Иеремия согласился. И впоследствии не пожалел. Хотя пожар, уничтоживший большую часть города, уже был потушен, Лондон от Темпла на западе до Холборна и Криппл-гейта на севере и до Тауэра на востоке уподобился дымящейся черной пустыне. Деревянные домишки, построенные в прошлых столетиях, огонь в буквальном смысле сровнял с землей, а от некогда каменных церквей оставались лишь закопченные стены. Впервые с незапамятных времен с таких богатых улиц городского центра, как Чипсайд или Корн-хилл, открывался вид на юг, на Темзу.
Карета судьи, сделав крюк для объезда необозримого пепелища, миновала ворота Бишопс-гейт и свернула на Лиденхолл-стрит, располагавшуюся восточнее очага пожара и вследствие этого почти не пострадавшую.
Трелони помог выйти иезуиту и велел кучеру ждать. Иеремия постучал в двери. Отворил лакей и, узнав лекаря, незамедлительно впустил его.
– К сожалению, хозяина нет дома, доктор, – с сожалением сообщил лакей.
– А его сын?
– Они вместе поехали осмотреть склады и оценить убытки, нанесенные бедствием.
– Вообще-то я пришел справиться о здоровье внука сэра Айзека, – солгал Иеремия. – Так что доложите о моем приходе вашей госпоже.
Лакей проводил его в холл для гостей. Вскоре появилась Темперанция Форбс и от души приветствовала нежданного гостя.
– Я пришел справиться о вашем сыне, мадам, – вежливо произнес Иеремия. – Как он себя чувствует? Все в порядке?
– Да-да, доктор. Он подрастает и, хвала вашим заботам, вполне здоров, – заверила его Темперанция.
Иеремия направился вслед за хозяйкой дома в детскую. Мальчик крепко спал в кроватке под надзором кормилицы.
– Могу я предложить вам вина, доктор? – осведомилась Темперанция.
Иеремия с благодарностью согласился, и миссис Форбс вызвала Ханну.
В присутствии трех женщин пастор осмотрел ребенка, которому явно не хотелось просыпаться, о чем он и возвестил плачем.
– Да, как я посмотрю, мальчик крепенький. Видимо, молочко кормилицы ему пошло на пользу.
После непродолжительного обмена любезностями Темперанция велела Ханне проводить гостя. Иеремия, воспользовавшись ситуацией, с места в карьер стал расспрашивать служанку о том, помнит ли она их первый разговор, когда речь зашла о странных и трагических происшествиях в семье ее хозяев.
– Как я могла забыть; конечно, помню, сэр.
– Вы тогда говорили, что после гибели камердинера мистер Форбс уволил всю прислугу и вместо нее набрал новых работников. Скажите, а какова судьба прежних?
– Мистер Форбс всем обеспечил места в других домах.
– Где же?
– Чего не знаю, того не знаю, сэр. Как мне сдается, тогда из этого постарались сделать тайну.
– Может, вы помните кого-нибудь из них по имени? В этом случае я мог бы попытаться разыскать его.
– А к чему вам это? – удивилась служанка.
– К тому, что я считаю, что гибель камердинера не была случайной, – очень серьезно заявил Иеремия, глядя прямо в глаза Ханне. – Возможно, мне удастся разгадать загадку его гибели, поговорив с кем-нибудь из прежней прислуги.
Ханна раздумывала.
– Ну ладно, считайте, вам повезло. Как раз вчера приходил один из тех, кто в то время служил в имении конюхом.
– Как его имя?
– Генри Митчелл. Он много лет проработал в «Стар инн», но этот постоялый двор сгорел и он просил мистера Форбса подыскать ему местечко.
– А тот?
– Мистер Форбс дал ему немного денег и отослал с миром. Бедняга очень расстроился.
– Вы не знаете, где он может быть?
– Сожалею, сэр, но я правда не знаю.
Иеремия досадливо закусил губу. Женщина искренне все рассказала ему, но что с того? Вряд ли это могло серьезно продвинуть расследование. Явно огорченный пастор вернулся в карету Трелони.
– Как дела? Удалось вытянуть что-нибудь любопытное из этой Ханны? – с нетерпением в голосе осведомился судья Трелони.
Иеремия поведал ему о конюхе.
– Необходимо найти его! У меня такое чувство, что именно он вручит нам ключик к этой загадке.
– Как я понимаю, вы и на этот раз не собираетесь посвящать меня в свои догадки.
– Милорд, вы верно понимаете. Ведь это лишь предположения, не стоящие ничего без доказательств, которые может предоставить только разыскиваемый нами человек.
Сэр Орландо покорно вздохнул.
– Ну что ж, как знаете. Я отправлю кого-нибудь на этот выгоревший постоялый двор. Владелец его рано или поздно появится там. Может, и он окажется нам полезным в розысках этого Генри Митчелла. А до тех пор следует запастись терпением!
Глава 40
Открыв глаза, Ален увидел у своего изголовья Аморе и улыбнулся. Вскоре он вновь уснул, не проронив ни слова, и с этого момента можно было с уверенностью утверждать, что Риджуэй на пути к выздоровлению. Аморе и ее служанка Арман по очереди дежурили у постели лекаря, и Иеремия ощущал себя лишним. Понимая, что одно лишь присутствие этой женщины окажется для Алена полезнее и действеннее всяких снадобий, он предпочел не докучать им своим присутствием.
Проснувшись после долгого сна и снова обнаружив рядом леди Сен-Клер, Риджуэй слабым, неокрепшим голосом произнес:
– Как же мне хотелось видеть вас! Вот, думаю, открою глаза, и вы здесь.
Аморе нежно провела ладонью по его щеке.
– Здесь, в моем доме, вы в полной безопасности! Никому до вас не добраться. Как вы себя чувствуете?
– Ужасная слабость… Но… но как я оказался здесь?
Ален в изумлении огляделся и наморщил лоб, будто пытаясь вспомнить что-то.
– У нас еще будет время поговорить об этом, друг мой. А сейчас вам следует думать только об одном – о выздоровлении. Спите! Вам необходим полный покой.
И Ален заснул. Он почти все время спал, пробуждаясь лишь для того, чтобы поесть. Оглядев свои исхудалые руки, изучив тело, он был поражен и раздосадован. Однако Иеремия уверял его, что все позади, что теперь его состояние день ото дня будет улучшаться и скоро он встанет на ноги и заживет прежней жизнью.
Неделю спустя Ален уже больше бодрствовал, чем спал. К лекарю постепенно возвращалась память, хотя по-прежнему он был еще очень слаб. Однажды он услышал от кого-то о возвращении Брендана и решил поговорить начистоту с Аморе.
– Значит, между нами все кончено, дорогая Аморе. Могу лишь пожелать вам обоим счастья. Вы должны быть вместе!
Леди Сен-Клер опустила голову.
– Увы, но наши с Бренданом отношения далеко не безоблачны. Ему известно о нашей с вами связи.
– Мне больно слышать это. Но я могу понять его. Мне необходимо с ним поговорить! – взволнованно произнес Риджуэй.
Аморе с сомнением взглянула на него.
– Не думаю, что это будет разумно. Я бы вам не советовала.
Ален был неумолим:
– Пришлите его ко мне. А после нашего разговора сами с ним побеседуете. Поверьте, он простит вас.
Против воли Аморе во время одного из становившихся все более редкими визитов ирландца к ней передала Брендану просьбу Алена Риджуэя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129