщины, если влюблены, творят такие странные вещи. Энн Лэкстон наслышана о вас. И посему рассчитывала, что сумеет завлечь вас. Не сомневаюсь, что ею двигало определенное намерение, когда она пришла к вам. Возможно, для нее было очень важно забеременеть именно от вас.
– Почему, позвольте спросить?
– Чтобы женить вас на себе. Причина может быть какой угодно. Не верю, чтобы в ее планы входило обвинить вас в изнасиловании. Наверняка так вышло случайно, вследствие какого-то непредвиденного поворота событий.
– И что же мне теперь, дать надеть на себя оковы брака?
– А это так страшно для вас? – снисходительно улыбнулась Аморе.
– Вам этого не понять, мадам, – ответил лекарь. И про себя добавил: «Вы женщина».
Не мог он объяснить ей, отчего у него сама мысль о супружестве вызывала чуть ли не тошноту.
– Нет ничего на свете слаще свободы! – убежденно пояснил он. – Свободы днем и ночью посвящать себя работе, постигать новое, собирать опыт и не думать ни о женах, ни о детях. Не желаю никакого вмешательства в мою жизнь, каковое мне даже пытаются прописать в качестве лекарства, не желаю, чтобы кто-нибудь час за часом планировал все мое время…
– …или читал мне гневные проповеди о греховности плотских утех вне лона брака, – игриво закончила за него Аморе.
Ален опустил голову.
– Нет, вы не можете меня понять.
– Как раз я-то и могу, друг мой, – с улыбкой продолжила леди де Сен-Клер. – Хоть я и женщина.
Пораженный столь неожиданным признанием, Ален непонимающе уставился на свою собеседницу.
– И женщина способна оценить свободу, если уж на нее снизошло счастье познать ее, – негромко продолжала Аморе. – Вы что же, верите, что все женщины только и грезят о том, как бы поскорее попасть под строгий надзор супруга и, что ни год, подбрасывать ему очередного наследника? Нет уж, как раз я очень хорошо вас понимаю, поверьте, и не завидую положению, в котором вы оказались. Что вы намерены в этой связи предпринять? Ведь стоит вам отказаться взять в жены эту девицу, как на вас непременно надавят со всех сторон.
– Это я понимаю. Но пусть будет так, – решительно заявил он.
– Думаете, этот тип, который явился сюда избить вас, снова нагрянет? – озабоченно спросила Аморе. – Может, все же лучше будет оставить здесь у вас моего Уильяма?
Ален благодарно улыбнулся, тронутый заботой этой женщины.
– Нет-нет, думаю, в этом нет нужды. Мастер Лэкстон явно посвятил своего сынка в то, что Энн Лэкстон солгала насчет изнасилования, и Мартин сюда не явится. Что же мне теперь, бегать от него всю оставшуюся жизнь?
Лекарь силился вложить в эти слова всю свою решимость, но Аморе, будучи женщиной проницательной и тонко чувствующей, мгновенно уловила, что он просто пытается успокоить ее. Нет, теперь он будет просыпаться по ночам от малейшего шороха, а на улице постоянно озираться, не увязался ли за ним Мартин Лэкстон.
Глава 13
Карета сэра Орландо Трелони проехала через ворота Ладгейт, направляясь в центр города, миновала Чипсайд и Поултри и добралась до Корнхилла. Здесь располагалась Королевская биржа, основанная одним из богатейших лондонских купцов, сэром Томасом Грэшемом, по примеру антверпенской.
Карета судьи угодила в толчею – улицу заполонили повозки, верховые, пешие, и Трелони решил выйти и вместе с лакеем пробиваться к бирже пешком. Через высокую двойную арку пришедшие попадали во внутренний двор, образованный флигелями здания. Здесь встречались купцы, торговцы, представители дворянства, сюда наведывались и простые домохозяйки и экономки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129