Но в свете второй бомбы такая фантастическая версия даже не высказывалась.
Номер Бруталиса в отеле обыскали самым тщательным образом, однако никаких писем, записок, компрометирующих кого-либо документов, оружия, наркотиков, контрабандных товаров, крупных сумм денег и чего-то еще, что могло бы пролить хоть какой-то свет на причины убийства, немецкие полицейские не нашли. Немцы же опросили всех футболистов «Буревестника», а заодно и «Баварии», в которой хоть и недолго, но ведь все-таки поиграл Бруталис.
Шредер рвал и метал, понимая, что убийцу ему поймать вряд ли удастся, а это наносит непоправимый урон престижу криминальной полиции в целом и его репутации – в частности. Он на сто двадцать процентов был уверен, что нажал на кнопку кто-то из трехсот сорока двух граждан России, присутствовавших на матче. Но ни против кого конкретно весомых улик у него не было. Не задерживать же их всех в Мюнхене до окончания расследования? Шредер даже не смог пробить санкцию на поголовный обыск русских и просто тонул в многостраничных протоколах их опросов.
Турецкому, как знатоку (по праву рождения) русской души и русских нравов, он готов был предоставить любую информацию, используя его то как соломинку, то как громоотвод.
Перелопатив невероятное количество документов, Турецкий нашел только два заслуживающих внимания факта. Факт первый: вскоре после смерти Катаняна Бруталис заявил своим коллегам (тогда еще баварцам), что скоро обязательно будет играть за сборную России. Факт второй: в сумке Бруталиса «завалялся»… электрошок.
Пусть эксперты в Москве и уверяли Турецкого, что подобный инструмент самообороны не может стать причиной смерти здорового человека, но одно то, что такой прибор оказался в сумке у молодого и здорового Бруталиса, вызывало подозрения. Зачем ему такая машинка? В ближнем поединке он вполне мог за себя постоять, а для дальнего боя лучше иметь пистолет.
Но тщательная проверка происхождения прибора дала совсем не тот результат, на который рассчитывал Турецкий: электрошок был приобретен Бруталисом уже в Германии (отыскался даже магазин, продавец, чек и два свидетеля) и ни в коем случае не мог быть орудием убийства. Зато в кармане куртки футболиста обнаружился маленький кусочек пластмассы. Совсем маленький, чтобы хозяин куртки его не заметил, но в то же время достаточный, чтобы доказать, что Бруталис был в подъезде у Катаняна и присутствовал в кабине лифта во время разбивания кнопок. На найденном осколке даже просматривалась часть вдавленной цифры "3" или "8".
Осколок был немедленно отправлен в Москву, и Турецкий с нетерпением ждал результатов экспертизы. Конечно, остальные осколки наверняка давно на свалке, но по крайней мере по оставшимся кнопкам идентичность материала определить можно.
– Пит, мне нужно точно знать, можно ли этой жужжалкой убить здорового мужика. – Турецкий вертел в пальцах электрошок Бруталиса, высекая синеватую электрическую дугу.
– Убить и пальцем можно, – философски, однако не без знания дела заметил Реддвей.
– Но я пробовал, не получается.
– Тренировался на э-э-э… кошках, я правильно сказал?
– И на кошках тоже.
– А с чего ты взял, что эта, как ты говоришь, жю-ужжалка имеет хоть какое-то отношение к убийству?
– Представь себе раннее утро, пустой московский подъезд. Не слишком чистый. Лифт то ли исправен, то ли нет. Представил?
– Пытаюсь, – честно признался Реддвей.
– И вот человек якобы входит в неисправный лифт и, дотронувшись до провода под током, умирает. Как это можно сфабриковать? Человека можно убить на улице, в подъезде или непосредственно в его собственной квартире. Но есть одно условие: убить нужно током. Обрыва на линии электропередачи не было, трамвайные, троллейбусные и прочие провода на земле не валялись, можно, конечно, протянуть удлинитель из подвала соседнего дома и забросить в лужу, скажем, тостер или магнитофон. Но это, во-первых, невероятно сложно в исполнении, а во-вторых, труп потом надо было бы переодеть, что довольно трудно, если ты помнишь.
– Забыли про улицу, – согласился Реддвей.
– Теперь подъезд. Все те же сложности, только удлинитель нужно тащить еще дальше.
– Давай про квартиру.
– В квартире я вижу несколько возможностей. Поскольку Катанян знал Бруталиса, он мог его впустить в дом…
– Катанян – это убитый?
– Угу, да. Так вот, Бруталис входит и первым делом этой пукалкой отключает Катаняна, и пока тот без сознания…
– Стоп-стоп! А что в это время делал твой Рыбак?
– Во-первых, Рыбак не мой, а муровский! – возмутился Турецкий. – А во-вторых, какой Рыбак, при чем здесь Рыбак?
