На мгновение он оказался на грани восторга, но так и не мог полностью погрузиться в него, ощущая лишь тяжесть и шок. Легкость исчезла, яркие цвета сменились всеобъемлющей серостью, и всякое движение прекратилось; он стоял, оцепенев, на склоне горы, всматриваясь вниз в мертвый кратер, чей вид заставил его вдруг затрепетать и лечь, подтянув колени к груди, и так он лежал, рыдая, пока не проснулся.
Деккерет заморгал и сел. В голове стучало, глаза слезились, ломило грудь и плечи. Это было не послание. Даже самые ужасные послания не оставляли такого горького осадка смущения и страха. Был еще день, и ослепительное солнце висело над макушками деревьев. Возле него лежали Кэймак Грэп и вроон, чуть поодаль — Динитак Барьязид. Они спали. Старшего Барьязида нигде не было видно.
Деккерет перевернулся и прижался щекой к горячему песку у матраца, пытаясь изгнать из себя напряжение. Он понимал, что во сне произошло что-то страшное. Какая-то темная сила вмешалась в послание, похитив радость и дав взамен боль. Не в этом ли суть похитителей снов пустыни. Но тогда это были похитители снов.
Он сжался, чувствуя себя выпотрошенным и опустошенным, желая знать только одно — неужели все сны будут такими по мере их продвижения в пустыню? Не станет ли еще хуже?
Спустя какое-то время он снова уснул, и пришли сны — случайные, смазанные обрывки без ритма и узора. Когда Деккерет проснулся, день близился к концу, и звуки пустыни — песни призраков — бились в ушах, бормоча и звеня далеким смехом. Чувствовал он себя намного более уставшим, чем если бы не спал вовсе.
8
Никто из попутчиков не подал и вида, будто что-то тревожило их сны. Они встретили проснувшегося Деккерета каждый на свой манер: огромная скандарша молча, вроон с любезным щебетом свернул щупальца, оба Барьязида короткими кивками. Если они и поняли, что их товарища навестили мучительные сны, то ничем этого не выказали.
После «завтрака» старший Барьязид коротко посоветовался с врооном относительно маршрута на эту ночь, и затем они вновь нырнули в темноту, озаренную лунным светом.
Притворюсь, будто ничего необычного не случилось, решил Деккерет, я не дам им понять, что уязвим для призраков.
Но его решение просуществовало недолго. Когда Флотер пересекал район высоких озер, где тысячами вздымались серо-зеленые каменистые горбы, Барьязид внезапно повернулся к Деккерету и спросил, нарушив долгое молчание:
— Хорошо спали?
Деккерет понял, что ему не удалось скрыть усталость.
— Случалось отдыхать и лучше, — пробормотал он.
Блестящие глаза Барьязида безжалостно сверлили его.
— Сын говорит, что вы стонали во сне, ворочались и прижимали колени к груди. Вы почувствовали прикосновение похитителей снов, Инитэйт?
— Я просто чувствовал присутствие тревожащей силы в своих снах. Было ли это прикосновение похитителей снов, я не знаю.
— Опишите мне свои ощущения.
— Вы сами похититель снов, Барьязид! — огрызнулся Деккерет, разозлившись. — С какой стати я должен открывать перед вами душу? Мои сны
— это мои сны.
— Тише, тише, добрый рыцарь, я не имел ввиду ничего обидного и не хотел бы навязываться вам.
— Тогда…
— Но я отвечаю за вашу безопасность. И если демоны этой безводной земли проникли в вашу душу, в ваших же интересах рассказать мне.
— Демоны?
— Демоны, призраки, фантомы, недовольные метаморфы — кто бы ни был, — нетерпеливо произнес Барьязид. — Существа, которые грабят сны уснувших путников. Приходили они к вам, или нет?
— В снах было мало радости.
— Прошу вас, расскажите.
Деккерет тихо вздохнул.
— Я получил послание Леди — мирное и радостное. Но постепенно суть его изменилась, понимаете? Послание помрачнело, стало бессвязным, лишенным всякой радости, а закончилось просто отвратительно.
— Да, — кивнул Барьязид, — это призраки. Прикосновение к сознанию, вторжение в сон, разрушение его и выкачивание энергии.
— Разновидность вампиризма, — усмехнулся Деккерет. — Существа таятся в засаде, поджидая в пустыне путников, а потом высасывают из них все жизненные силы?
Барьязид улыбнулся в ответ:
— Это лишь догадки. Я бы не делал таких поспешных выводов, Инитэйт.
— А вам самим доводилось чувствовать их присутствие в своих снах?
Коротышка как-то странно посмотрел на Деккерета.
— Нет, никогда.
— Никогда? У вас что, иммунитет?
— По-видимому, да.
— А ваш сын?
