Я: Нет, что ты! Я… я все время вспоминаю тебя. Пусть эгоистично, признаю. Но я думаю о тебе. А ты обо мне?
Ты: Я же пришел.
Я:…
Ты: Что ты делаешь, Кэл? Какие-то странные звуки…
Я: Плачу. Ты забыл, как плачут?
Ты: А, да. Живые вечно плачут.
Я: Я так рад, что ты пришел, что мы можем еще раз поговорить. По-настоящему. Ведь я не выдумал тебя, нет?
Ты: Выдумал, конечно. Но это и есть – настоящее.
Отложив в сторону карандаш, Кэл сморгнул колющие глаза слезы и перечитал написанное. Ну ты и дурак, сказал он себе. Странный ты малый, чудной!
26
Громкий звонок в дверь.
– Это я, котик! – пропела в домофон Айрин. Калеб нажал кнопку, открывая дверь, и поспешил в кухню. Загудел, поднимаясь, лифт. Он как раз успел приготовить кофе.
– Тук-тук! – окликнула Айрин из коридора.
– Входи.
Айрин Джекобс, высокая, атлетически сложенная, ухмыляющаяся, вынырнула из-за угла. С плеча свисала большая сумка-макраме.
– Доброе утро, котик! – Чмокнув Калеба, она помахала у него перед носом белым пакетом. – Твой агент навещает тебя на дому и приносит тебе миндальные круассаны!
– Отлично! Выйдем на террасу? Славное утро, чего сидеть взаперти?
– Я не против. Обожаю твою террасу.
Калеб составил все на поднос – тарелки, чашки, кофейник в форме песочных часов – и понес на террасу. Айрин шла впереди, заглядывая в открытые двери. Прикидывает стоимость содержания квартиры и сколько он еще здесь продержится?
Он выставил угощение на стол в передней части террасы. Построенная из дикого камня высотка напротив нависала над ними, похожая на освещенную солнцем скалу. Стайка голубей вспорхнула с крыши, спикировала вниз и вновь поднялась в воздух, громко хлопая крыльями. В парке за углом раскаркалась ворона – последнее время в городе все больше становится хриплоголосых черных вещуний. На той стороне улицы по-прежнему висит афиша «Тома и Джерри», но хоть не так бросается в глаза при дневном свете, сливается со стенами и крышами.
– Симпатично, – заметила Айрин. – Просто и со вкусом.
Она была юристом в области шоу бизнеса, но взяла на себя обязанности театрального агента. Бывшая девчонка-хиппи, теперь она стригла курчавые волосы на Пятьдесят Седьмой и носила пиджак от Армани с джинсами и «крестьянской» блузкой, приобретенной в «секонд-хэнде». Лицо Айрин усеивали медные веснушки. Неистовый борец за гражданские права и кремень в бизнесе, к политике и работе она подходила с одинаковой – вот-я-вас! – усмешкой.
– Похоже, не высыпаешься, – она провела пальцем по векам. – Новая идея будоражит?
– Нет.
– В самом деле? А мне показалось, у тебя в кабинете возле компьютера записная книжка лежит – раскрытая.
– Телефонная. Я уже много месяцев ничего не пишу.
– В таком случае, – заговорила она, придвигаясь к столу, – мое предложение может тебя заинтересовать. Мне звонил Андраш Конрад, продюсер из Венгрии. Он только что приобрел опцион на «Страх полетов». Ищет сценариста. Ему порекомендовали тебя.
– «Страх полетов»? – переспросил Калеб. – Да ему, по меньшей мере, лет двадцать.
– А то и тридцать. Из тех вечных проектов, что никак не удается осуществить. С годами интерес к нему поостыл. Но венгры думают, им досталось что-то новенькое, с пылу, с жару.
– Нет, Айрин. Прости, не могу.
– Почему? Ты же ничем не занят. А это халтура, спустя рукава.
