Эти деньги нужны были для финансирования нашего с ним совместного фонда «Содействие». Решетофф убил Штайна и предложил мне себя в качестве партнера… У меня не оставалось выбора, и я согласился…
Потом что-то пошло не так, и Решетофф избавился еще и от тренера сборной, который догадался о его роли… И чем больше он убивал, тем больше образовывалось случайных и ненужных свидетелей и участников, которым нужно было или много платить, или избавляться от них. Я не хотел в этом участвовать, не хотел! Но у меня не было выбора, и, кроме того, Решетофф клятвенно пообещал, что Бруталис – единственный и последний, кто может как-то нам помешать. И тогда Йоганн убил Бруталиса. А потом появилась эта женщина… Я думал, это никогда не кончится… Слава богу…"
Шредер заявил, что Йоганн Штольц арестован и предстанет перед судом за умышленное убийство Бруталиса и непредумышленное – Литтмарка, если тот, конечно, умрет. И похоже, подумалось Турецкому, что шофер-телохранитель будет единственным козлом отпущения. Все остальные действующие лица, главные герои, мертвы. Прямо как в трагедии Шекспира.
Наташу Гримм тоже задержали, однако вряд ли какие-то обвинения будут ей предъявлены, поскольку стоило ей прийти в себя, как она тут же во всеуслышание заявила, что никакого шантажа не было, а было журналистское расследование, за которое полиция должна ей еще и спасибо сказать.
Спустя сутки она подписала контракт на шестизначную сумму с крупным немецким издательством.
ЭПИЛОГ
– За справедливость, мать ее разэтак, – Грязнов поднял свой стакан. – За то, что о нас о всех когда-нибудь напишут книжку!
– И возможно, не одну.
Застолье из традиционного кабинета Турецкого решили перенести на природу. Во-первых, Первое мая – ура, а во-вторых, отмечали тройной праздник: Грязнову вернули статус, но уже не врио, а действительного начальника МУРа, Артура из стажера перевели в следователи, а Турецкий… Турецкий просто в третий раз за последние две недели вернулся из Германии. Чем не повод, спрашивается? Да и за здоровье тех, кто в госпитале, никогда не грех выпить. Ну и конечно, завершение дела, вернее, сразу двух дел – повод хоть и второстепенный, но тоже немаловажный.
Для Сикорского же событие оказалось настолько значительным, что, наглотавшись предварительно супрастина, он махнул целых пятьдесят граммов коньяка.
Выбрались на двух машинах за город – посидеть на свежей травке, пожарить шашлычков. Погода стояла отменная – московская весенняя погода: ветрено, лениво-солнечно. Артур с пионерским мастерством раскладывал костер, Турецкий валялся на траве, глядя в небо и пытаясь в очертаниях облаков увидеть знакомые профили или предметы. Но сколько ни старался, ничего, кроме расплывчатого и неопределенного лица вице-премьера Яриловца, увидеть в клочковатых серых скоплениях не смог. А Яриловец, кстати, прислал генеральному представление: просим-де отметить четкую и профессиональную деятельность Турецкого А. Б.
В последние дни все были настолько заняты, что даже поговорить толком не успели, но, повинуясь старой и мудрой традиции: в лесу – о бабах, с бабами – о лесе, – вместо того чтобы просто расслабленно потрепаться за жизнь, конечно же с места в карьер взялись обсуждать только что законченное дело.
– Чего я никак не могу понять, – признался Грязнов, – так это как Решетов, пусть он и супермонстр, все время умудрялся держать руку на пульсе? – Он решил скромно умолчать о пагубном пристрастии своего министра к шахматам, дабы не ронять честь мундира. – Откуда Решетов взял, что Рыбак вышел на тропу войны? Удивительно, почему Решетов почти сразу попытался его прикончить. Ну и что с того, что Рыбак сбежал из тюрьмы? Ведь против Решетова ни у него, ни у следствия по гибели Марины ничего не было.
– Объясняю. Самое смешное, – откликнулся Турецкий, – что твой разлюбезный Рыбак здорово лажанулся в самом начале своей акции возмездия. И это решило все. Помнишь гулянку в «Праге»? И историю, как я принял его за парковщика? Естественно, ясно было, что он там околачивался не случайно. Но как ты думаешь, что он делал? Он написал коротенькое письмо с абстрактной угрозой, что, дескать, знает, кто виноват, и передал его через официанта… Яриловцу! Которого подозревал в своих злоключениях с самого начала.
– Гм… Но если вице-премьер – честный фраер, то почему он тебе об этом письмишке не сообщил? Ты же с ним практически закорешился.
