Итак, задняя часть колонны осталась незащищенной. Теперь следовало подумать о флангах.
У меня с собой было семь колчанов со стрелами, позаимствованными у захваченных мною разбойниц. Конечно, их стрелы, как, впрочем, и луки, были несколько меньше, чем длинный крестьянский лук, но в данных обстоятельствах они меня вполне устраивали. При стрельбе с близкого расстояния, например в лесу, для нанесения смертельной раны нет необходимости натягивать лук с полной силой.
В арьергарде тиросцев шли вытянувшиеся в колонну шестнадцать воинов. Я хорошо помнил основной принцип охоты из засады: первым убей идущего последним, затем предпоследнего и так далее, оставляя на самый конец идущего первым, если, конечно, тебе удастся до него добраться. К тому моменту, когда оглянувшаяся назад женщина-пантера истеричным воплем подняла тревогу, четырнадцать шедших позади колонны тиросцев уже были мертвы. Надеюсь, каждый теперь хорошенько подумает, прежде чем отважится идти в арьергарде.
Я преспокойно вернулся и отыскал оставленных вдоль дороги разбойниц, мою дневную добычу. Я освободил им ноги, привязал их друг к другу кожаным ремнем за шею и, не теряя времени, погнал в лагерь. Здесь у меня с рук на руки приняли их мои темненькая и светловолосая помощницы и без лишних слов гарлскими браслетами пристегнули их к нашему постепенно растущему каравану, насчитывающему уже двадцать пять невольниц.
После этого пага-рабыни поставили перед каждой пленницей похлебку из размоченных в воде зерен, найденных нами среди продовольственных запасов тиросцев. Отрезал я им и по куску вяленого мяса.
— А если еда отравлена? — поинтересовалась одна из пленниц.
— Это мы сейчас и проверим, — пообещал я ей. Она удивленно посмотрела на меня.
— Ешь, — приказал я.
— Да, хозяин, — ответила она и, откусив небольшой кусок мяса, нерешительно принялась его жевать.
— Быстрее, — приказал я.
Не спуская с меня глаз, она интенсивно заработала челюстями, проглотила мясо и перешла к похлебке из зерен.
Я внимательно наблюдал за ней. Никаких признаков отравления. Вероятнее всего, пищу не успели или не захотели отравить. Так что позже, когда луны стояли уже высоко, я безо всякого риска принял участие в трапезе. Меня приятно порадовало то, что нам посчастливилось найти эти припасы и я избавлен от необходимости тратить время на поиски пропитания.
Здесь, в лесу, имелся более важный объект для охоты, нежели какой-нибудь дикий табук.
Конец цепи от гарлского браслета первой невольницы в караване я обернул вокруг ствола одного из деревьев и защелкнул у нее на щиколотке.
— Ложитесь друг к другу ближе, — приказал я нашим пленницам.
Они послушно придвинулись одна к другой, и мы с пага-рабынями укрыли девушек брезентом.
Я лежал без сна, глядя в ночное небо. Внезапно мое внимание привлек какой-то шорох, и, обернувшись на звук, я заметил в нескольких ярдах от себя, на краю разбитого нами лагеря, желтую тунику Илены. Она стояла, прижавшись спиной к дереву, и смотрела на меня. Я снова подумал, как мало подходит ее худощавое, хрупкое телосложение для жизни в условиях Гора.
Я поднялся на ноги и подошел к ней.
— Ведь вы с Земли, — без предисловий начала она.
— Да, — подтвердил я.
— Пока остальные спят, я должна с вами поговорить.
— Говори, — разрешил я.
— Не здесь, конечно, — возразила она.
— Давай отойдем, — согласился я.
Когда мы удалились от лагеря, девушка повернулась ко мне лицом. Руки ее сжались в кулаки.
— Верните меня на Землю, — скорее потребовала, нежели попросила она.
— Нет, — покачал я головой, — германской рабыне отсюда не убежать.
— Я не собираюсь оставаться горианской рабыней! — воскликнула Илена.
— Ты, наверное, недолго здесь находишься, — предположил я.
— Недолго.
— Ты еще научишься понимать, что означает ошейник, — пообещал я.
— Нет! — закричала она. — Я не хочу!
Я пожал плечами и собрался уходить.
— Я не рабыня! — настойчиво повторила она.
Я повернулся к ней.
— Как ты попала в этот мир? — поинтересовался я.
Она опустила голову.
— Однажды я проснулась и обнаружила, что лежу связанной, с кляпом во рту. Я пыталась освободиться я не могла. Я вообще не могла понять, что происходит. Так продолжалось, наверное, с час. Затем, когда часы на тумбочке возле моей кровати показывали два часа ночи, за окном спальни появился черный дископодобный корабль. Он был очень маленький, футов пять в высоту и не больше восьми футов в диаметре. Из него показался человек в каком-то странном одеянии. Шпингалеты на окне открылись, причем открыли их снаружи квартиры, уж не знаю, каким способом, электромагнитами или еще как-нибудь. Окно отворилось. В комнату вошел человек. Он держался очень уверенно. Надел мне на лицо плотный капюшон, отвязал мои ноги от спинки кровати и связал их вместе. После этого я почувствовала, как меня подняли с кровати, вынесли в окно и поместили в маленький корабль. Затем мне сделали укол в спину, и я потеряла сознание. Больше я ничего не помню до тех пор, пока не пришла в себя здесь, на Горе, в металлических клетях для рабов.
— И затем тебя выставили на продажу, — подсказал я.
— Да, меня приобрел Церкитус из Лауриса. Я обслуживала посетителей его пага-таверны.
— Так как же ты до сих пор считаешь себя свободной?
— А разве это не ясно из того, что я рассказала? Я свободная женщина с Земли!
— Может, раньше ты и была свободной. Но потом ты попала в руки рабовладельцам.
— Но меня захватили силой!
— Всех рабов захватывают силой. Девушка одарила меня пылающим взглядом.
— Кем тебя принесли в этот мир? — спросил я.
— Рабыней, — ответила она.
— А где ты пришла в себя?
— В загонах для рабов.
— Ты прошла процедуру клеймения?
— Да, там же, в загонах, мне поставили на тело клеймо.
— Вон и ошейник на тебе, — кивнул я на узкую полоску металла у нее на шее с именем Церкитуса из Лауриса, владельца пага-таверны.
Она попыталась прикрыть ошейник руками, но тут же высокомерно вздернула голову.
— Это ничего не значит, — защищаясь, дерзко ответила Илена.
Я рассмеялся.
— Такой ошейник можно надеть на любую хорошенькую девушку! — заметила она.
— Это верно, — согласился я. Она вздрогнула, словно от удара.
— Да нет, вы не понимаете, — торопливо произнесла она.
— Чего именно я не понимаю? — поинтересовался я.
— Это горианки могут быть рабынями, — процедила она сквозь зубы. — Горианки, а не женщины Земли! Мы совсем другие. Мы лучше, утонченнее, благороднее, образованнее, в конце концов! С нами нельзя обращаться как с обычными рабынями!
— Вот как? Значит, ты считаешь себя лучше горианок?
Илена удивленно посмотрела на меня.
— Конечно, это само собой разумеется.
— Интересно. А мне ты кажешься совершенно никчемной, достойной разве что ошейника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103