— О, несколько раз на него накатывало. Как правило — здесь. Видимо, невосприимчивость не передается по наследству.
— А скандарша и вроон?
— У них бывало, — кивнул Барьязид, но редко. К тому же они находят это неприятным, но не смертельным.
— Однако кое-кто умер от прикосновения похитителей снов.
— Предположительно, что именно от этого, — поправил Барьязид. — Большинство путешественников, проходивших до недавнего времени этим путем, рассказывали, что видели необычные сны. Некоторые из них сбивались здесь с пути и не возвращались. Откуда нам знать, есть ли связь между этим и разрушенными снами?
— Вы очень осторожный человек, — усмехнулся Деккерет. — Не хотите выносить окончательных решений?
— Я прожил долгую жизнь, тогда как многие опрометчивые смельчаки уже вернулись в источник Дивин.
— По-вашему, просто выжить — наивысшее достижение?
Барьязид рассмеялся:
— Слова истинного рыцаря Замка! Нет, я считаю, что жить — не значит просто уклоняться от смерти. Но выжить — это счастье, Инитэйт, а смерть — не достижение.
Деккерету не хотелось продолжать. Едва ли можно сравнивать кодексы ценностей посвященного рыцаря, и такого, как Барьязид. Кроме того, было что-то скользкое в аргументах проводника. Деккерет помолчал, потом ответил:
— Меня волнует одно: станут ли сны еще хуже?
Барьязид пожал плечами.
К тому времени, когда ночь поблекла и подошло время подыскивать место для стоянки, Деккерет вдруг понял, что готов и даже с нетерпением ждет встречи с призраками сна.
Дневку они устроили на ровной площадке, где основную массу песка сдуло к одной стороне очищающими ветрами, оголив скальное основание; вдобавок к порывистым ветрам сухой воздух пустыни жутко растрескал ее, а солнце словно содрало все остальное. Где-то за час до полудня они стали готовиться ко сну.
Деккерет спокойно опустился на соломенный тюфяк и без страха послал свою душу на тонкий краешек того, что могло прийти. Как рыцарь, он с детства обучался быть храбрым, и ждал теперь встречи с неведомым без боязни, но все-таки ощущая некое присутствие страха в душе. На Маджипуре нужно было хорошо потрудиться, чтобы найти страшное и опасное неведомое; для этого приходилось забираться в самые отдаленные и дикие уголки планеты, поскольку в обитаемых районах жизнь текла размеренно и безопасно. Именно поэтому Деккерет и поднялся на борт корабля, идущего в Сувраель, и теперь впервые должен был подвергнуться серьезному испытанию, если не считать случая в лесах Кинтора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Деккерет заморгал и сел. В голове стучало, глаза слезились, ломило грудь и плечи. Это было не послание. Даже самые ужасные послания не оставляли такого горького осадка смущения и страха. Был еще день, и ослепительное солнце висело над макушками деревьев. Возле него лежали Кэймак Грэп и вроон, чуть поодаль — Динитак Барьязид. Они спали. Старшего Барьязида нигде не было видно.
Деккерет перевернулся и прижался щекой к горячему песку у матраца, пытаясь изгнать из себя напряжение. Он понимал, что во сне произошло что-то страшное. Какая-то темная сила вмешалась в послание, похитив радость и дав взамен боль. Не в этом ли суть похитителей снов пустыни. Но тогда это были похитители снов.
Он сжался, чувствуя себя выпотрошенным и опустошенным, желая знать только одно — неужели все сны будут такими по мере их продвижения в пустыню? Не станет ли еще хуже?
Спустя какое-то время он снова уснул, и пришли сны — случайные, смазанные обрывки без ритма и узора. Когда Деккерет проснулся, день близился к концу, и звуки пустыни — песни призраков — бились в ушах, бормоча и звеня далеким смехом. Чувствовал он себя намного более уставшим, чем если бы не спал вовсе.
8
Никто из попутчиков не подал и вида, будто что-то тревожило их сны. Они встретили проснувшегося Деккерета каждый на свой манер: огромная скандарша молча, вроон с любезным щебетом свернул щупальца, оба Барьязида короткими кивками. Если они и поняли, что их товарища навестили мучительные сны, то ничем этого не выказали.
После «завтрака» старший Барьязид коротко посоветовался с врооном относительно маршрута на эту ночь, и затем они вновь нырнули в темноту, озаренную лунным светом.
Притворюсь, будто ничего необычного не случилось, решил Деккерет, я не дам им понять, что уязвим для призраков.
Но его решение просуществовало недолго. Когда Флотер пересекал район высоких озер, где тысячами вздымались серо-зеленые каменистые горбы, Барьязид внезапно повернулся к Деккерету и спросил, нарушив долгое молчание:
— Хорошо спали?
