Тот шагнул вперед, поднял нож и отбросил его за спину, потом покачал механизм перед лицом Барьязида. Это была вещица из золота, хрусталя и слоновой кости, тщательно и со вкусом отделанная, с непонятными проводами и завязками.
— Что это? — повторил он.
— Я ведь сказал — игрушка. Пожалуйста, отдайте… отдайте, а то вы ее сломаете.
— И каково назначение этой игрушки?
— Она развлекает меня во сне, — хрипло пробормотал Барьязид.
— Каким образом?
— Она усиливает сны и делает их интереснее.
Деккерет поднес механизм поближе к глазам.
— А если я надену его на себя, он усилит и мои сны?
— Вы только повредите себе.
— Ну-ну, расскажи-ка, что эта штука делает для тебя?
— Это очень трудно объяснить, — ответил Барьязид.
— А ты потрудись, подыщи слова. Например, как ты оказался в моем сне? Ты не имел никакого отношения к столь щепетильному посланию.
Коротышка пожал плечами и неловко сказал:
— Я был в вашем сне? Да откуда мне знать, что в нем происходило? Такое вообще невозможно.
— Да? А я думаю, твой механизм помог тебе туда проникнуть и узнать, что я вижу.
Барьязид угрюмо молчал.
— Опиши-ка его действие, — продолжал Деккерет, — или я просто сломаю эту штуковину.
Сильные пальцы Деккерета стиснули одну из самых хрупких на вид частей непонятного приспособления. Барьязид судорожно сглотнул, тело его напряглось.
— Ну? — поторопил Деккерет.
— Да, вы правильно угадали. Это… это позволяет мне проникать в спящее сознание.
— Вот как! Где же ты достал такую вещь?
— Я сам ее придумал и совершенствовал много лет.
— Значит, эта штука вроде машин Леди Острова она?
— Не совсем. Моя сильнее. Леди может только говорить с сознанием, а я читаю сны и управляю как их образованием, так и спящим сознанием.
— И ты придумал ее сам, а не украл на Острове Сна?
— Сам, — пробормотал Барьязид.
Деккерета захлестнула волна ярости. На мгновение ему захотелось раздавить механизм и отдубасить Барьязида до крови. Воспоминание о всех полуправдах, недомолвках и прямой лжи, которые скармливал ему коротышка, то, как он вмешивался в его сны, как бесцельно расстраивал и лишал целительного отдыха, как подмешивал ложные страхи, мучения и ненадежность в послания леди, вызывало почти убийственный гнев. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, глаза крыла красная дымка, а рука на локте Барьязида сжималась до тех пор, пока коротышка не взвыл.
Нет.
Деккерет достиг некой внутренней вершины своего гнева, задержался там на мгновенье и, перевалив через пик, постепенно вновь обрел хладнокровие. Он отпустил Барьязида, отшвырнув его к флотеру, и тот, покачнувшись, вцепился в изогнутый борт машины. Все краски исчезли с его лица. Он осторожно потер посиневшую руку и взглянул на Деккерета со смешанным чувством ужаса, боли и негодования. Деккерет внимательно изучал любопытный инструмент, мягко дотрагиваясь кончиками пальцев до изящных и сложных узлов конструкции, затем потянулся надеть его себе на лоб.
— Не надо! — выдохнул Барьязид.
— А что случится? Думаешь, я сделаю себе хуже? Я справлюсь.
— Справитесь. И сами же себе навредите.
Деккерет кивнул. Он не сомневался, что Барьязид лжет, но не стал уличать его. Немного помолчав, он спросил:
— Выходит, в пустыне нет никаких метаморфоз — похитителей снов!
— Да, — прошептал Барьязид.
— Есть только ты. Ты проводил опыты над сознанием спящих путников, так?
— Да, — прошептал Барьязид.
— И доводил их до смерти.
— Нет! — взвизгнул Барьязид. — Я не хотел никого убивать. Они сами умирали от испуга, от того, что ничего не могли понять, от того, что убегали в пустыню или терялись в своих снах, как и вы…
— Но умирали они потому, что ты вмешивался в их сознания.
— Кто может быть в этом уверен? Одни умерли, другие — нет. Я никому не желал смерти. Вспомните когда вы исчезли, мы вас старательно искали.
— Да, потому что я нанял тебя ради своей безопасности, и об этом знают в Толигае, — произнес Деккерет. — А других в чем не повинных путников ты грабил издавна, разве не так?
Барьязид промолчал.
— Ты знал, что люди погибают в результате твоих опытов, но продолжал экспериментировать.
Все так же молча Барьязид пожал плечами.
— Сколько ты этим занимаешься!
— Несколько лет.
— Но зачем?
Барьязид отвел взгляд.
— Я уже как-то говорил вам, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.
— Даже если я сломаю твою машину!
— Вы все равно ее не сломаете.
— Верно, — сказал Деккерет. — На, забери.