– Не в проекте дело. Все равно, о чем бы ни шла речь. – Он глубоко вздохнул. – Я подумываю вовсе оставить свое ремесло.
Айрин даже глазом не моргнула.
– Тем более. Аванс – восемьдесят тысяч. Снять все равно не снимут. Это почти все равно, что не писать, только еще и денежки заплатят.
– Ты не слушаешь. Я хочу положить этому конец. Перестать писать.
– Надолго? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.
– Навсегда.
Айрин улыбнулась сладчайшей своей улыбкой – мол, ну и дурак же ты!
– У меня есть идея получше. Зарекись писать на год – если выдержишь. А там посмотрим.
– Почему никто не принимает меня всерьез? Ни моя сестра, ни психотерапевт!
– Ты все еще ходишь к Чин?
– Да.
– Потрясающая, верно?
– Вам все шуточки, – поморщился Калеб. – Творческий человек, нервы, да?
– Извини, – кивнула Айрин, – но от своих клиентов я только это и слышу. Да и сама: «Все, больше я этим не занимаюсь. Нужно что-то делать со своей жизнью. Китов истребляют. Или дельфинов. Или арктических сов. Бороться за мир во всем мире». Бла-бла-бла. Мы все только и делаем, что болтаем. Слова ничего не стоят. Если человек бросает писать, он просто бросает, и все. Никаких заявлений на публику. Кончено. Финита.
– Я и не пишу. Все кончено.
– Калеб, дорогуша! Я бы поверила тебе, если б прошло уже два года после «Хаоса». Но два месяца! Передохни, ты вполне заслужил отпуск. Ты попал под раздачу – с кем не бывает. Лично я полагаю, не стоило оставлять пьесу без хэппи-энда – и не только по коммерческим соображениям.
– Хэппи-энд был бы подделкой.
Айрин не слушала – все уже говорено-переговорено. Положила сумку на колени, переходя к очередному вопросу.
– Следующий пункт повестки дня: вечеринка в пятницу. – Она достала из сумки толстый конверт. – Распорядители прислали – приглашения с RSVP.
– Сколько человек соберется?
– Откуда я знаю? Люди театра никогда не RSVP. Живут одним днем.
Айрин проделала всю «грязную» работу, точнее, наняла людей, которые ее проделали – специалистов по обслуживанию вечеринок, секретарей, рассылавших приглашения. Подготовка к вечеринке шла сама собой, помимо участия Калеба.
– И еще это. – В руках у Айрин мелькнул счет. – Требуют стопроцентной предоплаты.
Калеб просматривал список гостей, отмечая, кто уже придумал отговорку и отказался прийти.
– Мэри-Луиза не сможет? И Дэвид? И Джой? А! – Никто из «Хаоса» не пожелал явиться, даже режиссер.
– Может, им неловко перед тобой.
– Мы все избегаем друг друга, – подтвердил Калеб. – Словно дети, застуканные за игрой в стрип-покер. – Понятное дело, они винят в этом провале автора.
– Итак? – сказала Айрин, впихивая в его безвольную руку счет. – Что с этим делать будем?
Итог: двенадцать тысяч с хвостиком. Сумма была оговорена заранее, но теперь, когда цифры смотрели на него с листа бумаги, она показалась гораздо крупнее.
– Они хотят все и сразу. Завтра же. Первоначально мы договаривались половину сейчас, половину потом.
– Боятся, что к тому времени я обанкрочусь? – засмеялся он. – Провал на Бродвее?
– Я давно знаю Джека и его ребят. Гады они.
– А если не заплачу, придется отменить вечеринку?
– То есть как? Хочешь на них надавить?
Калеб прикинул все «за» и «против» – отважится ли он на крайние меры.
– Заплати гадам, на хрен, – решил он, наконец. – Погибать, так с музыкой. Прощальный пир, пока я еще могу себе это позволить. Пока хватает денег содержать эту виллу на крыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90