Ему внезапно почудилось, что воздух беззвучно содрогнулся от чего-то незримого, но тем не менее вещественного. Байхин нервно сглотнул и заставил себя прислушаться к Хэсситаю. А все этот дворец, будь он трижды неладен! Выпялишься на чужой бред, а потом и самому невесть что начнет мерещиться…
Хэсситай шагнул на канат с привычной сноровкой – если и не канатоходцем, то уж Ночной Тенью он был и оставался, нравилось ему это или нет. Байхин, затаив дыхание, смотрел, как уверенно Хэсситай ступает по канату… Вот уже меньше половины осталось… Вот сейчас он достигнет окна, обернется и взмахнет рукой, приглашая Байхина следовать за ним…
И тут канат растянулся почти до самой земли, словно тягучая нить клейкого вара (не может быть, промелькнуло в голове у Байхина, не может быть…), спружинил и вышвырнул Хэсситая вверх. Только немыслимая удача позволила Хэсситаю уцепиться в полете за ветку и не упасть и не вывернуть руку из плеча – и даже не столкнуть вниз ошеломленного Байхина.
– Что это было? – сорванным фальцетом спросил Байхин.
Хэсситай вместо ответа подергал пару раз канат – ничего необычного, веревка как веревка – и осторожно оперся на него рукой. Канат снова провис – и вновь принял нормальный вид, едва только Хэсситай отнял руку.
– Ах так, – пробормотал киэн и попробовал было продвинуться вперед по ветке. Два-три шага ему удалось сделать… а потом он почему-то остановился – и только мускулы его вздулись буграми, будто силясь преодолеть невидимые оковы.
Лицо Хэсситая исказилось от напряжения, пот тек с него ручьями, воздух с надсадным сиплым присвистом мерно выталкивался сквозь побледневшие губы.
– Прости, что втравил тебя в эту историю, – сказал внезапно Хэсситай.
– Что случилось? – невольно вскрикнул Байхин.
– Я не могу, – ответил ему Хэсситай тем ровным и чуточку высокомерным тоном, каким говорят иной раз тяжело раненные в минуты невыносимой боли вместо того, чтобы орать и выть. – Я не могу проникнуть внутрь! Меня эта штука не пускает. Я ведь маг все-таки… и он тоже… и его силы вполне хватает, чтоб удерживать меня, – он-то в своем месте средоточия! Мне до него нипочем не добраться…
Невдалеке уже послышался лязг и торопливый топот.
– Тогда сиди здесь и отбивайся. – Байхин перелез на другую ветку и оказался почти рядом с канатом.
– Не смей! – вскинулся Хэсситай. – Слышишь?
– Не слышу, – отрезал Байхин. – Это ты у нас маг, а я и вовсе дурак. – И с этими словами он ступил на канат.
Хэсситай шепотом выругался ему вослед, но попытки помешать не сделал: он уже не мог удержать Байхина – только столкнуть… пусть уж лучше идет.
А шел Байхин хорошо – быстро и спокойно.
Хэсситай совсем уж было изладился издать вздох облегчения… но тут канат лопнул у Байхина прямо под ногами – лопнул в том самом месте, где незримая магическая преграда окружала замок, не позволяя Хэсситаю приблизиться.
Байхин, однако, оказался настороже, будто чего-то в этом роде и ожидал. Он скользком упал вдоль каната, перехватил руками оборванный конец, перегнулся пополам, выставив ноги вперед, да так и въехал пятками в окно, высадив с треском и грохотом оконную раму вместе с решеткой.
Внутренний дворец встретил его влажной затхлой тишиной, густой и вязкой. Казалось, недавний грохот ничем не потревожил ее. Байхин осторожно разжмурился и только тогда понял, что прыгал через запертое окно, плотно закрыв глаза. Он потряс головой, словно мокрая собачонка, приходя постепенно в себя, и медленно огляделся по сторонам.
Ничего особенного, дворец как дворец. Вот только пыльный какой-то, что ли… нет, даже и не пыльный… словно мутью подернутый. Не только краски, но и звуки тоже мутные, неотчетливые, как бы припорошенные невидимой пылью. Скучно здесь живется, невпопад подумалось Байхину. Снаружи вечное лето – а здесь все тусклое, выцветшее, словно помороженное… а ну его совсем! Байхин вновь решительно тряхнул головой и поднялся.
