Такова плата за
мозговой труд... И так будет, покуда мы не взорвем всю эту ихнюю "циви-
лизацию", Гарина посадим в сумасшедший дом, а Роллинга отправим завхозом
куда-нибудь на остров Врангеля... Вы правы, нужно бороться... Что же, -
я готов. Аппаратом Гарина должен владеть СССР...
- Аппарат будет у нас, - закрыв глаза, проговорил Шельга.
- С какого конца приступить к делу?
- С разведки, как полагается.
- В каком направлении?
- Гарин сейчас, по всей вероятности, бешеным ходом строит аппараты. В
Вилль Давре у него была только модель. Если он успеет построить боевой
аппарат, - тогда его взять будет очень трудно. Первое, - нужно узнать,
где он строит аппараты.
- Понадобятся деньги.
- Поезжайте сегодня же на улицу Гренелль, переговорите с нашим пос-
лом, я его кое о чем уже осведомил. Деньги будут. Теперь второе, - нужно
разыскать Зою Монроз. Это очень важно. Это баба умная, жестокая, с
большой фантазией. Она Гарина и Роллинга связала насмерть. В ней вся
пружина их махинации.
- Простите, бороться с женщинами отказываюсь.
- Алексей Семенович, она посильнее нас с вами... Она еще много крови
прольет.
Зоя вышла из круглой и низкой ванны, подставила спину, - горничная
накинула на нее мохнатый халат. Зоя, вся еще покрытая пузырьками морской
воды, села на мраморную скамью.
Сквозь иллюминаторы скользили текучие отблески солнца, зеленоватый
свет играл на мраморных стенах, ванная комната слегка покачивалась. Гор-
ничная осторожно вытирала, как драгоценность, ноги Зои, натянула чулки и
белые туфли.
- Белье, мадам.
Зоя лениво поднялась, на нее надели почти не существующее белье. Она
глядела мимо зеркала, заломив брови. Ее одели в белую юбку и белый,
морского покроя, пиджачок с золотыми пуговицами, - как это и полагалось
для владелицы трехсоттонной яхты в Средиземном море.
- Грим, мадам?
- Вы с ума сошли, - ответила Зоя, медленно взглянула на горничную и
пошла наверх, на палубу, где с теневой стороны на низком камышовом сто-
лике был накрыт завтрак.
Зоя села у стола. Разломила кусочек хлеба и загляделась. Белый узкий
корпус моторной яхты скользил по зеркальной воде, - море было ясно-голу-
бое, немного темнее безоблачного неба. Пахло свежестью чисто вымытой па-
лубы. Подувал теплый ветерок, лаская ноги под платьем.
На слегка выгнутой, из узких досок, точно замшевой палубе стояли у
бортов плетеные кресла, посредине лежал серебристый анатолийский ковер с
разбросанными парчовыми подушками. От капитанского мостика до кормы на-
тянут тент из синего шелка с бахромой и кистями.
Зоя вздохнула и начала завтракать. Мягко ступая, улыбаясь, подошел
капитан Янсен, норвежец, - выбритый, румяный, похожий на взрослого ре-
бенка. Неторопливо приложил два пальца к фуражке, надвинутой глубоко на
одно ухо.
- С добрым утром, мадам Ламоль. (Зоя плавала под этим именем и под
французским флагом.)
Капитан был весь белоснежный, выглаженный, - косолапо, по-морски,
изящный. Зоя оглянула его от золотых дубовых листьев на козырьке фуражки
до белых туфель с веревочными подошвами. Осталась удовлетворена.
- Доброе утро, Янсен.
- Имею честь доложить, курс - норд-вест-вест, широта и долгота (та-
кие-то), на горизонте курится Везувий. Неаполь покажется меньше чем че-
рез час.
- Садитесь, Янсен.
Движением руки она пригласила его принять участие в завтраке. Янсен
сел на заскрипевшую под сильным его телом камышовую банкетку. От завтра-
ка отказался, - он уже ел в девять утра. Из вежливости взял чашечку ко-
фе.
Зоя рассматривала его загорелое лицо со светлыми ресницами, - оно по-
немногу залилось краской. Не отхлебнув, он поставил чашечку на скатерть.
- Нужно переменить пресную воду и взять бензин для моторов, - сказал
он, не поднимая глаз.
- Как, заходить в Неаполь? Какая тоска! Мы встанем на внешнем рейде,
если вам так уже нужны вода и бензин.
- Есть встать на внешнем рейде, - тихо проговорил капитан.
- Янсен, ваши предки были морскими пиратами?
- Да, мадам.
- Как это было интересно? Приключения, опасности, отчаянные кутежи,
похищение красивых женщин... Вам жалко, что вы не морской пират?
Янсен молчал. Рыжие ресницы его моргали. По лбу пошли складки.
- Ну?
