Он не
решался войти в воду в темноте. Плавать он не умел, и ему представлялись
разные противные скользкие создания с выпученными слепыми глазами,
извивающиеся в воде. Странные существа водятся в прудах и озерах в глубине
гор: рыбы, чьи предки заплыли туда бог весть как давно да так и не выплыли
на свет, глаза их все выпучивались и выпучивались оттого, что они силились
видеть во мраке. Есть там твари и более страшные, чем рыбы. Они поселились
в пещерах раньше гоблинов и теперь скрываются по темным закоулкам,
шныряют, подсматривают и разнюхивают.
Здесь, в глубине и в темноте, у самой воды жил старый Голлум -
большая скользкая тварь. Не знаю, откуда он взялся и кто или что он был
такое. Голлум - и все. Черный, как сама темнота, с двумя громадными
круглыми бесцветными глазами на узкой физиономии. У него была лодчонка, и
он тихо скользил в ней по озеру. Это и в самом деле было озеро, широкое,
глубокое и ледяное. Он греб своими длинными задними лапами, свесив их за
борт, греб беззвучно, без единого всплеска. Не таковский он был, чтобы
шуметь. Он высматривал своими круглыми, как плошки, глазами слепых рыб и
выхватывал их из воды длинными пальцами с быстротой молнии. Мясо он тоже
любил. Когда ему удавалось поймать гоблина, он бывал доволен: они
нравились ему на вкус. Но сам он старался не попасться им на глаза. Обычно
он набрасывался на них сзади и душил, если какому-нибудь гоблину случалось
оказаться одному на берегу озера, когда Голлум рыскал поблизости. Они,
правда, спускались к воде очень редко, так как чувствовали, что там внизу,
у самых корней горы, их подстерегает что-то неприятное. Они наткнулись на
озеро давным-давно, когда рыли туннели, и убедились, что дальше не
проникнуть. Поэтому дорога там и кончалась, и ходить туда было незачем -
если только их не посылал туда Верховный Гоблин, которому вдруг захотелось
поесть рыбки из озера. Иногда он не видел больше ни рыбки, ни рыбака.
Жил Голлум на скользком каменном островке посреди озера. Он уже давно
заприметил Бильбо и наставил на него, как телескопы, бледные глаза. Бильбо
не мог видеть Голлума, но Голлум-то его видел и изнывал от любопытства,
понимая, что это не гоблин. Он влез в лодочку и оттолкнулся от островка, а
Бильбо тем временем сидел на берегу, потерявший дорогу и растерявший
последние мозги, - словом, совершенно растерянный. И вдруг бесшумно
подплывший Голлум прошипел и просвистел совсем близко:
- Блес-с-ск и плес-с-ск, моя прелес-с-сть! Угощ-щщение на с-с-славу!
С-с-сладкий кус-с-сочек для нас-с-с!
И он издал страшный глотающий звук: "Голлм!". Недаром имя его было
Голлум, хотя сам он звал себя "моя прелес-с-сть". У хоббита чуть сердце не
выпрыгнуло, когда он вдруг услыхал шипение и увидел два бледных,
уставившихся на него глаза.
- Ты кто такой?-спросил он, выставляя вперед кинжал.
- А он кто такой, моя прелес-с-сть? - прошипел Голлум (он привык
обращаться к самому себе, потому что больше ему не с кем было
разговаривать). Он явился именно затем, чтобы разузнать, кто это. Голода
он сейчас не испытывал, только любопытство; будь он голоден, он сперва бы
сцапал Бильбо, а потом уже зашипел.
- Я мистер Бильбо Бэггинс. Я потерял гномов, потерял волшебника и не
знаю, где я. И знать не хочу, мне бы только выбраться отсюда.
- Что за ш-ш-штука у него в руках? - спросил Голлум, глядя на кинжал,
который ему явно не понравился.
- Меч, выкованный в Гондолине!
- Ты слышиш-ш-шь? - прошипел Голлум и сделался очень вежливым. - Не
присес-с-сть ли тебе, моя прелес-с-сть, не побес-с-с-седовать ли с ним
немнож-ж-жко? Как ему нравятс-с-ся з-з-загадки? Может быть, нравятс-с-ся?
Голлум старался вести себя как можно дружелюбнее, во всяком случае,
до поры до времени, пока не выяснит побольше о мече и о хоббите, один ли
он в самом деле и можно ли его с-с-съес-с-сть, и не проголодался ли он,
Голлум. Загадки - вот что пришло ему в голову. Загадывать загадки да
изредка отгадывать их - единственная игра, в которую ему приходилось
играть давным-давно с другими чудными зверюшками, сидевшими в своих
норках. С тех пор он потерял всех своих друзей, стал изгнанником, остался
один и заполз глубоко-глубоко, в самую тьму под горой.
- Хорошо, - сказал Бильбо, решив быть покладистым, пока не узнает
побольше об этом создании - одно ли оно, злое ли и дружит ли с гоблинами.
- Сперва ты, - добавил он, потому что не успел ничего придумать.
