Что касается характера Кошута, то можно было воочию убедиться в неверности известной пословицы: "Чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь". Как и большинство пословиц, она относится к обычным людям и вещам. Совсем не так с действительно великими людьми.
Для своего собственного камердинера Кошут был героем. И намного большим он был в глазах его друга.
Чем больше Майнард сближался с ним, чем более близкими становились их отношения, тем больше Майнард восхищался им.
Он не только восхищался Кошутом, он любил его крепкой дружеской любовью и готов был отдать за него жизнь.
Кошут однако не был таким человеком, чтобы требовать этого.
Майнард был свидетелем, какие муки тот испытывал в изгнании, и сочувствовал ему как сын и брат. Майнард возмущался тем подлым приемом, который ему оказывали люди, хваставшиеся своим гостеприимством!
Его негодование достигло предела, когда в один из дней Кошут, находясь в своем кабинете, показал на дом напротив и сказал Майнарду, что в этом доме обитают шпионы.
- Шпионы! Какие еще шпионы?
- Политические шпионы, я полагаю, - так мы можем их назвать.
- Мой дорогой Господин, вы ошибаетесь! В Англии нет такой вещи политических шпионов. Если допустить на мгновение, что такое возможно, - об этом сразу бы стало известно в английском обществе.
Однако именно Майнард здесь ошибался. Он все еще наивно верил в то, чем гордились англичане.
Политические шпионы все же были, хотя в это время они только начали появляться, и к их услугам прибегали пока еще очень редко. Эра шпионов пришла позже, и благодаря соглашению Джона Балла этим людям был дан зеленый свет - до тех пор, пока не был увеличен налог на пиво.
- Не знаю, - сказал экс-правитель, - там ли они сейчас. Подойдите сюда, поближе к окну, и я покажу вам одного из них.
Майнард подошел к Кошуту, стоявшему возле окна.
- Вы должны спрятаться за занавеску - если не желаете, чтобы вас узнали.
- Почему я должен опасаться этого?
- Дорогой мой капитан, это страна, где вы живете. Посещение меня в моем доме может скомпрометировать вас. Это прибавит вам многих врагов среди сильных мира сего.
- Если вы говорите об этом, мой Господин, - все итак уже меня знают как вашего друга.
- Но не знают вас как моего защитника. Не все знают вас как революционера и заговорщика - такого, каким "Таймс" описывает меня.
- Ха! ха! ха! - засмеялся избранник немецкого революционного комитета. - Это последнее, что меня волнует. Заговорщик! Я бы гордился этим званием. Где же этот дорогой наш шпион?
Спросив это, он подошел к окну, не скрываясь за занавесью.
- Посмотрите внимательно вот на то окно на втором этаже, - направил его взгляд Кошут, - в доме напротив - первое окно от угла. Видите там что-нибудь?
- Нет, только венецианское стекло.
- Посмотрите внимательно на оконную раму. Вы не видите ничего за ней? Я хорошо вижу. Негодяи не так хитры. Они забывают о том, что свет, который идет изнутри, позволяет мне наблюдать за их движениями.
- Ах! - сказал Майнард, внимательно вглядываясь в окно. - Теперь я вижу. Я могу разобрать фигуру человека, сидящего или стоящего у окна.
- Да, и он находится там целый день, он и еще один. Они, кажется, наблюдают по очереди. Ночью они выходят из дома на улицу. Не смотрите больше! Он сейчас наблюдает за нами, и давайте не будем подавать виду, что мы его подозреваем. У меня есть причины для того, чтобы делать вид, что я не знаю о слежке за мной.
Майнард, изобразив рассеянный взгляд, отошел от окна, и в это время кэб-двуколка подъехал к воротам дома напротив. Из кэба вышел джентльмен, который воспользовался ключами и без звонка вошел в дом.
- Это, - сказал Кошут, - главный шпион, который, кажется, нанимает довольно большой штат этих работников, и среди них - много довольно красивых леди. Так что занятие моей бедной персоной должно обходиться вашему правительству в круглую сумму.
Майнард не обратил внимание на последние слова друга. Его мысли и взгляд были сосредоточены на джентльмене, который вышел из кэба; этот джентльмен, скрывшийся в зарослях сирени и лавра, был признан Майнардом как его старый соперник, Свинтон! Как только Майнард узнал его, то сразу же прекратил наблюдение и скрылся за занавеской!
Кошут, наблюдая за другом, спросил, чем вызвано это.
- Я имею удовольствие знать этого человека, - ответил Майнард. Простите меня, мой Господин, за то, что я сомневался в ваших словах! Теперь я верю тому, о чем вы говорили. Шпионы! О! Если б англичане знали об этом! Они бы не вынесли этого!
- Дорогой друг! Не нужно пафоса. Они проглотят и это!
- Но только не я! - вскричал Майнард в гневе. - Если я не смогу добраться до головы этого жестокого заговора, то хотя бы накажу инструмент, который в нем используется. Скажите мне, мой Господин, давно ли эти грязные птицы свили там свое гнездо?
- Они появились там неделю назад. Раньше дом снимал банковский служащий - шотландец, я полагаю, - он, кажется, внезапно съехал из дома. Они въехали туда в тот же день.
- Неделя, - сказал Майнард, размышляя. - Это хорошо. Он не мог видеть меня. Десять дней, как я здесь... и... и...
- О чем вы думаете, мой дорогой капитан? - спросил Кошут, видя, что его друг погрузился в глубокие размышления.
- О реванше - о мести, если предпочитаете таким словом выразить это на вашем жаргоне.
- Но кому?
- Этому негодяю-шпиону - главному. У меня с ним старые счеты. Я уже давно должен был отплатить ему по собственному счету; а теперь - вдвойне, за себя и за вас - и за мою страну, которую он опозорил!
- Но что вы собираетесь предпринять?
Майнард ответил не сразу. Он все еще размышлял.
- Мой Господин! - сказал он спустя некоторое время. - Вы говорили мне, что все ваши гости удостаиваются сопровождения одним из этих шпионов?
- Эти шпионы всегда их сопровождают; будь то пешком, если гости уходят пешком, или в кэбе, если они уезжают в кэбе. У них есть кэб-двуколка, тот самый, который вы только что видели. Он уехал, но всего лишь завернул за угол, где постоянно находится, - кэбмену даны инструкции, что он должен быть готов выехать по сигналу.
- И что это за сигнал?
- Пронзительный свист - такой, которым обычно вызывают собаку.
- И кто едет в кэбе?
- Один или другой из тех господ, которых вы видели. Сегодня это тот, кто занимает свой пост за венецианским стеклом; ночью эта обязанность лежит на джентльмене, который только что вернулся - вашем старом знакомом, как вы говорите.
- Это как раз то, что надо! - сказал себе Майнард.
Затем, обратившись к Кошуту, он спросил:
- Мой Господин! Не будете ли вы возражать, если ваш гость задержится у вас, пока солнце не сядет, и еще немного после наступления темноты?
- Мой дорогой капитан! Почему вы спрашиваете? Вы же знаете, что я счастлив быть в компании с вами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106