– Который главный подозреваемый. Или Бруталис с ним – сообщники?
– Ты меня не путай, мы сегодня не пили, – замахал руками Турецкий. – Рыбак – это был подозреваемый по убийству Штайна, а Бруталис – это совсем другое дело. Это уже убийство Катаняна, главного тренера нашей сборной по футболу.
– Ну, ты мог бы и объяснить по-русски, – обиделся американец Реддвей. – Прилетел, сказал: нужно срочно допросить Бруталиса. Ладно, ждем, когда закончится матч. Бруталис гибнет, ты меня, как это, э-э-э… строишь, я ищу его связи со Штайном, а ты даже не удосужился уведомить, что это совсем другое дело.
– Прости, Пит. Издержки следственного процесса. Так на чем я остановился?
– Пока Катанян без сознания…
– Да, пока Катанян без сознания, Бруталис или погружает его в ванну и устраивает уже прозвучавший вариант с тостером, магнитофоном, телевизором (список продолжить в домашней работе), или отвинчивает крышку того же телевизора и сует руку Катаняна в высоковольтный блок. Сам же он при этом должен был как минимум надеть толстые резиновые перчатки, встать на резиновый коврик, ну и так далее.
– Ну вот видишь, все у тебя и разложилось, – обрадовался за товарища Реддвей.
– Ни черта у меня не разложилось, – вздохнул Турецкий. – Время, понимаешь! На все эти расклады нужна уйма времени! В шесть утра Катанян должен был как штык отправиться на пробежку.
– Это – гуд, – кивнул толстяк Реддвей. – Здоровый образ жизни.
– Ладно, он уже на том свете, – напомнил Турецкий. – Значит, предположим, что был тренер уже одет-обут и собирался выходить, когда пришел Бруталис. Бруталис его тут же отключает и, по самому короткому сценарию, проверяет, нет ли кого в квартире, потом отвинчивает крышку телевизора, одевается в изолирующий костюм, подтаскивает Катаняна к телевизору, убивает, завинчивает крышку, выбегает на лестничную площадку, вызывает лифт, разбивает кнопки на панели и верхнюю лампочку, блокирует дверь, чтобы лифт не угнали, возвращается в квартиру, переносит труп в лифт, в квартире проверяется, закрывает дверь, уходит – и в шесть двадцать тело уже находит сосед, который, по его словам, последние минут десять гулял неподалеку от подъезда… Уф!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Номер Бруталиса в отеле обыскали самым тщательным образом, однако никаких писем, записок, компрометирующих кого-либо документов, оружия, наркотиков, контрабандных товаров, крупных сумм денег и чего-то еще, что могло бы пролить хоть какой-то свет на причины убийства, немецкие полицейские не нашли. Немцы же опросили всех футболистов «Буревестника», а заодно и «Баварии», в которой хоть и недолго, но ведь все-таки поиграл Бруталис.
Шредер рвал и метал, понимая, что убийцу ему поймать вряд ли удастся, а это наносит непоправимый урон престижу криминальной полиции в целом и его репутации – в частности. Он на сто двадцать процентов был уверен, что нажал на кнопку кто-то из трехсот сорока двух граждан России, присутствовавших на матче. Но ни против кого конкретно весомых улик у него не было. Не задерживать же их всех в Мюнхене до окончания расследования? Шредер даже не смог пробить санкцию на поголовный обыск русских и просто тонул в многостраничных протоколах их опросов.
Турецкому, как знатоку (по праву рождения) русской души и русских нравов, он готов был предоставить любую информацию, используя его то как соломинку, то как громоотвод.
Перелопатив невероятное количество документов, Турецкий нашел только два заслуживающих внимания факта. Факт первый: вскоре после смерти Катаняна Бруталис заявил своим коллегам (тогда еще баварцам), что скоро обязательно будет играть за сборную России. Факт второй: в сумке Бруталиса «завалялся»… электрошок.
Пусть эксперты в Москве и уверяли Турецкого, что подобный инструмент самообороны не может стать причиной смерти здорового человека, но одно то, что такой прибор оказался в сумке у молодого и здорового Бруталиса, вызывало подозрения. Зачем ему такая машинка? В ближнем поединке он вполне мог за себя постоять, а для дальнего боя лучше иметь пистолет.
Но тщательная проверка происхождения прибора дала совсем не тот результат, на который рассчитывал Турецкий: электрошок был приобретен Бруталисом уже в Германии (отыскался даже магазин, продавец, чек и два свидетеля) и ни в коем случае не мог быть орудием убийства. Зато в кармане куртки футболиста обнаружился маленький кусочек пластмассы. Совсем маленький, чтобы хозяин куртки его не заметил, но в то же время достаточный, чтобы доказать, что Бруталис был в подъезде у Катаняна и присутствовал в кабине лифта во время разбивания кнопок. На найденном осколке даже просматривалась часть вдавленной цифры "3" или "8".