Шаг, еще один. Под ногами захрупало, загромыхало. Байхин нетерпеливо перешагнул через останки выломанного окна и зашагал дальше. Он не стал выглядывать наружу, не стал всматриваться в росистую ночную мглу – иначе не ушел бы от окна вовеки. И без того отойти от окна и углубиться в переплетение дворцовых коридоров было невыносимо трудно. Разум гнал Байхина вперед – а сердце принуждало остаться, не покидать мастера Хэсситая… Вот он еще на шаг отдалился от мастера… и еще на шаг… отдалился… ушел… покинул… бросил… предал… оставил на расправу дворцовой страже… одного… безоружного и беззащитного… Байхин остановился и прикусил губу до крови. Потом сплюнул и засмеялся зло и победительно. Это Хэсситай-то беззащитный? Это грозная Ночная Тень? Вот еще нашел беззащитного и безоружного! Да Хэсситай, покуда жив, сам себе оружие – смертоносный меч, беспорочный клинок, – и никто никогда не изловит пляшущий белый огонь лезвия за рукоять, потому что нет у него рукояти… А если Байхин не сплошает, то и не будет. Беззащитный, как же! Да соберись хоть вся дворцовая стража под этим чертовым деревом – все равно он в большей безопасности, чем Байхин. Это ведь не он идет по безмолвным коридорам, не зная толком, зачем он здесь и что ему предстоит исполнить. Интересно бы знать, спроста Хэсситай выбрал для проникновения во дворец первое попавшееся окошко или точно знал, что находится позади, и избрал его с какой-то неведомой Байхину целью? Если так, то дело плохо. Байхин совсем ведь не в то окно угодил, куда метил, а этажом ниже. Еще чуть-чуть – и его бы просто размазало о стену… но ведь не размазало, и теперь он бредет по незнакомым коридорам невесть куда… а может, давно уже кружит, заблудившись в затхлых, словно бы нежилых дворцовых закоулках? А заблудиться здесь немудрено: не в лесу ведь – во дворце оказался. А дворцы, дружочек Байхин, не для того строят, чтобы в них легко можно было найти то, что тебе нужно… а что, кстати говоря, тебе нужно?
Нет, так нельзя. Нельзя, чтобы такие мысли в голову приходили. Так ведь и вправду заблудиться недолго… потеряться и шнырять по дворцу, как подгулявший призрак… Вот, значит, откуда привидения берутся – никто их не убивал и не мучил, они просто заблудились и шастают теперь по мраморным лабиринтам, осыпая их усталыми проклятиями, и будут блуждать по ним до изнеможения, до потери рассудка, до скончания веков… Эй, Байхин, да ты никак опять за свое? Там, снаружи, Хэсситай из последних сил отбивается от дворцовой стражи – и нипочем ему не отбиться, если ты не достигнешь цели, – а ты тут заумь разводишь и мечешься бестолково от одной стенки до другой… Ох недаром Хэсситай так не хотел брать тебя в ученики, недаром пытался от тебя отвязаться, бестолочью честил… бестолочь ты и есть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Хэсситай шагнул на канат с привычной сноровкой – если и не канатоходцем, то уж Ночной Тенью он был и оставался, нравилось ему это или нет. Байхин, затаив дыхание, смотрел, как уверенно Хэсситай ступает по канату… Вот уже меньше половины осталось… Вот сейчас он достигнет окна, обернется и взмахнет рукой, приглашая Байхина следовать за ним…
И тут канат растянулся почти до самой земли, словно тягучая нить клейкого вара (не может быть, промелькнуло в голове у Байхина, не может быть…), спружинил и вышвырнул Хэсситая вверх. Только немыслимая удача позволила Хэсситаю уцепиться в полете за ветку и не упасть и не вывернуть руку из плеча – и даже не столкнуть вниз ошеломленного Байхина.
– Что это было? – сорванным фальцетом спросил Байхин.
Хэсситай вместо ответа подергал пару раз канат – ничего необычного, веревка как веревка – и осторожно оперся на него рукой. Канат снова провис – и вновь принял нормальный вид, едва только Хэсситай отнял руку.
– Ах так, – пробормотал киэн и попробовал было продвинуться вперед по ветке. Два-три шага ему удалось сделать… а потом он почему-то остановился – и только мускулы его вздулись буграми, будто силясь преодолеть невидимые оковы.
Лицо Хэсситая исказилось от напряжения, пот тек с него ручьями, воздух с надсадным сиплым присвистом мерно выталкивался сквозь побледневшие губы.
– Прости, что втравил тебя в эту историю, – сказал внезапно Хэсситай.
– Что случилось? – невольно вскрикнул Байхин.
– Я не могу, – ответил ему Хэсситай тем ровным и чуточку высокомерным тоном, каким говорят иной раз тяжело раненные в минуты невыносимой боли вместо того, чтобы орать и выть. – Я не могу проникнуть внутрь! Меня эта штука не пускает. Я ведь маг все-таки… и он тоже… и его силы вполне хватает, чтоб удерживать меня, – он-то в своем месте средоточия! Мне до него нипочем не добраться…
Невдалеке уже послышался лязг и торопливый топот.
– Тогда сиди здесь и отбивайся. – Байхин перелез на другую ветку и оказался почти рядом с канатом.
