Я не ответил. Она подавила готовый вырваться вздох, вытянулась рядом со мной, осторожно обняв руками за шею, и робко коснулась моей щеки губами.
— Пожалуйста, хозяин, — едва слышно произнесла она, — прошу вас.
— У меня нет на тебя времени, — ответил я.
— Но я уже готова! — торопливо пробормотала она. — Готова!
Я привлек ее к себе. Она тут же сбросила с себя шелковую накидку, чтобы нас ничто не разделяло. Я был изумлен. Накануне вечером мне потребовался целый ан для словесных увещеваний да еще ан для воздействия иным, не менее эффективным способом, чтобы подчинить ее, а сегодня утром, до восхода солнца, она уже встречает меня преданным взглядом, сгорая от желания. Да, прогресс этой девочки налицо. Еще вчера это была столь же надменная, сколь и бесчувственная, неразбуженная женщина Земли, которую следовало долго и мучительно приучать к ошейнику, а сегодня она уже превратилась в хорошенькую гори-анскую рабыню, жадно добивающуюся малейшего знака внимания со стороны своего хозяина. На Земле, должно быть, сотни поклонников искали бы ее руки. Здесь, на Горе, она безраздельно принадлежала только одному мужчине наравне со множеством других нужных и не очень нужных вещей, стала одной из его рабынь.
Я дважды использовал ее.
— Пожалуйста, не продавайте меня! — снова взмолилась она.
— Ты мне не нужна, — отрезал я. — Ты будешь продана.
Я внимательно посмотрел на нее, прикидывая, сколько она может мне принести. Еще вчера я считал ее четырехмонетной девчонкой, но сегодня ее стоимость в моих глазах значительно возросла. Теперь при умелом аукционисте за нее уже можно выручить не четыре золотых, обычную цену для рабыни ее уровня, а, пожалуй, и все десять монет. Да, прогресс очевиден.
— Пожалуйста, не продавайте меня в Порт-Каре, — шептала мне в ухо Илена. — Продайте кого-нибудь другого.
Мне надоело переливать из пустого в порожнее, я отвернулся от нее.
Рассвет уже занимался над землей.
Рыжеволосая первой в лагере поднялась на ноги и потянулась, широко выгибая спину. Она, хотя и была обычной пага-рабыней, носила с моего позволения шкуры лесных пантер. Однако, чтобы она не забывалась, я оторвал кусок полы от шкуры, прикрывавшей рабское клеймо у нее на бедре. Пусть помнит, кто она такая. Илена, я знаю, ее побаивается. Это сильная, гибкая девушка. Не зря именно она взяла на себя верховодство даже среди моих помощниц.
Высоко поднимая ноги над мокрой от росы травой, рыжеволосая неторопливо подошла к тяжелому, влажному брезенту и стала убирать прижимающие его к земле камни. Она отлично знала свое дело. Солнце вставало. Пора было будить пленниц и кормить их, чтобы по первой моей команде они могли бы разобрать поклажу и тронуться в путь.
— Не продавайте Илену в Порт-Каре, хозяин. Продайте какую-нибудь другую рабыню, — продолжала гнуть свое Илена.
— Видишь ее? — спросил я, кивнув в сторону рыжеволосой.
— Да, — ответила Илена. — Отличный экземпляр для помоста на невольничьем рынке Порт-Кара.
— Ты действительно так считаешь? — поинтересовался я.
— Да, — уверенно ответила Илена.
— Значит, ты просишь меня продать в Порт-Каре ее вместо тебя? — уточнил я.
— Да, хозяин, — радостно откликнулась она.
— Ну, пойди и скажи ей об этом, — распорядился я.
— Я уже иду! — Она быстро коснулась моей щеки губами. — Я скажу ей, что вы решили продать ее в Порт-Каре!
— Нет, — покачал я головой, — ты не поняла. Она удивленно посмотрела на меня.
— Ты подойдешь к ней и скажешь, что просила меня продать ее в Порт-Каре. А после этого передашь ей мое распоряжение отсчитать тебе десять ударов прутом и узнаешь у нее о своих обязанностях на сегодняшний день.
Протест в глазах Илены сменился откровенным страхом, тут же смытым хлынувшими слезами.
Она быстро поднялась на ноги и поспешила к рыжеволосой, с раннего утра не расстававшейся с хворостиной.
— Я просила хозяина, чтобы он продал тебя в Порт-Каре, — доложила она рыжеволосой.
— Разве тебе мало того, что хозяин тебе одной уделяет столько внимания? — удивилась моя первая помощница.
Илена боялась поднять на нее глаза.
— И что он на это сказал? — спросила рыжеволосая.
— Он приказал, чтобы ты отсчитала мне десять ударов, а затем рассказала мне о моих обязанностях.
— Понятно, — ответила рыжеволосая.
Илена стояла перед ней, понуро опустив голову.
— Ну что ж, снимай с себя накидку, маленькая хорошенькая рабыня, — сказала рыжеволосая.
Илена дрожащими руками сбросила с себя воздушное одеяние.
— Иди к дереву, — продолжала рыжеволосая, указывая на гладкоствольное дерево на краю лагеря. — Возьмись руками за ветку.
Илена подняла руки к ветке у себя над головой. По щекам ее катились слезы. Послышался свист прута, а вслед за ним звук удара по обнаженному телу.
Илена закричала от боли, выпустила ветку из рук и сползла на землю. Обхватив ствол, девушка, обернувшись через плечо, взглянула на рыжеволосую.
— Пожалуйста, — прошептала она.
— Держись за ветку, маленькая рабыня, — недовольно ответила рыжеволосая.
Илена отчаянно замотала головой. Я подошел к дереву, поднял девушку с земли и коротким кожаным шнурком привязал ей руки к свисающей ветви. Илена рыдала от боли.
— Дай лучше я с ней разберусь, — предложила одна из проснувшихся и наблюдающих за экзекуцией женщин-пантер.
Рыжеволосая быстро подошла к говорившей и наградила ее двумя ударами розги. Бывшая разбойница со слезами на глазах отпрянула в сторону и постаралась, насколько позволяли надетые на нее гарлские браслеты, затеряться среди остальных пленниц.
Рыжеволосая вернулась к Илене. Бывшей жительнице Земли осталось получить девять ударов. Рыжеволосая, я понял, умела отлично обращаться с розгами. Она знала, как лучше ударить рабыню. Илена запомнит наказание надолго.
Следующие пять ударов заняли у рыжеволосой больше двух ен. Илена никак не могла угадать, когда и куда будет нанесен каждый из них. Ей приходилось дожидаться удара, сжавшись в комок и замерев от напряжения. Но едва лишь она, устав, позволяла себе хоть немного расслабиться, как сзади на нее тут же обрушивался сильный резкий удар. Тело Илены покрылось глубокими багровыми рубцами.
Женщины-пантеры, наслаждающиеся зрелищем наказания бывшей жительницы Земли, обменивались удовлетворенными замечаниями.
Я незаметно кивнул рыжеволосой. Она, не затягивая экзекуцию, быстро отсчитала Илене оставшиеся удары. Я отвязал руки рабыни и, подобрав с земли, бросил ей шелковую накидку. Стиснув зубы, она поймала ее, потом, морщась от боли, набросила себе на плечи.
— В Порт-Каре будешь продана именно ты, — пообещал я и отошел от нее.
За спиной я снова услышал голос рыжеволосой.
— Всем встать, рабыни! — командовала она женщинам-пантерам, похлопывая по ладони своей хворостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103