– Похоже совсем на другое. Похоже на то, что ищет кого-то, возможно, как он думает, его и подставившего. То есть он убежден в своей невиновности? – нерешительно добавил он.
– Вячеслав Иванович, – засмеялась Алина, – это же одно из двух. Если он вообще в своем уме, а это несомненно так, то он прекрасно знает, убивал он жену или нет. Пока что всем своим поведением он показывает, что нет. Вы полагаете, нам тоже стоит в это поверить?
– Нет, не так. Это вообще не наше дело. Мы должны его просто поймать.
– Это непросто.
– Да! Но если раньше, когда он был все время рядом, практически виден из-за поворота, мне было плевать на все эти нюансы, то теперь придется прогнозировать его ходы. А это ваша специальность, Алина, не возражаете?
Она улыбнулась:
– Есть еще один вариант. Убийство – не убийство, а несчастный случай. И если Рыбак рассуждает так же, то он может пребывать в растерянности, не зная, подозревать ли вообще кого-то в заговоре против себя?!
– Что-то не похож он на растерянного. Сами небось видели, как он нас приложил. Словом, нужно покопаться в его деле. Сначала я позвонил следователю, который вел дело о гибели Марины Рыбак. И безрезультатно, он сейчас за границей, загорает где-то в Арабских Эмиратах. А что касается несчастного случая…
– А кто Рыбака защищал на суде?
– Вот тут самое интересное. Альфред Шуппе. Личный адвокат Президента Республики Коми господина Кирсанова.
Алина застыла в изумлении.
– Да-да, у них с Кирсановым были какие-то отношения, я имею в виду Рыбака, конечно. Хотя друзьями не назовешь. Одно время они оба претендовали на пост президента футбольной федерации. Кирсанов же политик до мозга костей. Его хлебом не корми, дай в каких-нибудь выборах поучаствовать. Ну а когда случилась вся эта история, Кирсанов принял живое участие в судьбе Рыбака. Возможно, рассчитывал, что тот оправдается и тогда он, Кирсанов, заработает еще пару очков. История-то громкая была. Но Рыбака осудили. И Кирсанов поступил в стиле тридцатых годов. Немедленно гневно осудил и все такое.
– А что этот Шуппе из себя представляет?
– Вас интересует внешность, темперамент и прочее – как обычно?
– Нет, конечно, – Алина засмеялась. – Что же я, по-вашему, не могу рассуждать как нормальный человек? Что это за адвокат?
– Я просмотрел материалы суда. Шуппе работал профессионально, но сделать ничего не смог. Нет даже намека на то, что он мог подставить своего подопечного.
– А кто выступал обвинителем в суде?
– Некто Михайлов, из Кунцевской прокуратуры. Он был совершенно взбешен, когда узнал, что меня интересуют нюансы абсолютно очевидного дела об убийстве полугодичной давности, «в то время как сам убийца разгуливает на свободе». Короче, я плюнул и затребовал себе материалы экспертизы, проводившейся в квартире Рыбака после того, как был найден труп его жены. Вот послушайте. – Грязнов открыл папку: – «…Причиной пожара послужило возгорание метано-воздушной смеси, после того как значительное количество газа заполнило помещение. На это указывает отсутствие ярко выраженного очага, где наблюдались бы следы максимального разрушения, вызванного воздействием высокой температуры. В наименьшей степени пострадали туалет и ванная комната, так как их двери были плотно закрыты, вследствие чего концентрация газа не достигла величины, достаточной для воспламенения».
– Вячеслав Иванович, а что сам Рыбак говорил? Садитесь в это кресло, тут удобнее, а я включу торшер.
– «Согласно показаниям потерпевшего Рыбака А. И., в момент возгорания он находился в туалете. Выйти в коридор он не смог из-за сильного пламени. Его слова согласуются с характером пожара при взрыве газа: воспламенение происходит практически мгновенно по всему объему помещения. Далее, по утверждению Рыбака, он разбил окно, ведущее в ванную, вылил несколько ведер воды в коридор и, накрыв голову мокрым купальным халатом, сумел покинуть квартиру. Оказать помощь жене, находившейся в спальне, в сложившейся ситуации Рыбак не мог…»
– А источник газа вообще был в порядке? Плита, я имею в виду. Слава богу, у меня – электрическая, – поделилась Алина и совершенно естественно пересела на подлокотник кресла. – Хотя нагорает, конечно…
Грязнов, никак не реагируя, перелистнул страницу:
– «Исследование газовых приборов (четырехконфорочная газовая печь Zanussi 1998 г. выпуска) и подводящих труб показало, что они находятся в исправном состоянии и при эксплуатации в соответствии с требованиями не могли послужить причиной утечки. На момент проведения экспертизы газовый вентиль был перекрыт. Опрос сотрудников, производивших тушение, не позволяет однозначно утверждать, закрыл ли вентиль кто-нибудь из них».