– Черта с два! Но дело не в этом. Яриловец это письмишко не получил. Так что он ни сном ни духом. Если помнишь, хотя как ты можешь это помнить, перед тем как развернуться во всю ивановскую, заскучавшая публика передвинула столы. Так что письмо, которое принесли для Яриловца, попало к… Решетову! Именно – к верному адресату. Только Антон-то этого не знал! И чуть жизнью за это не поплатился.
– Решетов, наверное, здорово перетрухал, раз устроил за Рыбаком такую охоту! – вставил Сикорский.
– На даче этого мерзавца обнаружили тайник, – сообщил Грязнов, ворочая над углями шампуры со шкварчащим мясом. – Золото, немного валюты, на черный день, очевидно. Но основную часть денег он вложил в акции – в основном немецких и швейцарских предприятий. Самое интересное, что Рыбак, все то время отсиживавшийся на этой самой даче, тайника не нашел, а там, между прочим, кроме золота был еще пакетик с любопытными предметами: расческа, перочинный нож, брелок от ключей – и все с отпечатками пальцев Рыбака. Так что Решетов мог замочить еще, по крайней мере, троих, оставляя весомые улики против Рыбака. Кроме того, после взрыва, который учинил выстрелом из базуки этот его референт, пришлось разбирать огромный книжный завал. Библиотека в пять тысяч томов, из них больше половины – на шахматную тему, представляете?! Решетов, оказывается, был очень сильным игроком. И я даже знаю кое-кого, кто был его партнером, – не удержался-таки Грязнов от намека. И только сейчас сообразил, с кем мог играть в шахматы министр МВД в своем лимузине в тот самый момент, когда его долбанула грязновская «Нива».
Судя по туманным высказываниям замминистра, его бывший теперь уже начальник вполне был в состоянии проиграть Решетову в азартную игру под названием «шахматы» такую фишку, «как прослушивание Грязнова и Ко».
Кошмар. А вы говорите, коррупция в верхних эшелонах власти. Да это – тьфу… То есть не исключено, что Решетов почти с самого начала охоты на Рыбака держал руку на пульсе! И чем дальше уходил Рыбак от Грязнова, тем меньше о нем знал и Решетов. Да…
Турецкий молчал, надо полагать, читая грязновские мысли, и мотал на ус, по-прежнему пялясь в облако-Яриловец. А Артур побрызгивал уже доходящие шашлычки белой «Монастырской избой».
– И еще одну замечательную вещь нашли на даче Решетова, – продолжал Грязнов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Потом что-то пошло не так, и Решетофф избавился еще и от тренера сборной, который догадался о его роли… И чем больше он убивал, тем больше образовывалось случайных и ненужных свидетелей и участников, которым нужно было или много платить, или избавляться от них. Я не хотел в этом участвовать, не хотел! Но у меня не было выбора, и, кроме того, Решетофф клятвенно пообещал, что Бруталис – единственный и последний, кто может как-то нам помешать. И тогда Йоганн убил Бруталиса. А потом появилась эта женщина… Я думал, это никогда не кончится… Слава богу…"
Шредер заявил, что Йоганн Штольц арестован и предстанет перед судом за умышленное убийство Бруталиса и непредумышленное – Литтмарка, если тот, конечно, умрет. И похоже, подумалось Турецкому, что шофер-телохранитель будет единственным козлом отпущения. Все остальные действующие лица, главные герои, мертвы. Прямо как в трагедии Шекспира.
Наташу Гримм тоже задержали, однако вряд ли какие-то обвинения будут ей предъявлены, поскольку стоило ей прийти в себя, как она тут же во всеуслышание заявила, что никакого шантажа не было, а было журналистское расследование, за которое полиция должна ей еще и спасибо сказать.
Спустя сутки она подписала контракт на шестизначную сумму с крупным немецким издательством.
ЭПИЛОГ
– За справедливость, мать ее разэтак, – Грязнов поднял свой стакан. – За то, что о нас о всех когда-нибудь напишут книжку!
– И возможно, не одну.
Застолье из традиционного кабинета Турецкого решили перенести на природу. Во-первых, Первое мая – ура, а во-вторых, отмечали тройной праздник: Грязнову вернули статус, но уже не врио, а действительного начальника МУРа, Артура из стажера перевели в следователи, а Турецкий… Турецкий просто в третий раз за последние две недели вернулся из Германии. Чем не повод, спрашивается? Да и за здоровье тех, кто в госпитале, никогда не грех выпить. Ну и конечно, завершение дела, вернее, сразу двух дел – повод хоть и второстепенный, но тоже немаловажный.
Для Сикорского же событие оказалось настолько значительным, что, наглотавшись предварительно супрастина, он махнул целых пятьдесят граммов коньяка.
