Женщина засмеялась.
— Есть ведь и другие порты, откуда корабли вывозят продукцию.
— Следовательно, если я попаду в такой порт, то оттуда смогу добраться до пастбищ?
Она вновь постучала по карте.
— В прошлом году центром экспорта скота стал порт Нати-Корвин. Но он расположен на востоке, в шести тысячах миль отсюда.
— Шесть тысяч миль…
— И торговых связей между Нати-Корвином и Толигаем почти нет. Примерно раз в год корабль ходит из одного города в другой; а с наземными путями дела обстоят еще хуже, чем с дорогами до выпасов: от Толигая пришлось бы добираться до Кэнгиза, — она показала городок, отстоящий от Толигая на пару тысяч миль, — а дальше — кто знает? Континент наш негусто заселен.
— Получается, что возможности добраться до Нати-Корвина нет? — с удивлением заключил Деккерет.
— Почему же? Одна есть. Нужно лишь сесть на корабль до Стоена в Алханроеле, а уж оттуда добираться до Нати-Корвина. Это займет не больше года. К тому времени, когда вы снова доберетесь до Сувраеля, неувязки, которые вы прибыли расследовать, скорее всего прекратятся. Еще вина, Инитэйт?
Он с трудом заставил себя взять фляжку. Услышанное поразило его. Еще один вояж через Внутреннее Море?! Проделать обратный путь до родного Алханроеля только за тем, чтобы в третий раз перебраться через океан, уже к противоположной оконечности Сувраеля, и, вероятно, узнать, что тем временем дороги в глубь страны закрылись и там? Нет, нет! Искупление не заходило так далеко. Лучше уж вообще не заниматься делом, чем согласиться на такую нелепость. Пока он колебался, Колатор Ласгия сказала:
— Час поздний, а ваши дела необходимо подробно обсудить. Отобедаете со мной, Инитэйт?
И ее поразительные темные глаза внезапно заблестели.
В компании Старшего Управляющего Колатор Ласгии Деккерет открыл, что жизнь в Толигае не так уж мрачна и уныла, как показалось ему с первого взгляда. Она отвезла его на флотере в гостиницу — он заметил ее отвращение к этому «отелю» — и предложила отдохнуть, выкупаться и быть готовым через час.
Сгущались медные сумерки, и за какой-то час небо стало совершенно черным, испятнанным немногочисленными чужими созвездиями да светлым полумесяцем у горизонта — слабым намеком на одну из лун.
Колатор Ласгия заехала за ним в точно назначенное время. Взамен официальной туники она надела что-то вроде сетки, и выглядела очень соблазнительно.
Деккерет немного удивился: он пользовался успехом у женщин, но, насколько помнил, ничем не дал понять, будто интересуется ею — ничего, кроме обычного уважения, и тем не менее ее одежда явно предполагала ночную близость? Почему? Очевидно, не из-за его неотразимых умственных и физических данных; да и никаких политических выгод она от него не могла получить! Оставалось одно — жизнь местных обитателей была унылой и скучной, а он был молодым странником, который мог своей юностью развлечь молодую женщину. Он понимал, что его используют, но не находил в этом ничего дурного. После стольких месяцев, проведенных в море, он и сам был не прочь получить удовольствие.
3
Они обедали в саду какого-то ресторана на окраине города, красиво и столь обильно украшенном знаменитыми живыми растениями Стоензара и прочими цветущими чудесами, что Деккерет невольно начал прикидывать, сколько скромных водных запасов Толигая используется для поддержания этой роскоши. За остальными, довольно удаленными друг от друга столиками сидели сувраельцы в красивых нарядах, и Колатор Ласгия кивала то одному, то другому, но к ним никто не подошел, хотя многие с любопытством разглядывали Деккерета. Здесь же стояло небольшое одноэтажное здание, изнутри которого тянуло прохладой, словно там работала некая удивительная и непонятная машина древних, сестра тех, что создавали восхитительную атмосферу Замковой Горы.
Деккерет наслаждался прохладой впервые за много недель. Превосходный обед состоял из слегка ферментированных фруктов и нежных, сочных спинок бледно-зеленых рыб вкупе с отличным сухим вином из Амблеморна, способным украсить стол и в покоях Коронала.
Женщина много и непринужденно пила, и Деккерет следовал ее примеру. Глаза их оживились, заблестели, холодность официального разговора в представительстве исчезла. Он узнал, что она уже десять лет возглавляет здешнее отделение, что сама она уроженка влажного и буйного Нарабала на западном континенте, на службу Понтифекса поступила еще девочкой и живет в Сувраеле уже десять лет.
— Вам здесь нравится? — спросил Деккерет.
Она пожала плечами.
— Можно привыкнуть ко всему.
— Сомневаюсь, чтобы я смог. Для меня Сувраель что-то вроде чистилища.
Колатор Ласгия кивнула:
— Точно.
Глаза ее на мгновение вспыхнули. Деккерет не решился спросить ее, но что-то подсказывало ему, что у них много общего. Он вновь наполнил чаши и позволил себе дразняще-холодную понимающую улыбку.
— Вы ищете здесь очищения? — спросила она.
— Да.
Она обвела рукой сад, фляжки с вином, блюда с недоеденными деликатесами.
— Не скажу, чтобы вы выбрали удачно.
— Обед с вами не входил в мои планы.
— В мои тоже, но, благодаря Дивин, все вышло так, а не иначе. — Она наклонилась поближе. — Что вы будете делать? Отправитесь в Нати-Корвин?
— Не знаю. Честно говоря, меня не прельщает столь тяжелая поездка.
— Тогда послушайтесь моего совета: до поры до времени оставайтесь в Толигае, а после напишите отчет. По-моему, это самое разумное.
— Нет. Я должен ехать.
На ее губах появилась насмешка.
— Какое трудолюбие! Только как это сделать? Дороги закрыты.
— Вы упоминали о Кавагском Проходе. По-моему, это лучше, чем бандиты и песчаные бури. Попробую нанять караван, вернее, проводника.
— В пустыню?
— Если придется.
— Что же, пустыню посещают довольно часто, — усмехнулась Колатор Ласгия. — Только лучше выбросьте эту затею из головы.
— Спасибо, не могу.
— Хорошо. Мы пойдем куда-нибудь?
Выходя из прохладного сада на душную улицу, Деккерет ощутил что-то вроде шока — настолько резким оказался контраст между жарой и прохладой за столом.
Но быстро усевшись во флотер, они скоро очутились в другом саду. Здесь не было погодной установки, но имелся бассейн, и, сбросив одежду, женщина устремилась в его прохладу.
Потом они лежали в объятиях на постели из травы, и он падал куда-то, а когда снова выбрался наружу, солнце уже висело в небе.
Он повернулся к женщине и, вспомнив ее вчерашние слова, спросил:
— Расскажи мне об этой пустыне. Там что, являются духи?
— Не смейся.
— Хорошо. Но все-таки?
— Там призраки вторгаются в сны и похищают их. Похищают из души радость, оставляя только страх. А днем поют, завлекая, и уводят в пустыню своей музыкой.
— И в это верят?
— Многие, вошедшие в пустыню, погибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81