— ЧТО?
Деккерет протянул ему руку с лежавшим на ладони механизмом.
— Возьми.
— Вы не убьете меня! — вздрогнул Барьязид.
— Разве я судья? Вот если я поймаю тебя еще раз, когда ты будешь испытывать это на мне, то убью, можешь не сомневаться. А так — нет. Убийство не по мне. У меня на душе уже есть один грех. К тому же ты должен провести меня обратно в Толигай, или ты забыл?
— Конечно, конечно. — Барьязида явно потрясло милосердие Деккерета.
— Хотя, смотри, ты заслуживаешь… — пробормотал Деккерет.
— Но послушайте… — начал Барьязид. — Я вмешивался в ваши сны…
— Ну?
— Потому, что я хотел понять вас.
— Хм…
— Я… Вы не хотите отомстить?
Деккерет покачал головой.
— Ты позволил себе слишком вольно обойтись со мной и рассердил меня, но теперь гнев прошел, и я не хочу тебя наказывать. — Он наклонился поближе к коротышке и сказал низким угрожающим тоном: — Я пришел на Сувраель полный чувства вины, в поисках очищающих физических страданий. Глупости! Физические страдания лишь укрепляют тело и силу и совсем немного значат для душевных ран. Ты же дал мне кое-что другое. Ты и твоя игрушка. Хоть ты и мучил меня в снах, но ты держал зеркало моей души, и я видел себя и свою сущность. Ты хорошо запомнил мой последний сон, Барьязид?
— Вы были в лесу… на севере…
— Да.
— Вы охотились. Одного из ваших загонщиков ранил зверь, верно?
— Продолжай.
— И вы оставили ее, продолжив погоню за добычей, а когда вернулись, было уже поздно, и вы обвинили себя в ее гибели. Я ощущал в вас чувство огромной вины и чувствовал исходящую от вас силу.
— Да, — кивнул Деккерет. — Это вина, которую мне предстоит нести всю жизнь. И с этим ничего нельзя сделать. — Поразительное спокойствие вдруг охватило его. Он ни в чем не был уверен, хотя во сне, наконец, встал лицом к лицу с событиями в Кинторском лесу и взглянул на то, что там сотворил и чего не сделал. Но понимая это, он не мог выразить словами, что глупо мучить себя всю жизнь за один беспечный поступок, и что пришло время отбросить самобичевание и заняться делом. Теперь он простил себя. Он приехал на Сувраель ради искупления, и каким-то образом получил его, за что следовало благодарить Барьязида.
— Возможно, я мог бы спасти ее, — продолжал он, — а возможно, и нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Что это? — повторил он.
— Я ведь сказал — игрушка. Пожалуйста, отдайте… отдайте, а то вы ее сломаете.
— И каково назначение этой игрушки?
— Она развлекает меня во сне, — хрипло пробормотал Барьязид.
— Каким образом?
— Она усиливает сны и делает их интереснее.
Деккерет поднес механизм поближе к глазам.
— А если я надену его на себя, он усилит и мои сны?
— Вы только повредите себе.
— Ну-ну, расскажи-ка, что эта штука делает для тебя?
— Это очень трудно объяснить, — ответил Барьязид.
— А ты потрудись, подыщи слова. Например, как ты оказался в моем сне? Ты не имел никакого отношения к столь щепетильному посланию.
Коротышка пожал плечами и неловко сказал:
— Я был в вашем сне? Да откуда мне знать, что в нем происходило? Такое вообще невозможно.
— Да? А я думаю, твой механизм помог тебе туда проникнуть и узнать, что я вижу.
Барьязид угрюмо молчал.
— Опиши-ка его действие, — продолжал Деккерет, — или я просто сломаю эту штуковину.
Сильные пальцы Деккерета стиснули одну из самых хрупких на вид частей непонятного приспособления. Барьязид судорожно сглотнул, тело его напряглось.
— Ну? — поторопил Деккерет.
— Да, вы правильно угадали. Это… это позволяет мне проникать в спящее сознание.
— Вот как! Где же ты достал такую вещь?
— Я сам ее придумал и совершенствовал много лет.
— Значит, эта штука вроде машин Леди Острова она?
— Не совсем. Моя сильнее. Леди может только говорить с сознанием, а я читаю сны и управляю как их образованием, так и спящим сознанием.
— И ты придумал ее сам, а не украл на Острове Сна?
— Сам, — пробормотал Барьязид.
Деккерета захлестнула волна ярости. На мгновение ему захотелось раздавить механизм и отдубасить Барьязида до крови. Воспоминание о всех полуправдах, недомолвках и прямой лжи, которые скармливал ему коротышка, то, как он вмешивался в его сны, как бесцельно расстраивал и лишал целительного отдыха, как подмешивал ложные страхи, мучения и ненадежность в послания леди, вызывало почти убийственный гнев. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, глаза крыла красная дымка, а рука на локте Барьязида сжималась до тех пор, пока коротышка не взвыл.