Выбрались на двух машинах за город – посидеть на свежей травке, пожарить шашлычков. Погода стояла отменная – московская весенняя погода: ветрено, лениво-солнечно. Артур с пионерским мастерством раскладывал костер, Турецкий валялся на траве, глядя в небо и пытаясь в очертаниях облаков увидеть знакомые профили или предметы. Но сколько ни старался, ничего, кроме расплывчатого и неопределенного лица вице-премьера Яриловца, увидеть в клочковатых серых скоплениях не смог. А Яриловец, кстати, прислал генеральному представление: просим-де отметить четкую и профессиональную деятельность Турецкого А. Б.
В последние дни все были настолько заняты, что даже поговорить толком не успели, но, повинуясь старой и мудрой традиции: в лесу – о бабах, с бабами – о лесе, – вместо того чтобы просто расслабленно потрепаться за жизнь, конечно же с места в карьер взялись обсуждать только что законченное дело.
– Чего я никак не могу понять, – признался Грязнов, – так это как Решетов, пусть он и супермонстр, все время умудрялся держать руку на пульсе? – Он решил скромно умолчать о пагубном пристрастии своего министра к шахматам, дабы не ронять честь мундира. – Откуда Решетов взял, что Рыбак вышел на тропу войны? Удивительно, почему Решетов почти сразу попытался его прикончить. Ну и что с того, что Рыбак сбежал из тюрьмы? Ведь против Решетова ни у него, ни у следствия по гибели Марины ничего не было.
– Объясняю. Самое смешное, – откликнулся Турецкий, – что твой разлюбезный Рыбак здорово лажанулся в самом начале своей акции возмездия. И это решило все. Помнишь гулянку в «Праге»? И историю, как я принял его за парковщика? Естественно, ясно было, что он там околачивался не случайно. Но как ты думаешь, что он делал? Он написал коротенькое письмо с абстрактной угрозой, что, дескать, знает, кто виноват, и передал его через официанта… Яриловцу! Которого подозревал в своих злоключениях с самого начала.
– Гм… Но если вице-премьер – честный фраер, то почему он тебе об этом письмишке не сообщил? Ты же с ним практически закорешился.
– Черта с два! Но дело не в этом. Яриловец это письмишко не получил. Так что он ни сном ни духом. Если помнишь, хотя как ты можешь это помнить, перед тем как развернуться во всю ивановскую, заскучавшая публика передвинула столы. Так что письмо, которое принесли для Яриловца, попало к… Решетову! Именно – к верному адресату. Только Антон-то этого не знал! И чуть жизнью за это не поплатился.
– Решетов, наверное, здорово перетрухал, раз устроил за Рыбаком такую охоту! – вставил Сикорский.
– На даче этого мерзавца обнаружили тайник, – сообщил Грязнов, ворочая над углями шампуры со шкварчащим мясом. – Золото, немного валюты, на черный день, очевидно. Но основную часть денег он вложил в акции – в основном немецких и швейцарских предприятий. Самое интересное, что Рыбак, все то время отсиживавшийся на этой самой даче, тайника не нашел, а там, между прочим, кроме золота был еще пакетик с любопытными предметами: расческа, перочинный нож, брелок от ключей – и все с отпечатками пальцев Рыбака. Так что Решетов мог замочить еще, по крайней мере, троих, оставляя весомые улики против Рыбака. Кроме того, после взрыва, который учинил выстрелом из базуки этот его референт, пришлось разбирать огромный книжный завал. Библиотека в пять тысяч томов, из них больше половины – на шахматную тему, представляете?! Решетов, оказывается, был очень сильным игроком. И я даже знаю кое-кого, кто был его партнером, – не удержался-таки Грязнов от намека. И только сейчас сообразил, с кем мог играть в шахматы министр МВД в своем лимузине в тот самый момент, когда его долбанула грязновская «Нива».
Судя по туманным высказываниям замминистра, его бывший теперь уже начальник вполне был в состоянии проиграть Решетову в азартную игру под названием «шахматы» такую фишку, «как прослушивание Грязнова и Ко».
Кошмар. А вы говорите, коррупция в верхних эшелонах власти. Да это – тьфу… То есть не исключено, что Решетов почти с самого начала охоты на Рыбака держал руку на пульсе! И чем дальше уходил Рыбак от Грязнова, тем меньше о нем знал и Решетов. Да…
Турецкий молчал, надо полагать, читая грязновские мысли, и мотал на ус, по-прежнему пялясь в облако-Яриловец. А Артур побрызгивал уже доходящие шашлычки белой «Монастырской избой».
– И еще одну замечательную вещь нашли на даче Решетова, – продолжал Грязнов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95