И Голлум прошипел:
Не увидать ее корней,
Вершина выше тополей,
Все вверх и вверх она идет,
Но не растет.
- Ну, это легко, - сказал Бильбо. - Наверное, гора.
- Иш-ш-шь как прос-с-сто догадалс-с-ся! Пус-с-сть у нас-с-с будет
с-с-состязание! Ес-с-сли моя прелес-с-сть с-с-спрос-с-сит, а он не
отгадает, моя прелес-с-сть его съес-с-ст. Ес-с-сли он с-с-спросит нас-с-с,
а мы не догадаем-с-с-ся, мы с-с-сделаем то, что он прос-с-сит, хорош-ш-шо?
Мы покаж-ж-жем ему дорогу, моя прелес-с-сть.
- Согласен, - сказал Бильбо, не-смея отказаться и отчаянно пытаясь
придумать загадку, которая бы спасла его от съедения.
На красных холмах
Тридцать белых коней
Друг другу навстречу
Помчатся скорей,
Ряды их сойдутся,
Потом разойдутся,
И смирными станут
До новых затей.
Вот все, что он сумел из себя выжать, - слово "съесть" мешало ему
думать. Загадка была старая, и Голлум, конечно, знал ответ не хуже нас с
вами.
- С-с-старье! - прошипел он. - З-з-зубы! З-з-зубы, моя прелес-с-сть!
У нас-с-с их ш-ш-шес-с-сть!
Затем он задал вторую загадку:
Вез голоса кричит,
Без зубов кусает,
Без крыльев летит,
Без горла завывает.
- Минутку! - вскричал Бильбо, в чьих ушах по-прежнему звучало
"съесть". К счастью, нечто подобное он когда-то слыхал и теперь напряг
свою память и ответил: - Ветер, разумеется, ветер!
Он был так доволен собой, что следующую загадку сочинил сам. "Пускай
помучается, мерзкое создание", - подумал он.
Огромный глаз сияет
В небесной синеве,
А маленький глазок
Сидит в густой траве.
Большой глядит - и рад:
"Внизу мой младший брат!"
- С-с-с, - просвистел Голлум. Он так давно жил под землей, что забыл
про такие вещи.
Но когда Бильбо уже начал надеяться, что гадкое существо проиграло,
Голлум вызвал в памяти те далекие времена, когда он жил с бабушкой в норке
на берегу реки.
- С-с-с, моя прелес-с-сть, - просвистел он, - одуванчик, вот какой
с-с-смысл.
Но такие будничные заурядные надземные загадки ему надоели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
решался войти в воду в темноте. Плавать он не умел, и ему представлялись
разные противные скользкие создания с выпученными слепыми глазами,
извивающиеся в воде. Странные существа водятся в прудах и озерах в глубине
гор: рыбы, чьи предки заплыли туда бог весть как давно да так и не выплыли
на свет, глаза их все выпучивались и выпучивались оттого, что они силились
видеть во мраке. Есть там твари и более страшные, чем рыбы. Они поселились
в пещерах раньше гоблинов и теперь скрываются по темным закоулкам,
шныряют, подсматривают и разнюхивают.
Здесь, в глубине и в темноте, у самой воды жил старый Голлум -
большая скользкая тварь. Не знаю, откуда он взялся и кто или что он был
такое. Голлум - и все. Черный, как сама темнота, с двумя громадными
круглыми бесцветными глазами на узкой физиономии. У него была лодчонка, и
он тихо скользил в ней по озеру. Это и в самом деле было озеро, широкое,
глубокое и ледяное. Он греб своими длинными задними лапами, свесив их за
борт, греб беззвучно, без единого всплеска. Не таковский он был, чтобы
шуметь. Он высматривал своими круглыми, как плошки, глазами слепых рыб и
выхватывал их из воды длинными пальцами с быстротой молнии. Мясо он тоже
любил. Когда ему удавалось поймать гоблина, он бывал доволен: они
нравились ему на вкус. Но сам он старался не попасться им на глаза. Обычно
он набрасывался на них сзади и душил, если какому-нибудь гоблину случалось
оказаться одному на берегу озера, когда Голлум рыскал поблизости. Они,
правда, спускались к воде очень редко, так как чувствовали, что там внизу,
у самых корней горы, их подстерегает что-то неприятное. Они наткнулись на
озеро давным-давно, когда рыли туннели, и убедились, что дальше не
проникнуть. Поэтому дорога там и кончалась, и ходить туда было незачем -
если только их не посылал туда Верховный Гоблин, которому вдруг захотелось
поесть рыбки из озера. Иногда он не видел больше ни рыбки, ни рыбака.
Жил Голлум на скользком каменном островке посреди озера. Он уже давно
заприметил Бильбо и наставил на него, как телескопы, бледные глаза. Бильбо
не мог видеть Голлума, но Голлум-то его видел и изнывал от любопытства,
понимая, что это не гоблин. Он влез в лодочку и оттолкнулся от островка, а
Бильбо тем временем сидел на берегу, потерявший дорогу и растерявший
последние мозги, - словом, совершенно растерянный. И вдруг бесшумно
подплывший Голлум прошипел и просвистел совсем близко:
- Блес-с-ск и плес-с-ск, моя прелес-с-сть! Угощ-щщение на с-с-славу!
