- Как обычно.
- У тебя есть, где остановиться в Раме? - спросил Пилигрим.
Я покачал головой.
- Мы надеемся на доброту Воли.
- Воля не всегда добра, - произнес Пилигрим отсутствующим тоном. - В
Раме невелика нужда в Наблюдателях. Зачем ты идешь с
Воздухоплавательницей?
- За компанию. И потому, что она молода и нуждается в защите.
- А кто тот, другой?
- Он несоюзный. Измененный.
- Это я и сам вижу. Но почему он с тобой?
- Он силен, а я стар, и потому мы путешествуем вместе. Куда ты
направляешься, Пилигрим?
- В Иорсалем. Разве есть для Пилигрима другой путь?
Я пожал плечами. Пилигрим сказал:
- Почему бы тебе не пойти со мной в Иорсалем?
- Моя дорога лежит на север, а Иорсалем на юге, рядом с Эгаптом.
- Ты был в Эгапте и не был в Иорсалеме? - спросил он ошеломленно.
- Да. Просто было не времени идти в Иорсалем.
- Идем сейчас. Мы пойдем по этой дороге вместе, Наблюдатель, и мы
будем говорить о старых временах и о временах, которым быть, и я буду
помогать тебе в твоем Наблюдении; и ты будешь помогать мне в моем общении
с Волей. Согласен?
Это было искушением. Перед моими глазами вспыхнуло видение золотого
Иорсалема, его священные здания, гробницы, места возрождения, где старые
становились молодыми, его шпили, его молитвенные дома. И хотя я был
человеком, идущим по своей дороге, на мгновение мне захотелось повернуться
и пойти с Пилигримом в Иорсалем.
Я заколебался.
- Но мои товарищи...
- Оставь их. Мне запрещено странствовать с несоюзными, и я совсем не
хочу странствовать с женщиной. Ты и я, Наблюдатель, пойдем в Иорсалем
вместе.
Эвлуэла, стоящая к нам боком и хмурившаяся в продолжение всего
разговора, бросила на меня полный испуга взгляд.
- Я не оставлю их, - сказал я.
- Тогда я пойду в Иорсалем один, - сказал Пилигрим. Из его одежд
высунулась рука с длинными, белыми, прижатыми друг к другу пальцами. Я
почтительно коснулся их кончиков, и Пилигрим сказал:
- Да будет над тобой милость Воли, друг Наблюдатель. И когда ты
будешь в Иорсалеме, разыщи меня.
Он двинулся дальше, не произнося больше ни слова.
Гормон сказал мне:
- Тебе ведь хотелось пойти с ним. Хотелось?
- Я думал об этом.
- Что ты нашел в Иорсалеме такого, чего не найдешь здесь? Тот
священный город и этот тоже. Здесь ты сможешь отдохнуть. Не похоже, что ты
готов сейчас к долгому путешествию.
- Может, ты и прав, - согласился я и, собрав последние силы, широким
шагом подошел к воротам Рама.
Изучающие глаза обследовали нас сквозь прорези в стене. Когда мы
наполовину прошли ворота, нас остановил толстый рябой Стражник с отвислыми
щеками и спросил, какие у нас дела в Раме. Я назвал свой союз и цель
прибытия, и на его лице мелькнула гримаса неудовольствия.
- Отправляйся куда-нибудь в другое место, Наблюдатель. Нам нужны
только те, кто приносит пользу.
- Наблюдение тоже приносит пользу, - произнес я взбешенно.
- Не сомневаюсь, не сомневаюсь, - он покосился на Эвлуэлу. - Это кто?
Наблюдатели не женятся. Нет?
- Она всего лишь моя спутница.
Стражник хрипло заржал.
- Готов поспорить, по этой дороге ты путешествуешь часто. Кто это с
вами? Воздухоплавательница, а? Грязное это дельце, Воздухоплавательницы,
путешествующие со старыми вонючими Наблюдателями. - Он закудахтал и сунул
руку еще дальше.
Гормон с яростью шагнул к нему, и в его глазах сверкнула смерть. Я
вовремя схватил его за руку и со всей силой оттащил его назад, пока он не
погубил всех нас. Он рванулся, чуть не повалив меня, потом вдруг
присмирел, стих и сохранял ледяное спокойствие, пока толстый Стражник не
закончил поиски "контрабанды".
Прошло некоторое время, после чего Стражник повернулся к Гормону и
спросил:
- А ты что такое?
- Несоюзный, ваша милость, - ответил тот резким тоном. - Смиренный и
никчемный продукт цератогенетики, но все же тем не менее, свободный
человек, желающий войти в Рам.
- Будто у нас мало уродов.
- Я мало ем и много работаю.
- Ты работал бы еще больше, если бы был ньютером, - сказал Стражник.
Гормон вспыхнул. Я спросил:
- Можно нам пройти?
- Один момент. - Стражник надвинул на голову шлем мыслепередатчика, и
глаза его сузились, когда он передавал сообщение в хранилище памяти. Лицо
его напряглось, потом расслабилось, и спустя несколько секунд пришел
ответ. Он был нам не слышен, но появившееся на лице Стражника растерянное
выражение с очевидностью говорило, что не было найдено ни единой причины,
чтобы закрыть нам доступ в Рам.
- Проходите, - сказал он. - Все. Быстро!
Мы прошли в ворота. Гормон сказал:
- Я мог оставить от него мокрое место.
- А вечером тебя бы ньютировали. А так - немного терпения, и мы в
Раме.
- Но то, как он лапал ее...
- Тебя слишком притягивает Эвлуэла, - сказал я. - Вспомни, что она
Воздухоплавательница и сексуально несовместима с несоюзными.
Гормон проигнорировал эту шпильку.
- Она хочет меня не больше, чем ты, Наблюдатель. Но мне больно
видеть, как ее обхаживают подобным образом. Я бы убил его, не оттащи ты
меня.
Эвлуэла сказала:
- Теперь, когда мы в Раме, где же мы остановимся?
- Сперва дай мне найти квартиру моего союза, - ответил я.
- Я зарегистрируюсь в гостинице Наблюдателей. А потом, пожалуй, мы
пойдем в ложу Воздухоплавателей за едой.
- А потом, - сказал Гормон сухо, - мы пойдем к несоюзным - на Сточную
Канаву - за медяками.
- Мне жалко тебя, потому что ты Измененный, - сказал я ему, - но мне
кажется, что жалеть себя - некрасиво. Идем.
Мы шли по вымощенной булыжником, продуваемой ветром улице, шли по
Раму. Мы были сейчас внутри наружного кольца города, где были низкие
приземистые здания, увенчанные громоздкими корпусами защитных установок.
Внутри возвышались сверкающие башни, которые мы видели с полей прошлой
ночью. Остатки старого Рама, тщательно сохраняемые в течение десяти тысяч
лет, а то и больше; рынок, заводская зона, горбы станций связи, храмы
Воли, хранилища памяти, убежища Спящих, братства инопланетян,
правительственные здания, штаб-квартиры всевозможных союзов.
На углу, рядом со зданием второго цикла со стенами из какой-то
резиноподобной массы, я обнаружил общественный шлем мыслепередачи и надел
его на голову. В тот же момент мои мысли рванулись вниз по кабелю,
достигли мыслераспределителя, откуда идут отводы к мозгам-накопителям
хранилищ памяти. Я миновал распределитель и увидел сам мозг, морщинистый,
бледно-серый на фоне зелени его обиталища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17