Деккерет понял, что ему не удалось скрыть усталость.
— Случалось отдыхать и лучше, — пробормотал он.
Блестящие глаза Барьязида безжалостно сверлили его.
— Сын говорит, что вы стонали во сне, ворочались и прижимали колени к груди. Вы почувствовали прикосновение похитителей снов, Инитэйт?
— Я просто чувствовал присутствие тревожащей силы в своих снах. Было ли это прикосновение похитителей снов, я не знаю.
— Опишите мне свои ощущения.
— Вы сами похититель снов, Барьязид! — огрызнулся Деккерет, разозлившись. — С какой стати я должен открывать перед вами душу? Мои сны
— это мои сны.
— Тише, тише, добрый рыцарь, я не имел ввиду ничего обидного и не хотел бы навязываться вам.
— Тогда…
— Но я отвечаю за вашу безопасность. И если демоны этой безводной земли проникли в вашу душу, в ваших же интересах рассказать мне.
— Демоны?
— Демоны, призраки, фантомы, недовольные метаморфы — кто бы ни был, — нетерпеливо произнес Барьязид. — Существа, которые грабят сны уснувших путников. Приходили они к вам, или нет?
— В снах было мало радости.
— Прошу вас, расскажите.
Деккерет тихо вздохнул.
— Я получил послание Леди — мирное и радостное. Но постепенно суть его изменилась, понимаете? Послание помрачнело, стало бессвязным, лишенным всякой радости, а закончилось просто отвратительно.
— Да, — кивнул Барьязид, — это призраки. Прикосновение к сознанию, вторжение в сон, разрушение его и выкачивание энергии.
— Разновидность вампиризма, — усмехнулся Деккерет. — Существа таятся в засаде, поджидая в пустыне путников, а потом высасывают из них все жизненные силы?
Барьязид улыбнулся в ответ:
— Это лишь догадки. Я бы не делал таких поспешных выводов, Инитэйт.
— А вам самим доводилось чувствовать их присутствие в своих снах?
Коротышка как-то странно посмотрел на Деккерета.
— Нет, никогда.
— Никогда? У вас что, иммунитет?
— По-видимому, да.
— А ваш сын?
— О, несколько раз на него накатывало. Как правило — здесь. Видимо, невосприимчивость не передается по наследству.
— А скандарша и вроон?
— У них бывало, — кивнул Барьязид, но редко. К тому же они находят это неприятным, но не смертельным.
— Однако кое-кто умер от прикосновения похитителей снов.
— Предположительно, что именно от этого, — поправил Барьязид. — Большинство путешественников, проходивших до недавнего времени этим путем, рассказывали, что видели необычные сны. Некоторые из них сбивались здесь с пути и не возвращались. Откуда нам знать, есть ли связь между этим и разрушенными снами?
— Вы очень осторожный человек, — усмехнулся Деккерет. — Не хотите выносить окончательных решений?
— Я прожил долгую жизнь, тогда как многие опрометчивые смельчаки уже вернулись в источник Дивин.
— По-вашему, просто выжить — наивысшее достижение?
Барьязид рассмеялся:
— Слова истинного рыцаря Замка! Нет, я считаю, что жить — не значит просто уклоняться от смерти. Но выжить — это счастье, Инитэйт, а смерть — не достижение.
Деккерету не хотелось продолжать. Едва ли можно сравнивать кодексы ценностей посвященного рыцаря, и такого, как Барьязид. Кроме того, было что-то скользкое в аргументах проводника. Деккерет помолчал, потом ответил:
— Меня волнует одно: станут ли сны еще хуже?
Барьязид пожал плечами.
К тому времени, когда ночь поблекла и подошло время подыскивать место для стоянки, Деккерет вдруг понял, что готов и даже с нетерпением ждет встречи с призраками сна.
Дневку они устроили на ровной площадке, где основную массу песка сдуло к одной стороне очищающими ветрами, оголив скальное основание; вдобавок к порывистым ветрам сухой воздух пустыни жутко растрескал ее, а солнце словно содрало все остальное. Где-то за час до полудня они стали готовиться ко сну.
Деккерет спокойно опустился на соломенный тюфяк и без страха послал свою душу на тонкий краешек того, что могло прийти. Как рыцарь, он с детства обучался быть храбрым, и ждал теперь встречи с неведомым без боязни, но все-таки ощущая некое присутствие страха в душе. На Маджипуре нужно было хорошо потрудиться, чтобы найти страшное и опасное неведомое; для этого приходилось забираться в самые отдаленные и дикие уголки планеты, поскольку в обитаемых районах жизнь текла размеренно и безопасно. Именно поэтому Деккерет и поднялся на борт корабля, идущего в Сувраель, и теперь впервые должен был подвергнуться серьезному испытанию, если не считать случая в лесах Кинтора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81