— Вам не за чем вести со мной игру. Остальные давно спят. Мы можем говорить совершенно откровенно. Мы — соотечественники. Если пожелаете, если это льстит вашему самолюбию, я буду продолжать играть роль рабыни, когда мы не одни. Но, уверяю вас, я не рабыня. Я не рабыня! Я свободная женщина с Земли! Я не такая, как они. Я лучше, я выше их всех! Здесь не может быть никакого сравнения!
— И значит, я должен относиться к тебе иначе, чем к остальным?
— Вот именно.
— Я должен проявлять к тебе доброту, ты будешь пользоваться особыми привилегиями…
— Конечно, — ответила она и рассмеялась. — Будь жесток с ними, но не со мной. Можешь обращаться с ними как с рабынями, но со мной этого не нужно.
— А почему с ними я могу обращаться как с рабынями?
Она ответила мне недоуменным взглядом.
— Потому что они и есть рабыни!
— А ты, значит, нет.
— Я — нет!
— А как вообще следует обращаться с рабынями, ты знаешь?
— Знаю. Грубо и жестоко.
Я внимательно оглядел ее гибкую, хрупкую фигурку, едва прикрытую полупрозрачной накидкой из желтого шелка, ее длинные темные волосы, струящиеся по плечам, ее слишком светлую для горианки кожу.
— Я не собираюсь быть девочкой-рабыней, — заявила она.
— А ноги у тебя для рабыни вполне подходящие, — заметил я.
Илена поколебалась, не зная, как отреагировать на мое замечание.
— Спасибо, — наконец ответила она.
Я подошел к ней и сорвал с нее накидку. Она обомлела от неожиданности, но не осмелилась мне помешать. Я обошел вокруг нее.
— И вообще фигура у тебя неплохая. Мне попадались и менее привлекательные рабыни.
Она промолчала.
— Ты была доставлена сюда рабовладельцами, — продолжал я. — Тебя продали на невольничьем рынке. Ты прошла процедуру клеймения, носишь ошейник. Иными словами, твое обращение в рабство произведено в полном соответствии с законами этой планеты.
Девушка молчала, не осмеливаясь открыть рот.
Я продолжал окидывать оценивающим взглядом ее белевшее в темноте тело.
— Остается только поздравить захвативших тебя рабовладельцев: у них хороший вкус.
— Спасибо, — пробормотала она.
Я не спускал с нее глаз. Она казалась испуганной.
— И вообще я рад, что рабовладельцы доставили тебя на Гор.
— Почему?
— Потому что мне приятно тобой обладать.
— Мной нельзя обладать! Я не рабыня!
— Разве ты не знаешь, что мужчины Гора смотрят на женщин Земли как на самой природой созданных рабынь?
— Знаю.
— А как следует обращаться с рабыней?
— Я не рабыня!
— И все же?
— Грубо и жестоко.
— И раз ты носишь ошейник, раз у тебя на теле клеймо…
— Все равно я не рабыня!
— Рабыня, и причем довольно хорошенькая.
— Нет!
— Почему же нет? Хорошенькая, я тебя уверяю.
— Верните меня на Землю!
— Нет, германской рабыне отсюда не убежать.
— Я знаю, чего вы хотите, — наконец решительно произнесла она. — Ну что ж, я куплю свое возвращение на Землю!
— И что ты можешь предложить? — поинтересовался я.
— Себя! — Илена вскинула голову. — Очевидно, только себя саму. — Она посмотрела на меня. — Я буду служить вам девушкой для наслаждений.
— Ты хочешь сказать, рабыней для наслаждений?
— Как пожелаете!
— На колени, рабыня! — не без удовольствия приказал я.
Поколебавшись, она нерешительно опустилась на колени и взглянула на меня.
— Я уже исполняю роль?
— Нет! — жестко отрезал я.
Она попыталась встать на ноги, но, сжав в кулаке пучок ее волос, я удержал ее на месте.
Когда она перестала сопротивляться, я ее отпустил. Она продолжала стоять передо мной на коленях.
— Все равно я не рабыня, — наконец сказала она, поднимая голову и коротко усмехаясь.
— А ты знаешь, каково наказание для рабыни, которая лжет своему хозяину? — поинтересовался я.
Лучики смеха в ее глазах быстро угасли. Илена, казалось, что-то вспоминала.
— Наказание за первый такой поступок обычно не бывает очень жестоким, — подсказал я. — Провинившуюся просто секут розгами.
Она уронила голову.
— Ну так что? — спросил я. — Есть ли необходимость завтра утром привязывать тебя к дереву и публично пороть?
Она быстро подняла на меня взгляд. В глазах у нее стояли слезы.
— Ну почему в вас нет доброты и сострадания, как в мужчинах Земли?
— Потому что я — горианин.
— Значит, вы не пожалеете меня?
— Нет, — отрезал я.
Девушка снова обреченно уронила голову.
— А теперь я хочу задать тебе вопрос, — сказал я. — Но советую хорошенько подумать, прежде чем ты ответишь.
Она подняла на меня глаза.
— Кто ты, Илена? — спросил я.
В ее взгляде отразилась безграничная тоска.
— Я обычная горианская рабыня, — едва слышно произнесла она.
Я опустился рядом с ней на колени, обнял ее за плечи и прижал спиной к траве.
— С рабынями нужно обращаться грубо и жестоко, — напомнил я. — А ты рабыня?
Она глухо застонала.
Я рассмеялся.
Оперевшись на локоть, она взглянула мне в лицо.
— И я ничего не получу? — спросила она. — Совсем ничего?
— Ничего, — подтвердил я.
Хотя кое-что она все же получила. Наверное, с пол-ана она с рыданиями, стонами и воплями боролась больше сама с собой, нежели сопротивлялась мне, а в следующие пол-ана она с той же страстью старалась удержать меня подольше.
— Я твоя рабыня! — бормотала она, захлебываясь слезами. — Самая обычная рабыня!
Еще аном позже она, успокоившись, лежала у меня на плече, не сводя с меня умоляющего взора.
— А теперь, когда ты полностью подчинил меня себе, сделал своей рабыней, как ты со мной поступишь?
Я не ответил.
— Ты вернешь меня на Землю? — допытывалась она.
— Нет, — ответил я.
— Ты отпустишь меня на волю?
— Нет.
— Но теперь, когда я стала настоящей рабыней, — разрыдалась она, — как вы собираетесь со мной поступить, хозяин?
— Я уже говорил тебе об этом. Выставлю тебя на продажу в Порт-Каре, — ответил я и оставил ее рыдать в одиночестве.
Проснулся я незадолго до рассвета. Было еще темно, но небо начинало сереть. Я весь продрог. На землю выпала утренняя роса. Откуда-то доносились первые пересвисты рогатых гиммов.
Я приподнялся на локте. В паре ярдов от моих ног лежала Илена. Она не спала и смотрела на меня широко открытыми глазами. Мне был хорошо знаком этот взгляд сгорающей от желания рабыни. Я перевернулся на спину. Края неба начинали светлеть, и на их фоне уже четче вырисовывались силуэты деревьев. Лежать на сырой земле становилось все холоднее. Я снова приподнялся на локте и посмотрел на Илену. Взгляд ее был полон безысходной тоски и желания. Шелковая накидка, влажная от росы, прилипла к телу. Волосы потяжелели от пропитавшей их сырости. Девушка потихоньку подползла и положила голову мне на грудь. Я ощутил трепет ее тела. Долго она не выдержала. Не прошло и ена, как она приподнялась и призывно заглянула мне в глаза.
— Хозяин, — прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103