Илена торопливо поднялась на колени и испуганно посмотрела на меня.
— Когда доставите на «Терсефору», заприте ее в трюме вместе с остальными рабынями, — распорядился я.
— Прошу вас, не нужно, хозяин, — простонала Илена.
— И проследите, чтобы она была продана на невольничьем рынке Порт-Кара.
Илена разрыдалась с новой силой. Ее подхватили под руки и оттащили в сторону. Я выполню свое обещание: она будет выставлена на невольничьем рынке одного из самых крупных работорговых городов Гора. Возможно, ее купит кто-нибудь с южных островов, с Шенди или Бази, а может, купец с севера — с Торвальдсленда, Сканьяра или Ханджера. Или, может, она попадет на другой конец Тассы — на Таборг или Асферикс, или, наоборот, будет увезена в глубь материка, в Ко-ро-ба, Тентис или даже в сам Ар. Кто знает, как сложится ее судьба? Бросят ли девушку вместе с десятком других рабынь в повозку, идущую в затерявшуюся среди бескрайних пустынь Турию или та же повозка доставит ее к одному из племен народа фургонов: к тачакам, кассарам, катайям или паравачам? А может, ее приобретут для себя ренсоводы с заболоченной дельты долины Воска или какой-нибудь крестьянин из небольшого, отрезанного от всего остального мира хутора? Кто знает, как сложится ее судьба? Едва ли кто-нибудь возьмет на себя смелость предугадать.
Я оглянулся на «Рьоду» и «Терсефору». Матросы Римма уже подготовили «Рьоду» к отплытию.
— Отнесите мое кресло в баркас, — распорядился я.
Четверо матросов подхватили мое кресло и без всяких усилий подняли его вместе со мной.
— Подождите, — остановил я их.
— Капитан! — звал меня чей-то голос. — Я поймал двух женщин!
Я увидел одного из матросов, оставленных мной наблюдать за подходами к тому месту, где мы находились. Он направлялся к нам, толкая перед собой двух женщин в шкурах лесных пантер. Руки пленниц были стянуты за спиной кожаным ремнем, на месте их удерживала толстая ветвь, которой они были привязаны к шее.
Мне они показались незнакомыми.
— Они шпионили за нами, — сообщил матрос.
— Нет, — ответила одна из девушек, — мы искали Вьерну.
— Сними с них одежду, — распорядился я. Женщину всегда проще заставить говорить, когда она раздета.
Я уже начал догадываться, кто эти девушки.
— Говори! — приказал я той из них, которая посимпатичнее.
— Мы находимся на службе у Вьерны, — ответила девушка, — но мы не из ее банды.
— Вы должны были охранять некую рабыню, — подсказал я.
Они обменялись удивленными взглядами.
— Да, — кивнула моя собеседница.
— И эта рабыня — дочь Марленуса, убара Ара, не так ли?
— Да, — изумленно пробормотала девушка.
— Где она?
— Когда Марленус отрекся от нее, — испуганно отвечала моя собеседница, — она перестала представлять собой ценность, и Вьерна через Миру распорядилась выставить ее на продажу.
— Сколько же вы за нее получили? — поинтересовался я.
— Десять золотых, — ответила девушка.
— Это высокая цена за девчонку без родственников, без кастовой принадлежности, — заметил я.
— Она очень красивая, — попыталась возразить ее подруга.
— Капитан хотел приобрести ее сам? — догадалась первая девушка.
Я рассмеялся.
— Я бы не отказался купить ее.
— Не сердитесь на нас, капитан! — воскликнула моя миловидная собеседница. — Мы этого не знали!
— Деньги все еще у вас? — поинтересовался я.
— Да, — ответила девушка. — Они в кошельке.
Я взглянул на Турнока, и он протянул мне небольшой кожаный кошель. Я развязал шнурок и высыпал на ладонь десять золотых монет, долгое время рассматривал их, затем крепко сжал в руке. Эти монеты были единственной имевшей хоть какое-то отношение к Талене вещью, которую я впервые за долгие годы смог подержать в руках.
Во мне поднялась волна гнева и разочарования. Я швырнул монеты на землю.
— Отпусти их, — сказал я Турноку. — Пусть идут.
Девушки смотрели на меня, ничего не понимая. Им развязали руки и снова надели на них шкуры лесных пантер.
— Найдите Вьерну и отдайте ей эти деньги, — сказал я.
— Вы не собираетесь сделать нас своими пленницами? — удивилась моя миловидная собеседница.
— Нет. Отыщите Вьерну. Отдайте ей эти деньги.
Они принадлежат ей.
— Мы обязательно это сделаем, капитан, — пообещала девушка.
Они собрались уходить.
— Кому вы ее продали? — поинтересовался я.
— Мы продали ее на первый проходивший мимо корабль, — ответила девушка.
— И кто был капитаном этого корабля? — спросил я.
— Самос, — сказала девушка. — Самос из Порт-Кара.
Я жестом показал, что они могут быть свободны.
— Отнесите меня на баркас, — попросил я матросов. — Я бы хотел вернуться на «Терсефору».
Тем же вечером я сидел на кормовой палубе «Терсефоры».
По окрашенному последними предзакатными лучами солнца небосводу медленно ползли легкие облака. На западном побережье Тассы, в местечке, расположенном значительно севернее Лидиуса, на пустынном каменистом берегу, поросшем бескрайними дикими лесами, горел маяк, отмечая собой место, где прежде стоял укрепленный лагерь — там совсем недавно не на жизнь, а на смерть сражались воины, в пылу битвы рождались герои и люди, чьи имена не достойны даже упоминания.
Прежде чем поднять якорь, мы вылили в прозрачные воды Тассы глоток вина и высыпали пригоршню соли.
Я сидел на кормовой палубе «Терсефоры», закутанный в теплые покрывала, и не спускал глаз с медленно удаляющегося берега и пылающего на нем костра-маяка.
Мне снова вспомнились Арн, Римм и Турнок, Хура и Мира, Вьерна, Гренна и Шира. Вспомнились Марленус из Ара и Сарус с Тироса, вспомнились Илена и Руисса. Все они прошли перед моими глазами. Перед мысленным взором замелькали улицы Лидиуса и порт Лауриса, побежали бесконечные тропы северных лесов.
Я горько усмехнулся.
Боск из Порт-Кара, такой мудрый и дерзкий, знающий и настойчивый, пришел покорять эти леса. Минуло всего лишь несколько дней, и вот он, как изувеченный ларл, зализывающий раны, понурый и злой возвращается обратно в свое логово.
Я снова оглянулся на пылающий костер-маяк. Едва ли кто сумеет догадаться, зачем он здесь зажжен. Я сам этого не знаю.
Скоро от него останется лишь пепел и несколько головешек, да и их настойчивые дожди и ветер не замедлят стереть с лица этого не обезображенного человеческим присутствием берега. Безмятежную гладь песков снова будут покрывать лишь отпечатки лап редких северных птиц, столь похожие на крохотное воровское клеймо. Но и им не продержаться здесь долго: терпеливые волны старательно смоют все следы с изменчивого лика песчаного берега.
И не увижу я Талену в Порт-Каре, и никогда не верну ее Марленусу из Ара.
Холодно. Я совершенно не чувствую левую половину тела.
— Отличный ветер, капитан, — заметил подошедший Турнок.
— Да, ветер что надо, — ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103