– Вот как! – удивленно сказала Алина и выключила торшер.
Тогда в совершенной темноте, где поблескивали только два ее голубых глаза, невозмутимый Грязнов дальше процитировал по памяти:
– «При осмотре кухни обнаружен предмет, который удалось идентифицировать как взрывное (либо самовоспламеняющееся) устройство с электронным таймером. Он сохранился в огне благодаря случайности – был накрыт кастрюлей, упавшей вверх дном при обрушении сгоревшей полки с посудой. Его наличие позволяет сделать вывод о том, что пожар возник вследствие умышленного поджога…» – И с чувством выполненного долга он заключил ее в объятия.
Первый поцелуй длился пару минут. Пока наконец, тяжело дыша, она не воскликнула:
– Я же вам рыбок не показала!
ТУРЕЦКИЙ
Артур проверил номера из консульской распечатки: журналист с РТР, секретарь мидовского деятеля и неизвестный гражданин (гражданка), звонивший(ая) из автомата. Журналист интересовался, будет ли Штайн на каком-то брифинге, и со Штайном даже не говорил, ответила секретарша, а на время убийства у журналиста алиби. Секретарь согласовывал время встречи своего шефа со Штайном и тоже разговаривал с секретаршей, и у него и у его шефа также алиби, и вообще этот звонок попал в черный список только потому, что звонили не с рабочего места, а из аэропорта по сотовому. И наконец, третий загадочный абонент говорил со Штайном лично, а телефон-автомат расположен буквально за углом гостиницы «Олимпия». Конспиратор хренов.
Конечно, первые двое, выяснив у секретарши Штайна его расписание и планы, тоже могли его выследить. Но лучше доказать, что звонил Рыбак, причем доказать не умозрительно методом исключений или от противного, а качественно – посредством улик и свидетельств. К сожалению, отпечатки пальцев в телефонной будке годами наслаивались друг на друга, как гуано…
Невеселые размышления телефонным звонком прервал Грязнов:
– Саня, я тут на предмет Рыбака встретился с самым главным футболистом, и поведал он мне массу интересного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Вячеслав Иванович, – засмеялась Алина, – это же одно из двух. Если он вообще в своем уме, а это несомненно так, то он прекрасно знает, убивал он жену или нет. Пока что всем своим поведением он показывает, что нет. Вы полагаете, нам тоже стоит в это поверить?
– Нет, не так. Это вообще не наше дело. Мы должны его просто поймать.
– Это непросто.
– Да! Но если раньше, когда он был все время рядом, практически виден из-за поворота, мне было плевать на все эти нюансы, то теперь придется прогнозировать его ходы. А это ваша специальность, Алина, не возражаете?
Она улыбнулась:
– Есть еще один вариант. Убийство – не убийство, а несчастный случай. И если Рыбак рассуждает так же, то он может пребывать в растерянности, не зная, подозревать ли вообще кого-то в заговоре против себя?!
– Что-то не похож он на растерянного. Сами небось видели, как он нас приложил. Словом, нужно покопаться в его деле. Сначала я позвонил следователю, который вел дело о гибели Марины Рыбак. И безрезультатно, он сейчас за границей, загорает где-то в Арабских Эмиратах. А что касается несчастного случая…
– А кто Рыбака защищал на суде?
– Вот тут самое интересное. Альфред Шуппе. Личный адвокат Президента Республики Коми господина Кирсанова.
Алина застыла в изумлении.
– Да-да, у них с Кирсановым были какие-то отношения, я имею в виду Рыбака, конечно. Хотя друзьями не назовешь. Одно время они оба претендовали на пост президента футбольной федерации. Кирсанов же политик до мозга костей. Его хлебом не корми, дай в каких-нибудь выборах поучаствовать. Ну а когда случилась вся эта история, Кирсанов принял живое участие в судьбе Рыбака. Возможно, рассчитывал, что тот оправдается и тогда он, Кирсанов, заработает еще пару очков. История-то громкая была. Но Рыбака осудили. И Кирсанов поступил в стиле тридцатых годов. Немедленно гневно осудил и все такое.
– А что этот Шуппе из себя представляет?
– Вас интересует внешность, темперамент и прочее – как обычно?
– Нет, конечно, – Алина засмеялась. – Что же я, по-вашему, не могу рассуждать как нормальный человек? Что это за адвокат?