Осколок был немедленно отправлен в Москву, и Турецкий с нетерпением ждал результатов экспертизы. Конечно, остальные осколки наверняка давно на свалке, но по крайней мере по оставшимся кнопкам идентичность материала определить можно.
– Пит, мне нужно точно знать, можно ли этой жужжалкой убить здорового мужика. – Турецкий вертел в пальцах электрошок Бруталиса, высекая синеватую электрическую дугу.
– Убить и пальцем можно, – философски, однако не без знания дела заметил Реддвей.
– Но я пробовал, не получается.
– Тренировался на э-э-э… кошках, я правильно сказал?
– И на кошках тоже.
– А с чего ты взял, что эта, как ты говоришь, жю-ужжалка имеет хоть какое-то отношение к убийству?
– Представь себе раннее утро, пустой московский подъезд. Не слишком чистый. Лифт то ли исправен, то ли нет. Представил?
– Пытаюсь, – честно признался Реддвей.
– И вот человек якобы входит в неисправный лифт и, дотронувшись до провода под током, умирает. Как это можно сфабриковать? Человека можно убить на улице, в подъезде или непосредственно в его собственной квартире. Но есть одно условие: убить нужно током. Обрыва на линии электропередачи не было, трамвайные, троллейбусные и прочие провода на земле не валялись, можно, конечно, протянуть удлинитель из подвала соседнего дома и забросить в лужу, скажем, тостер или магнитофон. Но это, во-первых, невероятно сложно в исполнении, а во-вторых, труп потом надо было бы переодеть, что довольно трудно, если ты помнишь.
– Забыли про улицу, – согласился Реддвей.
– Теперь подъезд. Все те же сложности, только удлинитель нужно тащить еще дальше.
– Давай про квартиру.
– В квартире я вижу несколько возможностей. Поскольку Катанян знал Бруталиса, он мог его впустить в дом…
– Катанян – это убитый?
– Угу, да. Так вот, Бруталис входит и первым делом этой пукалкой отключает Катаняна, и пока тот без сознания…
– Стоп-стоп! А что в это время делал твой Рыбак?
– Во-первых, Рыбак не мой, а муровский! – возмутился Турецкий. – А во-вторых, какой Рыбак, при чем здесь Рыбак?
– Который главный подозреваемый. Или Бруталис с ним – сообщники?
– Ты меня не путай, мы сегодня не пили, – замахал руками Турецкий. – Рыбак – это был подозреваемый по убийству Штайна, а Бруталис – это совсем другое дело. Это уже убийство Катаняна, главного тренера нашей сборной по футболу.
– Ну, ты мог бы и объяснить по-русски, – обиделся американец Реддвей. – Прилетел, сказал: нужно срочно допросить Бруталиса. Ладно, ждем, когда закончится матч. Бруталис гибнет, ты меня, как это, э-э-э… строишь, я ищу его связи со Штайном, а ты даже не удосужился уведомить, что это совсем другое дело.
– Прости, Пит. Издержки следственного процесса. Так на чем я остановился?
– Пока Катанян без сознания…
– Да, пока Катанян без сознания, Бруталис или погружает его в ванну и устраивает уже прозвучавший вариант с тостером, магнитофоном, телевизором (список продолжить в домашней работе), или отвинчивает крышку того же телевизора и сует руку Катаняна в высоковольтный блок. Сам же он при этом должен был как минимум надеть толстые резиновые перчатки, встать на резиновый коврик, ну и так далее.
– Ну вот видишь, все у тебя и разложилось, – обрадовался за товарища Реддвей.
– Ни черта у меня не разложилось, – вздохнул Турецкий. – Время, понимаешь! На все эти расклады нужна уйма времени! В шесть утра Катанян должен был как штык отправиться на пробежку.
– Это – гуд, – кивнул толстяк Реддвей. – Здоровый образ жизни.
– Ладно, он уже на том свете, – напомнил Турецкий. – Значит, предположим, что был тренер уже одет-обут и собирался выходить, когда пришел Бруталис. Бруталис его тут же отключает и, по самому короткому сценарию, проверяет, нет ли кого в квартире, потом отвинчивает крышку телевизора, одевается в изолирующий костюм, подтаскивает Катаняна к телевизору, убивает, завинчивает крышку, выбегает на лестничную площадку, вызывает лифт, разбивает кнопки на панели и верхнюю лампочку, блокирует дверь, чтобы лифт не угнали, возвращается в квартиру, переносит труп в лифт, в квартире проверяется, закрывает дверь, уходит – и в шесть двадцать тело уже находит сосед, который, по его словам, последние минут десять гулял неподалеку от подъезда… Уф!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95