- Я получил хорошее воспитание, мадам.
- Верю.
- Разве что-нибудь во мне дает повод думать, что я способен на проти-
возаконные и нелояльные поступки?
- фу, - сказала Зоя, - такой сильный, смелый, отличный человек, пото-
мок пиратов - и все это, чтобы возить вздорную бабу по теплой скучной
луже. Фу!
- Но, мадам...
- Устройте какую-нибудь глупость, Янсен. Мне скучно...
- Есть устроить глупость.
- Когда будет страшная буря, посадите яхту на камень.
- Есть посадить яхту на камни...
- Вы серьезно это намерены сделать?
- Если вы приказываете...
Он взглянул на Зою. В глазах его были обида и сдерживаемое восхище-
ние. Зоя потянулась и положила руку ему на белый рукав:
- Я не шучу с вами, Янсен. Я знаю вас всего три недели, но мне кажет-
ся, что вы из тех, кто может быть предан (у него сжались челюсти). Мне
кажется, вы способны на поступки, выходящие из пределов лояльности, ес-
ли, если...
В это время на лакированной, сверкающей бронзою лестнице с капитанс-
кого мостика показались сбегающие ноги. Янсен сказал поспешно:
- Время, мадам...
Вниз сошел помощник капитана. Отдал честь:
- Мадам Ламоль, без трех минут двенадцать, сейчас будут вызывать по
радио...
Ветер парусил белую юбку. Зоя поднялась на верхнюю палубу к рубке ра-
диотелеграфа. Прищурясь, вдохнула соленый воздух. Сверху, с капитанского
мостика, необъятным казался солнечный свет, падающий на стеклянно-рябое
море.
Зоя глядела и загляделась, взявшись за перила. Узкий корпус яхты с
приподнятым бушпритом летел среди ветерков в этом водянистом свете.
Сердце билось от счастья. Казалось, оторви руки от перил, и полетишь.
Чудесное создание - человек. Какими числами измерить неожиданности его
превращений? Злые излучения воли, текучий яд вожделений, душа, казалось,
разбитая в осколки, - все мучительное темное прошлое Зои отодвинулось,
растворилось в этом солнечном свете...
"Я молода, молода, - так казалось ей на палубе корабля, с поднятым к
солнцу бушпритом, - я красива, я добра".
Ветер ласкал шею, лицо. Зоя восторженно желала счастья себе. Все еще
не в силах оторваться от света, неба, моря, она повернула холодную ручку
дверцы, вошла в хрустальную будку, где с солнечной стороны были задерну-
ты шторки. Взяла слуховые трубки. Положила локти на стол, прикрыла глаза
пальцами, - сердцу все еще было горячо. Зоя сказала помощнику капитана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
мозговой труд... И так будет, покуда мы не взорвем всю эту ихнюю "циви-
лизацию", Гарина посадим в сумасшедший дом, а Роллинга отправим завхозом
куда-нибудь на остров Врангеля... Вы правы, нужно бороться... Что же, -
я готов. Аппаратом Гарина должен владеть СССР...
- Аппарат будет у нас, - закрыв глаза, проговорил Шельга.
- С какого конца приступить к делу?
- С разведки, как полагается.
- В каком направлении?
- Гарин сейчас, по всей вероятности, бешеным ходом строит аппараты. В
Вилль Давре у него была только модель. Если он успеет построить боевой
аппарат, - тогда его взять будет очень трудно. Первое, - нужно узнать,
где он строит аппараты.
- Понадобятся деньги.
- Поезжайте сегодня же на улицу Гренелль, переговорите с нашим пос-
лом, я его кое о чем уже осведомил. Деньги будут. Теперь второе, - нужно
разыскать Зою Монроз. Это очень важно. Это баба умная, жестокая, с
большой фантазией. Она Гарина и Роллинга связала насмерть. В ней вся
пружина их махинации.
- Простите, бороться с женщинами отказываюсь.
- Алексей Семенович, она посильнее нас с вами... Она еще много крови
прольет.
Зоя вышла из круглой и низкой ванны, подставила спину, - горничная
накинула на нее мохнатый халат. Зоя, вся еще покрытая пузырьками морской
воды, села на мраморную скамью.
Сквозь иллюминаторы скользили текучие отблески солнца, зеленоватый
свет играл на мраморных стенах, ванная комната слегка покачивалась. Гор-
ничная осторожно вытирала, как драгоценность, ноги Зои, натянула чулки и
белые туфли.
- Белье, мадам.
Зоя лениво поднялась, на нее надели почти не существующее белье. Она
глядела мимо зеркала, заломив брови. Ее одели в белую юбку и белый,
морского покроя, пиджачок с золотыми пуговицами, - как это и полагалось
для владелицы трехсоттонной яхты в Средиземном море.
- Грим, мадам?
