— Наш капитан — Сарус с Тироса!
— Нет! Не может быть! — В голосе девушки слышался нескрываемый ужас.
— Да, — рассмеялся предводитель тиросцев. — Через день-другой ты снова его увидишь.
Девушка попыталась было вскочить на ноги и убежать от них, но предводитель поймал ее за руку и бросил одному из своих воинов.
— Свяжи ее покрепче, — распорядился он.
Тину швырнули лицом в песок и кожаными ремнями связали по рукам и ногам. После этого ее снова подняли с земли и поставили перед предводителем.
— Ты — беглая рабыня, — жестко произнес он. — Не завидую я тебе.
По телу девушки пробежала мелкая дрожь.
— Ты впервые пыталась убежать? — поинтересовался предводитель.
— Да, хозяин, — непослушными губами пробормотала она.
— Тогда на первый раз тебе, возможно, и не перережут подколенные сухожилия.
Тина застонала.
— Впредь этого не делай, — с фальшивым сочувствием пожурил ее предводитель и тут же суровым тоном добавил: — Бросить ее в баркас!
Двое воинов подняли девушку и грубо швырнули ее в лодку.
— На корабль! — приказал предводитель.
Несколько человек оттолкнули баркас от берега и вслед за своим командиром на ходу запрыгнули в него. Гребцы посильнее налегли на весла и едва не задели снова попавшееся им на глаза бревно, мирно покачивающееся на волнах. Фонарь на носу баркаса все уменьшался, удаляясь в беспредельные просторы моря.
Я не чувствовал себя разочарованным. Никем не замеченный, я выбрался на берег в двух сотнях пасангов от пылающего костра и втащил на песок бревно.
Для выполнения работы в распоряжении Тины была целая ночь, может быть, даже две.
Прячась в тени деревьев, я внимательно наблюдал за перемещающимися в темноте ночи огнями. Баркас достиг «Рьоды», и фонарь на нем погас. После этого оба фонаря — один на носу «Рьоды», второй на носу «Терсефоры» — двинулись вправо и вскоре растаяли в ночи.
Корабли, очевидно, отошли еще на два-три пасанга от берега. Здесь они останутся до утра. Капитан «Рьоды» прав: высаживаться на незнакомый берег ночью неразумно. К тому же, как я выяснил из обрывков долетевших до меня разговоров, в ближайшие день-другой появления Саруса здесь не ждали. Им некуда было торопиться. А кроме того, я ожидал, что у ти-росцев будет сегодня повод повеселиться и они сблизят бортами оба корабля. Они уже слишком долгое время бороздят морские волны, сходя на берег, только чтобы пополнить запасы еды и питья, да и то, как правило, в удаленных безлюдных местах. Когда в последний раз им доводилось держать в объятиях рабыню, готовую во всем им услужить? В Лаурисе? Или в полудиком Лидиусе, затерявшемся в дельте Лаурии? Может, это происходило в таверне Церкитуса в Лаурисе и в объятиях у них лежала Илена? А может, в Лидиусе им довелось заглянуть в таверну Сарпедона, и на их горячие поцелуи отвечала рабыня Тана, бывшая жительница Земли, некогда известная под именем Элизабет Кардуэл?
Как бы то ни было, с тех пор прошло много времени. Каждому из воинов захочется хоть одним глазком посмотреть на рабыню, которая, я уверен, сумеет их занять. Слишком долго тиросцы бороздят морские волны. Истомились они без женского общества.
Тина знает, что ей следует делать.
19
В УКРЕПЛЕННОМ ЛАГЕРЕ САРУСА

— Стой! Кто идет? — раздался суровый окрик часового.
Я остановился. Думаю, даже в темноте хорошо видна надетая на меня желтая туника тиросского воина.
Наконечник копья, которое часовой сжимал обеими руками, смотрел в мою сторону.
— Я — твой враг, — ответил я. — Позови сюда Саруса. Я буду с ним разговаривать.
— Не двигайся!
— Если я и пошевельнусь, то только для того, чтобы тебя убить, — пообещал я. — Зови сюда Саруса. Я намерен с ним говорить.
Не спуская с меня глаз, часовой сделал пару шагов назад.
— Сарус! — закричал он. — Сарус!
Мы находились в сотне ярдов от возведенного тиросцами вокруг лагеря частокола, на самом краю берега. Даже на том месте, где я стоял, я ощущал жар, идущий от пылающего сигнального костра.
Это была вторая ночь после той, когда я заставил Тину добиться того, чтобы тиросцы взяли ее с собой на «Рьоду».
Я увидел нескольких воинов и разбойниц Хуры, выбежавших из-за лагерного частокола. Некоторые из них заняли боевые позиции тут же, не отходя от изгороди, другие рассыпались по берегу, сосредоточившись в той части лагеря, что была обращена к лесу. Все действовали очень осторожно. Ну что ж, весьма благоразумно с их стороны.
Группа из пяти человек, один из которых факелом освещал дорогу, вышла из лагеря и направилась ко мне. Я заметил, что обращенную к морю сторону лагеря за прошедший день также обнесли частоколом, в центральной части которого проделали ворота. Сейчас их створки широко распахнули. Группа из пяти человек, огибая усыпающие берег громадные валуны, приближалась ко мне. В руках воины держали оружие. В центре группы я заметил Саруса.
Весь истекший день его люди рубили деревья, очищали их от ветвей и стаскивали к лагерю, складывая в той его части, которая выходила к морю. Из густых кустов, откуда я наблюдал за ними, мне было хорошо видно, как упорно они трудились. Уложенные бревна скрепляли в плоты с помощью веревок и цепей. Очевидно, Сарус потерял всякое терпение, дожидаясь «Рьоду» и «Терсефору». Вероятно, он считал, что корабли непростительно опаздывают на назначенную встречу, и, опасаясь долго оставаться на одном месте, стремился поскорее уйти отсюда куда угодно. Он боялся, это чувствовалось по всему, в противном случае он не выстроил бы своих пленников — мужчин и женщин — в длинную цепочку, загораживая ими воинов, связывающих бревна в плоты.
У меня не было возможности вести стрельбу из длинного лука по находящимся в лагере или строящим плоты. Я, конечно, мог перебить тех, кто рубил в лесу деревья, но мало чего этим бы добился. Я бы лишь утвердил их в мысли, что все они находятся в опасности, а я не хотел, чтобы они об этом знали. К тому же тиросцы вполне могли бы поручить эту работу рабам, а то и вообще использовать в качестве бревен отдельные колья, вытащенные из изгороди. Со стороны моря тиросцы нападения не боялись, а от стрел, выпущенных из леса, всегда могли укрыться за прочным частоколом, за грудами бревен или за спинами рабов. Скольких из них я бы ни уничтожил, основная масса оставалась недоступной для длинного лука. А чтобы вести прицельную стрельбу по прятавшимся в лагере, мне бы пришлось покинуть свое убежище в лесу и выйти на берег, чего я, естественно, никогда бы не сделал, поскольку они получили бы отличную возможность скрытно выбраться из лагеря с противоположной стороны частокола и, прячась за валунами, добраться до кромки леса и отсечь мне пути к отступлению. А уж на открытом берегу им не составило бы труда со мной разделаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103