Судя по виду и запаху, трапеза Макото не менялась уже много лет: мясные консервы с гречневой лапшой.
- Регги! - крикнул он, заключая Легги в объятия. Макото поседел, пополнел, стал пользоваться бифокальными очками. - Ешь «Спам» . - Макото великодушно протянул свой котелок. - С континента. Для тебя полезно.
- Мы поели в отеле, - сказал Старлиц.
- Отель! - возмутился Макото. - Ты что, Регги? Тут для тебя есть комнаты для гостей. Можешь занять комнату Марико Мори. Марико Мори знаешь?
- А, да, нет, может быть. Марико Мори - дочь строителя величайших в мире небоскребов. Она фотографируется в токийском метро в космических скафандрах из «майлара».
Макото энергично закивал.
- Какая славная девочка, а? Суперталантливая! Как хороша!
- Интересно, Марико Мори понимает, что в последнее время слишком далеко зашла?
- Конечно! Марико большая художница. Большие продажи нью-йоркского «Сотбиз». - Макото глянул на Зету и деланно осклабился. - Кто эта фанатка? У нее такие шикарные башмаки!
- Это моя дочь, Зенобия. Зенобия Боадиция Гипатия Макмиллен.
Зета и Макото обменялись долгими, осторожными, трансконтинентальными взглядами.
- Тебе нравится «Шар дракона»? - спросил наконец Макото.
- Да, - тихо ответила Зета. - «Шар дракона» - это здорово.
- А «Сейлор Мун»?
Она вскинула голову.
- Конечно!
- «Покемон»? «Привет, Китти»?
- Это всем нравится! Только дураки от этого не тащатся!
- Девчонка что надо! - одобрил Макото. - Ты голодная, Зен Оби? Ты нравиться лапша удон?
- А это белая лапша удон?
- Очень, очень белая.
- Классно. Сделай мне немного. Сделай мне немного прямо сейчас! Умираю от голода!
Макото плеснул в плохо отмытую кастрюльку безумно дорогой импортной ключевой воды из канистры.
- Американки растут большие, если едят лапшу удон, - предположил Макото, прохаживаясь перед кухонными тумбами из тропической древесины и наугад дергая ручки ящиков. Из одного испуганно выскочили два здоровенных таракана-островитянина с палец величиной. Макото проводил их шумный полет снисходительным взглядом гавайца. Наконец он наткнулся на залежи японской лапши в целлофане.
- Я ее варю, - сообщил он, включая электроплиту. - Микроволновка не тот вкус. Мы готовим лапшу старинно, любовью, естественно, совершенно.
Кастрюлька закипала в умиротворенной тишине. Макото устремил на Зету задумчивый взгляд.
- Что тебе больше нравится, «Нинтендо» или «Сега»?
- «Сега» сыграла в ящик. Ну, почти.
- Да. Ты права. Я им твержу: возьмите ди-джея из Токио, но нет, нет, «Пропеллерхэдз», «Продиджи», прочая мура! У ребят из британского «техно» пунктик на музыке для видеоигр.
Не в привычках Макото было заговаривать о деле, не посвятив сперва, согласно японским правилам гостеприимства, несколько часов болтовне ни о чем. Видимо, его не покидали мысли о видеоиграх. Невозможность покорить Америку заставляла его еще более серьезно относиться к британской поп-сцене. На ней он по пояс увяз в конкурентной борьбе. Британия была европейской Японией.
- Какие новости про Ино? - осторожно поинтересовался Старлиц.
- Я знаю его. Вернулся в «Рокси Мьюзик», - машинально ответил Макото. - Я узнаю Брайана Ино даже в гриме и перьях.
- Ты читал его новую книгу? Ту, про один год в девяностых?
- Профессор Ино очень хороший писатель, - кисло проговорил Макото. Повозив языком во рту, он выдал цитату: - «Никогда не делать того, чего никто никогда не думал не делать».
Старлиц обдумал сентенцию. Не много европейцев осмелились бы такое написать.
- Да, Ино - тяжеловес.
- Я веду дневник 1999 года. Называется «Окольная стратегия». - Макото поднял глаза, продолжая вяло помешивать свое варево. - Ты ведешь дневник, Регги?
- У меня принцип: не оставлять письменных следов.
- Ты вечно в бегах. Тебе пускать корни, так лучше для тебя. У тебя маленькая девочка, ей будет лучше с большим домом.
- Кому ты это говоришь? Помнишь, я сам говорил это тебе. Я - тебе.
Макото изобразил улыбку сфинкса.
- Значит, у нас равновесие.
В кухню вошли две служанки Макото - в форме, чистенькие и радостные.
- Мы снова нашли на диване многоножку, босс, - доложила одна по-японски.
- Здоровенную коричневую лентяйку или шуструю голубенькую, из ядовитых?
- Большую коричневую, босс.
- Тогда не бойтесь, ее сожрут гекконы.
- У тебя тут многочисленные жуки? - спросил Старлиц на своем неудобоваримом японском.
Макото грустно кивнул.