– Я просмотрел материалы суда. Шуппе работал профессионально, но сделать ничего не смог. Нет даже намека на то, что он мог подставить своего подопечного.
– А кто выступал обвинителем в суде?
– Некто Михайлов, из Кунцевской прокуратуры. Он был совершенно взбешен, когда узнал, что меня интересуют нюансы абсолютно очевидного дела об убийстве полугодичной давности, «в то время как сам убийца разгуливает на свободе». Короче, я плюнул и затребовал себе материалы экспертизы, проводившейся в квартире Рыбака после того, как был найден труп его жены. Вот послушайте. – Грязнов открыл папку: – «…Причиной пожара послужило возгорание метано-воздушной смеси, после того как значительное количество газа заполнило помещение. На это указывает отсутствие ярко выраженного очага, где наблюдались бы следы максимального разрушения, вызванного воздействием высокой температуры. В наименьшей степени пострадали туалет и ванная комната, так как их двери были плотно закрыты, вследствие чего концентрация газа не достигла величины, достаточной для воспламенения».
– Вячеслав Иванович, а что сам Рыбак говорил? Садитесь в это кресло, тут удобнее, а я включу торшер.
– «Согласно показаниям потерпевшего Рыбака А. И., в момент возгорания он находился в туалете. Выйти в коридор он не смог из-за сильного пламени. Его слова согласуются с характером пожара при взрыве газа: воспламенение происходит практически мгновенно по всему объему помещения. Далее, по утверждению Рыбака, он разбил окно, ведущее в ванную, вылил несколько ведер воды в коридор и, накрыв голову мокрым купальным халатом, сумел покинуть квартиру. Оказать помощь жене, находившейся в спальне, в сложившейся ситуации Рыбак не мог…»
– А источник газа вообще был в порядке? Плита, я имею в виду. Слава богу, у меня – электрическая, – поделилась Алина и совершенно естественно пересела на подлокотник кресла. – Хотя нагорает, конечно…
Грязнов, никак не реагируя, перелистнул страницу:
– «Исследование газовых приборов (четырехконфорочная газовая печь Zanussi 1998 г. выпуска) и подводящих труб показало, что они находятся в исправном состоянии и при эксплуатации в соответствии с требованиями не могли послужить причиной утечки. На момент проведения экспертизы газовый вентиль был перекрыт. Опрос сотрудников, производивших тушение, не позволяет однозначно утверждать, закрыл ли вентиль кто-нибудь из них».
– Вот как! – удивленно сказала Алина и выключила торшер.
Тогда в совершенной темноте, где поблескивали только два ее голубых глаза, невозмутимый Грязнов дальше процитировал по памяти:
– «При осмотре кухни обнаружен предмет, который удалось идентифицировать как взрывное (либо самовоспламеняющееся) устройство с электронным таймером. Он сохранился в огне благодаря случайности – был накрыт кастрюлей, упавшей вверх дном при обрушении сгоревшей полки с посудой. Его наличие позволяет сделать вывод о том, что пожар возник вследствие умышленного поджога…» – И с чувством выполненного долга он заключил ее в объятия.
Первый поцелуй длился пару минут. Пока наконец, тяжело дыша, она не воскликнула:
– Я же вам рыбок не показала!
ТУРЕЦКИЙ
Артур проверил номера из консульской распечатки: журналист с РТР, секретарь мидовского деятеля и неизвестный гражданин (гражданка), звонивший(ая) из автомата. Журналист интересовался, будет ли Штайн на каком-то брифинге, и со Штайном даже не говорил, ответила секретарша, а на время убийства у журналиста алиби. Секретарь согласовывал время встречи своего шефа со Штайном и тоже разговаривал с секретаршей, и у него и у его шефа также алиби, и вообще этот звонок попал в черный список только потому, что звонили не с рабочего места, а из аэропорта по сотовому. И наконец, третий загадочный абонент говорил со Штайном лично, а телефон-автомат расположен буквально за углом гостиницы «Олимпия». Конспиратор хренов.
Конечно, первые двое, выяснив у секретарши Штайна его расписание и планы, тоже могли его выследить. Но лучше доказать, что звонил Рыбак, причем доказать не умозрительно методом исключений или от противного, а качественно – посредством улик и свидетельств. К сожалению, отпечатки пальцев в телефонной будке годами наслаивались друг на друга, как гуано…
Невеселые размышления телефонным звонком прервал Грязнов:
– Саня, я тут на предмет Рыбака встретился с самым главным футболистом, и поведал он мне массу интересного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95