С-с-сладкий кус-с-сочек для нас-с-с!
И он издал страшный глотающий звук: "Голлм!". Недаром имя его было
Голлум, хотя сам он звал себя "моя прелес-с-сть". У хоббита чуть сердце не
выпрыгнуло, когда он вдруг услыхал шипение и увидел два бледных,
уставившихся на него глаза.
- Ты кто такой?-спросил он, выставляя вперед кинжал.
- А он кто такой, моя прелес-с-сть? - прошипел Голлум (он привык
обращаться к самому себе, потому что больше ему не с кем было
разговаривать). Он явился именно затем, чтобы разузнать, кто это. Голода
он сейчас не испытывал, только любопытство; будь он голоден, он сперва бы
сцапал Бильбо, а потом уже зашипел.
- Я мистер Бильбо Бэггинс. Я потерял гномов, потерял волшебника и не
знаю, где я. И знать не хочу, мне бы только выбраться отсюда.
- Что за ш-ш-штука у него в руках? - спросил Голлум, глядя на кинжал,
который ему явно не понравился.
- Меч, выкованный в Гондолине!
- Ты слышиш-ш-шь? - прошипел Голлум и сделался очень вежливым. - Не
присес-с-сть ли тебе, моя прелес-с-сть, не побес-с-с-седовать ли с ним
немнож-ж-жко? Как ему нравятс-с-ся з-з-загадки? Может быть, нравятс-с-ся?
Голлум старался вести себя как можно дружелюбнее, во всяком случае,
до поры до времени, пока не выяснит побольше о мече и о хоббите, один ли
он в самом деле и можно ли его с-с-съес-с-сть, и не проголодался ли он,
Голлум. Загадки - вот что пришло ему в голову. Загадывать загадки да
изредка отгадывать их - единственная игра, в которую ему приходилось
играть давным-давно с другими чудными зверюшками, сидевшими в своих
норках. С тех пор он потерял всех своих друзей, стал изгнанником, остался
один и заполз глубоко-глубоко, в самую тьму под горой.
- Хорошо, - сказал Бильбо, решив быть покладистым, пока не узнает
побольше об этом создании - одно ли оно, злое ли и дружит ли с гоблинами.
- Сперва ты, - добавил он, потому что не успел ничего придумать.
И Голлум прошипел:
Не увидать ее корней,
Вершина выше тополей,
Все вверх и вверх она идет,
Но не растет.
- Ну, это легко, - сказал Бильбо. - Наверное, гора.
- Иш-ш-шь как прос-с-сто догадалс-с-ся! Пус-с-сть у нас-с-с будет
с-с-состязание! Ес-с-сли моя прелес-с-сть с-с-спрос-с-сит, а он не
отгадает, моя прелес-с-сть его съес-с-ст. Ес-с-сли он с-с-спросит нас-с-с,
а мы не догадаем-с-с-ся, мы с-с-сделаем то, что он прос-с-сит, хорош-ш-шо?
Мы покаж-ж-жем ему дорогу, моя прелес-с-сть.
- Согласен, - сказал Бильбо, не-смея отказаться и отчаянно пытаясь
придумать загадку, которая бы спасла его от съедения.
На красных холмах
Тридцать белых коней
Друг другу навстречу
Помчатся скорей,
Ряды их сойдутся,
Потом разойдутся,
И смирными станут
До новых затей.
Вот все, что он сумел из себя выжать, - слово "съесть" мешало ему
думать. Загадка была старая, и Голлум, конечно, знал ответ не хуже нас с
вами.
- С-с-старье! - прошипел он. - З-з-зубы! З-з-зубы, моя прелес-с-сть!
У нас-с-с их ш-ш-шес-с-сть!
Затем он задал вторую загадку:
Вез голоса кричит,
Без зубов кусает,
Без крыльев летит,
Без горла завывает.
- Минутку! - вскричал Бильбо, в чьих ушах по-прежнему звучало
"съесть". К счастью, нечто подобное он когда-то слыхал и теперь напряг
свою память и ответил: - Ветер, разумеется, ветер!
Он был так доволен собой, что следующую загадку сочинил сам. "Пускай
помучается, мерзкое создание", - подумал он.
Огромный глаз сияет
В небесной синеве,
А маленький глазок
Сидит в густой траве.
Большой глядит - и рад:
"Внизу мой младший брат!"
- С-с-с, - просвистел Голлум. Он так давно жил под землей, что забыл
про такие вещи.
Но когда Бильбо уже начал надеяться, что гадкое существо проиграло,
Голлум вызвал в памяти те далекие времена, когда он жил с бабушкой в норке
на берегу реки.
- С-с-с, моя прелес-с-сть, - просвистел он, - одуванчик, вот какой
с-с-смысл.
Но такие будничные заурядные надземные загадки ему надоели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69