- Ты не поверишь, братец! Это сырость. Мы каждую неделю или примерно собираем плесень от пластиковых стен, но жуки живут под домом, на сваях, и размножаются в мертвых пнях от макадамий. - Макото в задумчивости почесал круглую пышноволосую голову. - Самое худшее здесь - постоянный соленый бриз. Сожрал все мое студийное оборудование. Машины, компьютеры, магнитофоны, ну как это назвать: все портится.
Служанки тем временем подплыли к рыжему от ржавчины холодильнику и стали вынимать из него фрукты. Они двигались бесшумно, с непередаваемой истомой, словно под гипнозом. Одна нарезала большой сочный плод манго керамическим японским ножиком цвета крабового мяса, другая включила дряхлый кухонный комбайн «Браун». Кто-то в глубине дома включил бухающую запись балийского гамелана.
- Да, ржавчина - это целая проблема, - посочувствовал Старлиц.
- Домашние растения, однако, - проворковал Макото. - На этом острове лучшая в мире вулканическая почва. У меня бонсай на заднем крыльце под три метра!
- Бонсай, такой большой?
- Шутка.
- Извини, мой японский тоже заржавел от редкого применения.
- Если честно, Регги, та безграмотная чушь, которую ты нес тогда в баре в Роппонги, была не японским языком, а твоим собственным уникальным личным диалектом. Реггийским.
Макото слил из кастрюльки воду и вывалил лапшу в конический глиняный сосуд.
- Ты ешь лапшу! - приказал он Зете по-английски. - Наслаждайся!
- Мне нужны палочки! - заявила обрадованная Зета. Вооружившись палочками, она стала со скоростью пылесоса втягивать в себя лапшу, довольно хлюпая.
Макото устроился на подушке хромированного табурета.
- Сначала мне показалось, что она на тебя не похожа, но теперь я могу чувствовать сильное семейное сходство.
- Хай . - Старлиц поблагодарил хозяина дома вежливым японским кивком.
- Очень приятно познакомиться с этой юной леди. Однажды ты уже упоминал про свою дочь, но тогда я решил, что все увязнет в этих невозможных американских джунглях развода и опеки. Ничего не собираюсь выпытывать.
Старлиц отвесил встревоженный полупоклон.
- Прости, что я оставил группу. Это моя вина. Gomen nasai .
- Регги, брат мой, верь мне, я все понимаю. Это проблема giri и ninjo . Либо одно, либо другое. Такова человеческая жизнь. Человек должен следовать своей карме, понимаешь? Меня устраивают оба пути.
Зета недовольно отвлеклась от заметно уменьшившейся горки лапши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
- Регги! - крикнул он, заключая Легги в объятия. Макото поседел, пополнел, стал пользоваться бифокальными очками. - Ешь «Спам» . - Макото великодушно протянул свой котелок. - С континента. Для тебя полезно.
- Мы поели в отеле, - сказал Старлиц.
- Отель! - возмутился Макото. - Ты что, Регги? Тут для тебя есть комнаты для гостей. Можешь занять комнату Марико Мори. Марико Мори знаешь?
- А, да, нет, может быть. Марико Мори - дочь строителя величайших в мире небоскребов. Она фотографируется в токийском метро в космических скафандрах из «майлара».
Макото энергично закивал.
- Какая славная девочка, а? Суперталантливая! Как хороша!
- Интересно, Марико Мори понимает, что в последнее время слишком далеко зашла?
- Конечно! Марико большая художница. Большие продажи нью-йоркского «Сотбиз». - Макото глянул на Зету и деланно осклабился. - Кто эта фанатка? У нее такие шикарные башмаки!
- Это моя дочь, Зенобия. Зенобия Боадиция Гипатия Макмиллен.
Зета и Макото обменялись долгими, осторожными, трансконтинентальными взглядами.
- Тебе нравится «Шар дракона»? - спросил наконец Макото.
- Да, - тихо ответила Зета. - «Шар дракона» - это здорово.
- А «Сейлор Мун»?
Она вскинула голову.
- Конечно!
- «Покемон»? «Привет, Китти»?
- Это всем нравится! Только дураки от этого не тащатся!
- Девчонка что надо! - одобрил Макото. - Ты голодная, Зен Оби? Ты нравиться лапша удон?
- А это белая лапша удон?
- Очень, очень белая.
- Классно. Сделай мне немного. Сделай мне немного прямо сейчас! Умираю от голода!
Макото плеснул в плохо отмытую кастрюльку безумно дорогой импортной ключевой воды из канистры.
- Американки растут большие, если едят лапшу удон, - предположил Макото, прохаживаясь перед кухонными тумбами из тропической древесины и наугад дергая ручки ящиков. Из одного испуганно выскочили два здоровенных таракана-островитянина с палец величиной. Макото проводил их шумный полет снисходительным взглядом гавайца. Наконец он наткнулся на залежи японской лапши в целлофане.
- Я ее варю, - сообщил он, включая электроплиту. - Микроволновка не тот вкус. Мы готовим лапшу старинно, любовью, естественно, совершенно.