– Не смей! – вскинулся Хэсситай. – Слышишь?
– Не слышу, – отрезал Байхин. – Это ты у нас маг, а я и вовсе дурак. – И с этими словами он ступил на канат.
Хэсситай шепотом выругался ему вослед, но попытки помешать не сделал: он уже не мог удержать Байхина – только столкнуть… пусть уж лучше идет.
А шел Байхин хорошо – быстро и спокойно.
Хэсситай совсем уж было изладился издать вздох облегчения… но тут канат лопнул у Байхина прямо под ногами – лопнул в том самом месте, где незримая магическая преграда окружала замок, не позволяя Хэсситаю приблизиться.
Байхин, однако, оказался настороже, будто чего-то в этом роде и ожидал. Он скользком упал вдоль каната, перехватил руками оборванный конец, перегнулся пополам, выставив ноги вперед, да так и въехал пятками в окно, высадив с треском и грохотом оконную раму вместе с решеткой.
Внутренний дворец встретил его влажной затхлой тишиной, густой и вязкой. Казалось, недавний грохот ничем не потревожил ее. Байхин осторожно разжмурился и только тогда понял, что прыгал через запертое окно, плотно закрыв глаза. Он потряс головой, словно мокрая собачонка, приходя постепенно в себя, и медленно огляделся по сторонам.
Ничего особенного, дворец как дворец. Вот только пыльный какой-то, что ли… нет, даже и не пыльный… словно мутью подернутый. Не только краски, но и звуки тоже мутные, неотчетливые, как бы припорошенные невидимой пылью. Скучно здесь живется, невпопад подумалось Байхину. Снаружи вечное лето – а здесь все тусклое, выцветшее, словно помороженное… а ну его совсем! Байхин вновь решительно тряхнул головой и поднялся.
Шаг, еще один. Под ногами захрупало, загромыхало. Байхин нетерпеливо перешагнул через останки выломанного окна и зашагал дальше. Он не стал выглядывать наружу, не стал всматриваться в росистую ночную мглу – иначе не ушел бы от окна вовеки. И без того отойти от окна и углубиться в переплетение дворцовых коридоров было невыносимо трудно. Разум гнал Байхина вперед – а сердце принуждало остаться, не покидать мастера Хэсситая… Вот он еще на шаг отдалился от мастера… и еще на шаг… отдалился… ушел… покинул… бросил… предал… оставил на расправу дворцовой страже… одного… безоружного и беззащитного… Байхин остановился и прикусил губу до крови. Потом сплюнул и засмеялся зло и победительно. Это Хэсситай-то беззащитный? Это грозная Ночная Тень? Вот еще нашел беззащитного и безоружного! Да Хэсситай, покуда жив, сам себе оружие – смертоносный меч, беспорочный клинок, – и никто никогда не изловит пляшущий белый огонь лезвия за рукоять, потому что нет у него рукояти… А если Байхин не сплошает, то и не будет. Беззащитный, как же! Да соберись хоть вся дворцовая стража под этим чертовым деревом – все равно он в большей безопасности, чем Байхин. Это ведь не он идет по безмолвным коридорам, не зная толком, зачем он здесь и что ему предстоит исполнить. Интересно бы знать, спроста Хэсситай выбрал для проникновения во дворец первое попавшееся окошко или точно знал, что находится позади, и избрал его с какой-то неведомой Байхину целью? Если так, то дело плохо. Байхин совсем ведь не в то окно угодил, куда метил, а этажом ниже. Еще чуть-чуть – и его бы просто размазало о стену… но ведь не размазало, и теперь он бредет по незнакомым коридорам невесть куда… а может, давно уже кружит, заблудившись в затхлых, словно бы нежилых дворцовых закоулках? А заблудиться здесь немудрено: не в лесу ведь – во дворце оказался. А дворцы, дружочек Байхин, не для того строят, чтобы в них легко можно было найти то, что тебе нужно… а что, кстати говоря, тебе нужно?
Нет, так нельзя. Нельзя, чтобы такие мысли в голову приходили. Так ведь и вправду заблудиться недолго… потеряться и шнырять по дворцу, как подгулявший призрак… Вот, значит, откуда привидения берутся – никто их не убивал и не мучил, они просто заблудились и шастают теперь по мраморным лабиринтам, осыпая их усталыми проклятиями, и будут блуждать по ним до изнеможения, до потери рассудка, до скончания веков… Эй, Байхин, да ты никак опять за свое? Там, снаружи, Хэсситай из последних сил отбивается от дворцовой стражи – и нипочем ему не отбиться, если ты не достигнешь цели, – а ты тут заумь разводишь и мечешься бестолково от одной стенки до другой… Ох недаром Хэсситай так не хотел брать тебя в ученики, недаром пытался от тебя отвязаться, бестолочью честил… бестолочь ты и есть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108