Скрывая замешательство, Иньянна чуть наклонила голову. Незнакомец с поклоном отвернулся, затем купил три маленькие безделушки, бросил на прилавок мешочек с монетами, и все четверо вышли. Иньянна с изумлением смотрела на изящную фигурку в руке. Сидэйн, возникнув из тени, шепнул:
— Она стоит два десятка ройялов! Продай ее снова хозяину.
— Нет, — отрезала она и повернулась к хозяину. — Кто это был?
— Разве вы с ним не знакомы?
— Иначе я бы не спрашивала.
— Да, да… — хайрог испустил тихий свистящий звук. — Его зовут Дюранд Ливолк, постельничий герцога.
— А те трое?
— Двое на службе у герцога, а их товарищ — брат герцога Галайн.
— О! — прошептала Иньянна и протянула резной шарик хозяину. — Можно повесить его на цепочку?
— Одну минуту.
— А цена цепочки будет ему соответствовать?
Хайрог подарил ей долгий прикидывающий взгляд.
— Цепочка лишь прилагается к резьбе, — сказал он наконец, — а поскольку сувенир подарен, то с цепочкой будет так же. — Он подобрал изящные золотые звенья к маленькому шарику и упаковал безделушку в коробочку.
— С цепочкой по меньшей мере двадцать пять ройялов, — пробормотал пораженный Сидэйн, когда они вышли. — Иньянна, давай зайдем в другой магазин и продадим?
— Это подарок, — холодно ответила она. — Я надену его завтра вечером, к обеду на Нарабальском островке.
Она не могла пойти на обед в платье, которое носила вечером, а чтобы найти другое такое же нарядное и воздушное, пришлось потратить два часа в лавках Большого Базара. Наконец она наткнулась на одно, скрывающее наготу чисто символически, однако окутывающее тело тайной. Она надела его к обеду на Нарабальском островке, и глобус висел на цепочке, покоясь в ложбинке между грудей.
В ресторане ее ждали. Сойдя с парома, она была встречена темным, сосредоточенным врооном в герцогской ливрее, проводившим ее сквозь буйную зелень листвы, виноградных лоз и папоротников в тенистую беседку, уединенную и душистую, находившуюся в части островка, которую густая растительность отделяла от основной площади ресторана. Здесь за мерцающим столом из полированного дерева ее ждали трое; виноградные лозы образовывали шатер над головой, и с их толстых стеблей свешивалась гирлянда гигантских синих цветов. За столом сидели Дюранд Ливолк, подаривший ей резную безделушку, стройная темноволосая женщина, такая же гладкая и лоснящаяся, как стол, и человек вдвое старше Иньянны, хрупкого телосложения, с тонкими поджатыми губами и мягкими чертами лица. Все трое были одеты столь роскошно, что Иньянне сделалось неловко за свои лохмотья. Дюранд Ливолк встал и подошел к ней со словами:
— Вы сегодня еще прелестнее, чем тогда. Идемте, я представлю вам своих друзей. Моя приятельница, госпожа Тискорна, и…
Изящный человек встал.
— Галайн из Ни-Мойи, — сказал он просто, мягким и невыразительным голосом.
Иньянна смутилась, но лишь на мгновение. Она-то решила, что постельничий хочет ее для себя, теперь же до нее дошло, что Дюранд Ливолк просто приглашал ее для брата герцога. Негодование на миг вспыхнуло в ней, но сразу угасло. Что тут оскорбительного? Многим ли молодым женщинам довелось обедать на Нарабальском островке с братом герцога? И если кому-то покажется, что ее используют, пусть так.
Место ей приготовили рядом с Галайном. Она села, и вроон мгновенно подал поднос с ликерами, все совершенно незнакомые, она выбрала наугад один, с привкусом горных туманов, и сразу же начало покалывать щеки и в голове зазвенели колокольчики. Начался легкий дождь, стуча по блестящим широким листьям деревьев и виноградным лозам, но ни капли не проникло в беседку. Буйная зелень тропиков на этом островке выращивалась под искусственными дождями, имитирующими климат Нарабала.
— У вас есть здесь любимые блюда? — осведомился Галайн.
— Полагаюсь на ваш вкус.
— Благодарю. У вас иное произношение, чем в Ни-Мойе.
— Я из Велатиса, — объяснила Иньянна, — и приехала сюда только в прошлом году.
— Мудрое решение, — заметил Дюранд Ливолк. — А можно узнать, что побудило вас к этому?
Иньянна рассмеялась.
— По-моему, не стоит рассказывать эту историю сейчас.
— У вас очень милый выговор, — сказал Галайн. — Мы здесь редко вспоминаем о Велатисе. Красивый город?
— Едва ли.
— Угнездился в Гонхарах. Наверное, красиво, когда со всех сторон величественные горы?
— Может быть. Но, прожив там всю жизнь, не обращаешь внимания на величие. Возможно, даже Ни-Мойя покажется клеткой тому, кто здесь родился и вырос.
— Где вы живете? — поинтересовалась Тискорна.
— В Стрилэйне, — ответила Иньянна, а затем добавила: — На Большом Базаре.
— На Большом Базаре?
— Да, под рядами с сыром.
— И по каким же причинам, — сказала Тискорна, — вы избрали это место своим домом?
— Ну, — беспечно произнесла Иньянна, — там ближе всего до моей работы.
— В молочных рядах? — воскликнула Тискорна. В голосе ее слышались нотки ужаса.
— Вы меня не так поняли. Я работаю на Базаре, но не торгую. Я — воровка.
Слово слетело с губ молнией, ударившей в вершину горы. Иньянна перехватила испуганный взгляд Галайна к Дюранду Ливолку, а лицо последнего налилось кровью. Но они были аристократами и вели себя соответственно. Галайн первым оправился от удивления и, холодно улыбнувшись, сказал:
— Я всегда верил, что профессия накладывает отпечаток. В вашем случае это грация и остроумие. — Он коснулся своим бокалом бокала Иньянны. — Я приветствую вора, открыто заявляющего, что он вор. Такая откровенность отсутствует у многих честных людей.
Вернулся вроон, неся большую фарфоровую чашу, полную бледно-голубых ягод, казавшихся восковыми, с белыми кончиками. Иньянна узнала токку — излюбленное лакомство Нарабала, — которая, как говорили, горячит кровь и расширяет сосуды. Она взяла несколько ягод, Тискорна предусмотрительно выбрала одну, Дюранд Ливолк зачерпнул пригоршню, Галайн тоже. Иньянна обратила внимание, что брат герцога ест ягоды с семенами, утверждая, что так полезнее. Тискорна отщипывала кусочками.
Затем пошли вина, кусочки пряной рыбы, устрицы, плавающие в собственном соку, грибные салаты, и наконец вырезка ароматного мяса из ноги гигантского билантона, как пояснил Галайн. Иньянна ела помаленьку, стараясь попробовать все.
Немного погодя пришли жонглеры-скандары и устроили чудесное представление с факелами, кинжалами, булавами, заслужив горячие аплодисменты присутствующих. Галайн протянул грубым четырехруким существам блестящую монету — пять ройялов, заметила изумленная Иньянна. Потом вновь начался дождь, хотя на них не упало ни капли, а еще позже, когда по второму кругу отведали напитки, Дюранд Ливолк и Тискорна извинились и оставили Галайна с Иньянной в одиночестве сидеть в туманной мгле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81