Кастрюлька закипала в умиротворенной тишине. Макото устремил на Зету задумчивый взгляд.
- Что тебе больше нравится, «Нинтендо» или «Сега»?
- «Сега» сыграла в ящик. Ну, почти.
- Да. Ты права. Я им твержу: возьмите ди-джея из Токио, но нет, нет, «Пропеллерхэдз», «Продиджи», прочая мура! У ребят из британского «техно» пунктик на музыке для видеоигр.
Не в привычках Макото было заговаривать о деле, не посвятив сперва, согласно японским правилам гостеприимства, несколько часов болтовне ни о чем. Видимо, его не покидали мысли о видеоиграх. Невозможность покорить Америку заставляла его еще более серьезно относиться к британской поп-сцене. На ней он по пояс увяз в конкурентной борьбе. Британия была европейской Японией.
- Какие новости про Ино? - осторожно поинтересовался Старлиц.
- Я знаю его. Вернулся в «Рокси Мьюзик», - машинально ответил Макото. - Я узнаю Брайана Ино даже в гриме и перьях.
- Ты читал его новую книгу? Ту, про один год в девяностых?
- Профессор Ино очень хороший писатель, - кисло проговорил Макото. Повозив языком во рту, он выдал цитату: - «Никогда не делать того, чего никто никогда не думал не делать».
Старлиц обдумал сентенцию. Не много европейцев осмелились бы такое написать.
- Да, Ино - тяжеловес.
- Я веду дневник 1999 года. Называется «Окольная стратегия». - Макото поднял глаза, продолжая вяло помешивать свое варево. - Ты ведешь дневник, Регги?
- У меня принцип: не оставлять письменных следов.
- Ты вечно в бегах. Тебе пускать корни, так лучше для тебя. У тебя маленькая девочка, ей будет лучше с большим домом.
- Кому ты это говоришь? Помнишь, я сам говорил это тебе. Я - тебе.
Макото изобразил улыбку сфинкса.
- Значит, у нас равновесие.
В кухню вошли две служанки Макото - в форме, чистенькие и радостные.
- Мы снова нашли на диване многоножку, босс, - доложила одна по-японски.
- Здоровенную коричневую лентяйку или шуструю голубенькую, из ядовитых?
- Большую коричневую, босс.
- Тогда не бойтесь, ее сожрут гекконы.
- У тебя тут многочисленные жуки? - спросил Старлиц на своем неудобоваримом японском.
Макото грустно кивнул.
- Ты не поверишь, братец! Это сырость. Мы каждую неделю или примерно собираем плесень от пластиковых стен, но жуки живут под домом, на сваях, и размножаются в мертвых пнях от макадамий. - Макото в задумчивости почесал круглую пышноволосую голову. - Самое худшее здесь - постоянный соленый бриз. Сожрал все мое студийное оборудование. Машины, компьютеры, магнитофоны, ну как это назвать: все портится.
Служанки тем временем подплыли к рыжему от ржавчины холодильнику и стали вынимать из него фрукты. Они двигались бесшумно, с непередаваемой истомой, словно под гипнозом. Одна нарезала большой сочный плод манго керамическим японским ножиком цвета крабового мяса, другая включила дряхлый кухонный комбайн «Браун». Кто-то в глубине дома включил бухающую запись балийского гамелана.
- Да, ржавчина - это целая проблема, - посочувствовал Старлиц.
- Домашние растения, однако, - проворковал Макото. - На этом острове лучшая в мире вулканическая почва. У меня бонсай на заднем крыльце под три метра!
- Бонсай, такой большой?
- Шутка.
- Извини, мой японский тоже заржавел от редкого применения.
- Если честно, Регги, та безграмотная чушь, которую ты нес тогда в баре в Роппонги, была не японским языком, а твоим собственным уникальным личным диалектом. Реггийским.
Макото слил из кастрюльки воду и вывалил лапшу в конический глиняный сосуд.
- Ты ешь лапшу! - приказал он Зете по-английски. - Наслаждайся!
- Мне нужны палочки! - заявила обрадованная Зета. Вооружившись палочками, она стала со скоростью пылесоса втягивать в себя лапшу, довольно хлюпая.
Макото устроился на подушке хромированного табурета.
- Сначала мне показалось, что она на тебя не похожа, но теперь я могу чувствовать сильное семейное сходство.
- Хай . - Старлиц поблагодарил хозяина дома вежливым японским кивком.
- Очень приятно познакомиться с этой юной леди. Однажды ты уже упоминал про свою дочь, но тогда я решил, что все увязнет в этих невозможных американских джунглях развода и опеки. Ничего не собираюсь выпытывать.
Старлиц отвесил встревоженный полупоклон.
- Прости, что я оставил группу. Это моя вина. Gomen nasai .
- Регги, брат мой, верь мне, я все понимаю. Это проблема giri и ninjo . Либо одно, либо другое. Такова человеческая жизнь. Человек должен следовать своей карме, понимаешь? Меня устраивают оба пути.
Зета недовольно отвлеклась от заметно уменьшившейся горки лапши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73