Нет.
Деккерет достиг некой внутренней вершины своего гнева, задержался там на мгновенье и, перевалив через пик, постепенно вновь обрел хладнокровие. Он отпустил Барьязида, отшвырнув его к флотеру, и тот, покачнувшись, вцепился в изогнутый борт машины. Все краски исчезли с его лица. Он осторожно потер посиневшую руку и взглянул на Деккерета со смешанным чувством ужаса, боли и негодования. Деккерет внимательно изучал любопытный инструмент, мягко дотрагиваясь кончиками пальцев до изящных и сложных узлов конструкции, затем потянулся надеть его себе на лоб.
— Не надо! — выдохнул Барьязид.
— А что случится? Думаешь, я сделаю себе хуже? Я справлюсь.
— Справитесь. И сами же себе навредите.
Деккерет кивнул. Он не сомневался, что Барьязид лжет, но не стал уличать его. Немного помолчав, он спросил:
— Выходит, в пустыне нет никаких метаморфоз — похитителей снов!
— Да, — прошептал Барьязид.
— Есть только ты. Ты проводил опыты над сознанием спящих путников, так?
— Да, — прошептал Барьязид.
— И доводил их до смерти.
— Нет! — взвизгнул Барьязид. — Я не хотел никого убивать. Они сами умирали от испуга, от того, что ничего не могли понять, от того, что убегали в пустыню или терялись в своих снах, как и вы…
— Но умирали они потому, что ты вмешивался в их сознания.
— Кто может быть в этом уверен? Одни умерли, другие — нет. Я никому не желал смерти. Вспомните когда вы исчезли, мы вас старательно искали.
— Да, потому что я нанял тебя ради своей безопасности, и об этом знают в Толигае, — произнес Деккерет. — А других в чем не повинных путников ты грабил издавна, разве не так?
Барьязид промолчал.
— Ты знал, что люди погибают в результате твоих опытов, но продолжал экспериментировать.
Все так же молча Барьязид пожал плечами.
— Сколько ты этим занимаешься!
— Несколько лет.
— Но зачем?
Барьязид отвел взгляд.
— Я уже как-то говорил вам, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.
— Даже если я сломаю твою машину!
— Вы все равно ее не сломаете.
— Верно, — сказал Деккерет. — На, забери.
— ЧТО?
Деккерет протянул ему руку с лежавшим на ладони механизмом.
— Возьми.
— Вы не убьете меня! — вздрогнул Барьязид.
— Разве я судья? Вот если я поймаю тебя еще раз, когда ты будешь испытывать это на мне, то убью, можешь не сомневаться. А так — нет. Убийство не по мне. У меня на душе уже есть один грех. К тому же ты должен провести меня обратно в Толигай, или ты забыл?
— Конечно, конечно. — Барьязида явно потрясло милосердие Деккерета.
— Хотя, смотри, ты заслуживаешь… — пробормотал Деккерет.
— Но послушайте… — начал Барьязид. — Я вмешивался в ваши сны…
— Ну?
— Потому, что я хотел понять вас.
— Хм…
— Я… Вы не хотите отомстить?
Деккерет покачал головой.
— Ты позволил себе слишком вольно обойтись со мной и рассердил меня, но теперь гнев прошел, и я не хочу тебя наказывать. — Он наклонился поближе к коротышке и сказал низким угрожающим тоном: — Я пришел на Сувраель полный чувства вины, в поисках очищающих физических страданий. Глупости! Физические страдания лишь укрепляют тело и силу и совсем немного значат для душевных ран. Ты же дал мне кое-что другое. Ты и твоя игрушка. Хоть ты и мучил меня в снах, но ты держал зеркало моей души, и я видел себя и свою сущность. Ты хорошо запомнил мой последний сон, Барьязид?
— Вы были в лесу… на севере…
— Да.
— Вы охотились. Одного из ваших загонщиков ранил зверь, верно?
— Продолжай.
— И вы оставили ее, продолжив погоню за добычей, а когда вернулись, было уже поздно, и вы обвинили себя в ее гибели. Я ощущал в вас чувство огромной вины и чувствовал исходящую от вас силу.
— Да, — кивнул Деккерет. — Это вина, которую мне предстоит нести всю жизнь. И с этим ничего нельзя сделать. — Поразительное спокойствие вдруг охватило его. Он ни в чем не был уверен, хотя во сне, наконец, встал лицом к лицу с событиями в Кинторском лесу и взглянул на то, что там сотворил и чего не сделал. Но понимая это, он не мог выразить словами, что глупо мучить себя всю жизнь за один беспечный поступок, и что пришло время отбросить самобичевание и заняться делом. Теперь он простил себя. Он приехал на Сувраель ради искупления, и каким-то образом получил его, за что следовало благодарить Барьязида.
— Возможно, я мог бы спасти ее, — продолжал он, — а возможно, и нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81