- Пошел за дровами, - сказал я.
- Флетч!
- Нам нужно развести огонь, - проговорил я. - Без костра мы к утру
превратимся в ледышки.
- Мне страшно, - призналась Синтия.
Я посмотрел на нее. Лицо девушки смутно белело в темноте.
- Мне страшно, - повторила она. - Я думала, что я выдержу. Я твердила
себе, что бояться нечего. Я уговаривала себя потерпеть. Пока мы шли, и
пока светило солнышко, все было в порядке. Но, Флетч, надвигается ночь, а
у нас нет еды, и мы не знаем, где находимся...
Я обнял Синтию. Она не сопротивлялась. Она обвила меня руками за шею
и прижалась ко мне. И впервые с тех пор, как, выходя из административного
корпуса Кладбища, я увидел ее сидящей в автомобиле, я подумал о ней как о
женщине и, по совести говоря, удивился самому себе. Поначалу она была для
меня непредвиденной помехой нашим планам: явилась, понимаете ли,
неизвестно откуда, да еще с этим смехотворным рекомендательным письмом от
Торни. Потом нас закрутила череда событий, и воспринимать Синтию как
женщину было попросту некогда. Она была всего лишь хорошим товарищем - не
скулила, не ныла, терпеливо сносила все тяготы пути. Мысленно я обругал
себя олухом. От меня вовсе бы не убыло, если бы я по дороге оказывал ей
маленькие любезности; насколько я мог припомнить, ничего подобного мне и в
голову не приходило.
- Мы с тобою как младенцы в лесу, - пробормотала она. - Помнишь ту
старую земную сказку?
- Конечно, помню, - ответил я. - Птицы принесли листьев...
Я не докончил фразу. Сказка эта, если задуматься, очень грустная.
Помнится, птицы укрыли детей листвой потому, что те умерли. Так что эту
сказку, как, впрочем, и многие другие, правильнее было бы назвать страшной
историей.
Синтия подняла голову.
- Извини, - сказала она. - Все нормально.
Я взял ее за подбородок, наклонился и поцеловал в губы.
- А теперь пошли за дровами, - сказала она.
Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом, но света пока было
достаточно. Далеко за дровами идти не пришлось. У подножия утеса во
множестве валялись сухие кедровые ветки, которые, видимо, время от времени
сбрасывали лепившиеся к скалистой поверхности деревья.
- Наш костер можно будет заметить, только подойдя вплотную к
расщелине, - проговорил я.
- А дым? - спросила Синтия.
- Дрова сухие, - буркнул я, - и дымить они не должны.
Я оказался прав. Пламя костра было ярким и чистым, а дым тянулся к
выходу из расщелины едва различимой струйкой. Ночной холод еще не вступил
в свои права, однако мы уселись поближе к огню. Он успокаивал, он отгонял
мрак и сближал нас, он согревал нас и окружал магическим кругом.
Солнце закатилось; снаружи сгустились сумерки. Мы остались наедине с
темнотой.
Что-то шевельнулось во тьме, за пределами освещенного пространства.
Что-то звякнуло по камням.
Вскочив, я разглядел во мраке белое пятно. Волк подполз к костру. По
его металлическому телу бегали блики пламени.
В зубах он держал кроличью тушку.
Волк, без сомнения, был грозой кроликов.
17
Когда мы доедали кролика, неожиданно появился О'Гилликадди в
сопровождении остальных призраков. Несоленое кроличье мясо было довольно
безвкусным, однако за весь день мы съели лишь несколько виноградин, а
потому даже сам факт того, что мы жевали что-то плотное, придал нам
уверенности в завтрашнем дне.
Волк растянулся у костра, положив голову на могучие лапы.
- Если бы он мог говорить, - сказала Синтия. - Быть может, он поведал
бы нам, что творится вокруг.
- Волки не разговаривают, - пробормотал я, обсасывая берцовую кость
кролика.
- Зато роботы говорят, - возразила Синтия. - Элмер говорит, и Бронко
- тоже. А волк - такой же робот. Ведь он не животное, а только подобие
животного.
Волк скосил глаза сначала на Синтию, потом на меня. Он ничего не
сказал, но застучал хвостом по камню. Я подавил желание заткнуть уши.
- Волки не виляют хвостами, - продолжала девушка.
- Откуда ты знаешь?
- Читала где-то. В отличие от собак, волки хвостами не виляют.
Значит, в нашем приятеле больше от собаки, чем от волка.
- Он беспокоит меня, - признался я. - То он гонится за нами, чтобы
перегрызть нам горло, то набивается к нам в друзья. Бессмыслица какая-то!
Так не бывает.
- Я начинаю думать, - сказала Синтия, - что на Земле все идет
шиворот-навыворот.
Мы сидели у костра, внутри очерченного пламенем волшебного круга.
Огонь замерцал; у меня возникло странное ощущение, будто воздух наполнен
движением.
- У нас гости, - заметила Синтия.
- Это О'Гилликадди, - успокоил ее я. - О'Гилликадди, вы тут?
- Мы здесь, - отозвался О'Гилликадди. - Нас много. Мы пришли
составить вам компанию.
- И, я надеюсь, принесли нам новости?
- Да. Нам есть о чем вам рассказать.
- Мы рады вам, - сказала Синтия. - Я хочу, чтобы вы об этом знали.
Волк дернул ухом, словно отгоняя комара или муху, хотя никаких мух не
было и в помине, а если бы и были, навряд ли бы они его потревожили.
Призраки, подумал я. Множество призраков, главный из которых величает
себя О'Гилликадди. Призраки навестили наш приют, и мы принимаем их так,
словно они - люди. Безумие чистейшей воды. Обычно рассказы о привидениях
выслушиваются со снисходительной усмешкой, но на Земле, похоже, призраки
успели стать вполне заурядным явлением.
Мне стало страшно. В какое же нелепое положение мы угодили, если
реальность настолько неправдоподобна, что знакомые места - вроде Олдена с
его тихой красотой или Кладбища с его напыщенной величавостью - утеряли с
ней всякую связь!
- Боюсь, вам пока не удалось вырваться из когтей гробокопателей, -
сообщил О'Гилликадди. - Они преследуют вас, пылая жаждой мщения.
- Иными словами, - сказал я, - они намерены предъявить Кладбищу наши
скальпы.
- Именно так, досточтимый сэр.
- Но почему? - удивилась Синтия. - Они же враждуют с Кладбищем.
- Да, враждуют, - подтвердил О'Гилликадди. - На этой планете у
Кладбища вообще нет друзей. Однако любой житель Земли с готовностью окажет
Кладбищу услугу, рассчитывая на вознаграждение. Деньги и власть развращают
людей.
- Но ведь им от Кладбища ничего не нужно, - воскликнула Синтия.
- На данный момент, может быть. Но если вознаграждение получить не
сразу, если явиться за ним через некоторое время, оно же не перестанет
быть таковым, не правда ли?
- Вы сказали, что Кладбищу согласится помочь любой житель Земли, -
проговорил я. - А как насчет вас самих?
- О, мы - другое дело, - ответил О'Гилликадди. - Кладбище не в
состоянии отблагодарить нас и, что гораздо важнее, оно не в состоянии
навредить нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45