Они побрели назад, к надрывающемуся тягачу. Виктор тащился за ними радостный, с перепачканной жиром от кебаба физиономией.
- У меня к тебе деловое предложение, - начал Старлиц. - Очень заманчивое. Рассказать?
- Я тебя давно знаю, Старлиц! - пробурчал Хохлов. - Еще с Азербайджана. Вспомнить хотя бы банковскую аферу на Аландских островах. Никогда еще наше знакомство не приносило мне барыша. - Хохлов вздохнул, костлявые плечи поднялись и опустились под дешевой футболкой. - Когда мы познакомились, я еще поднимал МИГи с авиабазы в Кабуле. Тогда я был счастлив. Я был молод и воевал за социализм. Самые счастливые дни в моей жизни. А после этого все пошло вразнос.
- Будешь сетовать на свою злую судьбу или выслушаешь мое предложение? - жестко спросил Старлиц.
- Теперь я одинокий изгнанник, - не унимался Хохлов. - Стервятники мафии пожирают труп России. Мэров отстреливают прямо на улицах городов, бизнесменов травят ядом, все банки лопнули, Ельцин - пьяница и скоро помрет. Российскую армию кормят собачьим кормом. Русские солдаты подыхают в своих казармах от голода!
Старлиц запустил руку во внутренний карман, вытащил толстую пачку купюр и отсчитал пять стодолларовых бумажек.
- Возьми и заткнись.
Хохлов уставился на деньги.
- Новые американские сотенные? Те, что еще не научились подделывать?
- Они самые.
- Тогда давай. - И Хохлов спрятал подношение.
- А мне? - сунулся Виктор.
- Позже, парень.
Звук, издаваемый тягачом, внезапно изменился: вместо мучительного скрежета берег огласился пронзительным визгом. Экипаж машины пытался перекричать его на гортанном турецком. От их усилий пришпорить двигатель все вокруг заволокло синим дымом. У воды скопилась оживленная толпа с фонарями и рыбачьими баграми.
- Вот и наш мешочек, - прокомментировал Старлиц.
- Виктор! - окликнул Хохлов племянника. - Не суйся раньше времени! Берегись турок, у них бывают при себе длинные острые кинжалы.
- Посмотри, какая красота! - Виктору не терпелось присоединиться к волнующейся толпе. - Замечательная ночь! Ты только взгляни на эти звезды!
- Вокруг нас мусульмане. Лучше гляди в оба!
Виктор посмотрел на Старлица с извиняющейся наркотической улыбкой.
- Мой дядя такой старомодный! Он патриот.
- Лично я в этом деле новичок, - сказал Старлиц, не отвлекаясь на эмоции. - Как в такой толчее забрать свой товар?
- Тебя удивит, как четко тут все организовано, - сказал Хохлов. - Перед тобой завершение подводного этапа героиновой сети. Торговцы героином имеют теперь свои собственные автобусные линии, компании грузовых перевозок... В Азербайджане, Таджикистане, Туркмении на наркотиках выросла новая мафия. От старых границ ничего не осталось. Торговцы героином очень шустрые, это совершенно свободный рынок. У них есть даже почтовые индексы.
Мужчины вошли в полосу прибоя и, дружно ухая от напряжения, медленно вытянули на пляж огромный баллон. В неверном свете переносных фонарей этот спущенный пузырь больше всего походил на чудовищный использованный презерватив.
Старлиц и двое его компаньонов подошли ближе, чтобы лучше видеть происходящее. Внутри огромного пузыря виднелся водонепроницаемый пластиковый мешок, похожий на кисту, выросшую изнутри на шкуре этого прозрачного выпотрошенного кита. Появились контрабандисты с автоматическим оружием, которым надлежало обеспечить порядок при дележке. С ними был человек с видеокамерой.
- Это еще зачем?! - прошипел Старлиц, вздрогнув, как от укуса. - Мне это не нравится.
-Лучше стой спокойно и не мешай героиновым почтальонам, - посоветовал ему Хохлов. - Камера наблюдения помогает бизнесу. Она действует на людей успокаивающе.
С этими словами Хохлов задрал футболку. Под его торчащими ребрами обнаружился широкий марлевый пояс. Запустив в него один палец, Хохлов извлек наружу картонный пропуск.
- Держи, парень.
Виктор тупо посмотрел на пропуск. Под действием «экстази» он пришел в состояние, когда великолепное самочувствие сочетается с полной утратой инициативы.
- Смотри не вырони! - прикрикнул на него Хохлов. - И пакет не потеряй! Дуй туда. Осторожно мне!
Виктор послушно побежал к морю.
- Лучше, когда он под кайфом, - сказал Хохлов с нескрываемым отчаянием. - Так он хотя бы счастливый. А когда у него депрессия... В общем, лучше тебе не видеть Виктора в депрессии. Тогда он превращается в поэта.
- Дети... - отозвался Старлиц, горестно накрывший ладонями голову.
Представители синдиката контрабандистов уже вскрыли пузырь и тащили вынутый из него груз в яркий квадрат света, посылаемого множеством ручных фонарей. Старлиц чувствовал, как тяжел зловещий порошок в мешке: каждая его крупица обладала собственной дьявольской гравитацией. То был самый лакомый товар на свете, бездымный порох, способный взорвать весь мир, материализовавшееся зло максимальной концентрации и плотности. Реальность внезапно покрылась новым слоем лака - холодным синим мерцанием наркотической тошноты. Мешок был подобен ковчегу, обиталищу божества боли и страха, покорившего мир потребления при помощи нагретой докрасна ложечки - проклятья века, всех его правительств и советов. Это божество вырывалось наружу в виде миллиона грязных доз, впрыскиваемых в туалетах и превращающих людей в насекомых, в безмозглые растения, в отребье, стоящее на карачках на стартовом рубеже нового века...
Хохлов покосился на Старлица со смешанным выражением удивления и сочувствия.
- Тебе тоже небезразличны дети, Леха? Верно, у тебя ведь есть дочь. - Хохлов пытался установить с партнером хоть какой-то душевный контакт. - Как она? Расскажи мне о ней.
- Понятия не имею, - пробормотал Старлиц, с трудом поднимая раскалывающуюся голову. - В последнее время я почти не имею вестей от Мамаши Номер Один и Мамаши Номер Два. Черт их разберет, что творится на их лесбийском континенте нового века.
- Сочувствую. - Хохлов тяжело вздохнул. - Представляю, каково тебе. Неприятная штука - жизнь.
- Все равно от неприятностей никуда не денешься, ас. От них избавлены только люди, живущие вне времени. Но жизнь можно сделать легче. - Старлиц собрался с силами и выпрямился. - Я уже обеспечил поступление дохода и заручился поддержкой на самых верхних этажах турецкого правительства! У меня ушло на это три года, но дело того стоило: такой отлаженной схемы у меня еще не бывало. Теперь, дружище, я зажил на широкую ногу. Я так богат, что почти готов легализоваться.
- Ты говоришь, что разбогател, Леха? - удивленно переспросил Хохлов.
- Представь себе! На меня вкалывает штатный бухгалтер и еще три десятка служащих.
Поредевшие брови Хохлова взлетели на обожженный лоб.
- До чего интересные новости! Этого я от тебя не ожидал.
- Я тебе все растолкую. Наконец-то я смекнул, что к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73