- Вы с ума сошли, - ответила Зоя, медленно взглянула на горничную и
пошла наверх, на палубу, где с теневой стороны на низком камышовом сто-
лике был накрыт завтрак.
Зоя села у стола. Разломила кусочек хлеба и загляделась. Белый узкий
корпус моторной яхты скользил по зеркальной воде, - море было ясно-голу-
бое, немного темнее безоблачного неба. Пахло свежестью чисто вымытой па-
лубы. Подувал теплый ветерок, лаская ноги под платьем.
На слегка выгнутой, из узких досок, точно замшевой палубе стояли у
бортов плетеные кресла, посредине лежал серебристый анатолийский ковер с
разбросанными парчовыми подушками. От капитанского мостика до кормы на-
тянут тент из синего шелка с бахромой и кистями.
Зоя вздохнула и начала завтракать. Мягко ступая, улыбаясь, подошел
капитан Янсен, норвежец, - выбритый, румяный, похожий на взрослого ре-
бенка. Неторопливо приложил два пальца к фуражке, надвинутой глубоко на
одно ухо.
- С добрым утром, мадам Ламоль. (Зоя плавала под этим именем и под
французским флагом.)
Капитан был весь белоснежный, выглаженный, - косолапо, по-морски,
изящный. Зоя оглянула его от золотых дубовых листьев на козырьке фуражки
до белых туфель с веревочными подошвами. Осталась удовлетворена.
- Доброе утро, Янсен.
- Имею честь доложить, курс - норд-вест-вест, широта и долгота (та-
кие-то), на горизонте курится Везувий. Неаполь покажется меньше чем че-
рез час.
- Садитесь, Янсен.
Движением руки она пригласила его принять участие в завтраке. Янсен
сел на заскрипевшую под сильным его телом камышовую банкетку. От завтра-
ка отказался, - он уже ел в девять утра. Из вежливости взял чашечку ко-
фе.
Зоя рассматривала его загорелое лицо со светлыми ресницами, - оно по-
немногу залилось краской. Не отхлебнув, он поставил чашечку на скатерть.
- Нужно переменить пресную воду и взять бензин для моторов, - сказал
он, не поднимая глаз.
- Как, заходить в Неаполь? Какая тоска! Мы встанем на внешнем рейде,
если вам так уже нужны вода и бензин.
- Есть встать на внешнем рейде, - тихо проговорил капитан.
- Янсен, ваши предки были морскими пиратами?
- Да, мадам.
- Как это было интересно? Приключения, опасности, отчаянные кутежи,
похищение красивых женщин... Вам жалко, что вы не морской пират?
Янсен молчал. Рыжие ресницы его моргали. По лбу пошли складки.
- Ну?
- Я получил хорошее воспитание, мадам.
- Верю.
- Разве что-нибудь во мне дает повод думать, что я способен на проти-
возаконные и нелояльные поступки?
- фу, - сказала Зоя, - такой сильный, смелый, отличный человек, пото-
мок пиратов - и все это, чтобы возить вздорную бабу по теплой скучной
луже. Фу!
- Но, мадам...
- Устройте какую-нибудь глупость, Янсен. Мне скучно...
- Есть устроить глупость.
- Когда будет страшная буря, посадите яхту на камень.
- Есть посадить яхту на камни...
- Вы серьезно это намерены сделать?
- Если вы приказываете...
Он взглянул на Зою. В глазах его были обида и сдерживаемое восхище-
ние. Зоя потянулась и положила руку ему на белый рукав:
- Я не шучу с вами, Янсен. Я знаю вас всего три недели, но мне кажет-
ся, что вы из тех, кто может быть предан (у него сжались челюсти). Мне
кажется, вы способны на поступки, выходящие из пределов лояльности, ес-
ли, если...
В это время на лакированной, сверкающей бронзою лестнице с капитанс-
кого мостика показались сбегающие ноги. Янсен сказал поспешно:
- Время, мадам...
Вниз сошел помощник капитана. Отдал честь:
- Мадам Ламоль, без трех минут двенадцать, сейчас будут вызывать по
радио...
Ветер парусил белую юбку. Зоя поднялась на верхнюю палубу к рубке ра-
диотелеграфа. Прищурясь, вдохнула соленый воздух. Сверху, с капитанского
мостика, необъятным казался солнечный свет, падающий на стеклянно-рябое
море.
Зоя глядела и загляделась, взявшись за перила. Узкий корпус яхты с
приподнятым бушпритом летел среди ветерков в этом водянистом свете.
Сердце билось от счастья. Казалось, оторви руки от перил, и полетишь.
Чудесное создание - человек. Какими числами измерить неожиданности его
превращений? Злые излучения воли, текучий яд вожделений, душа, казалось,
разбитая в осколки, - все мучительное темное прошлое Зои отодвинулось,
растворилось в этом солнечном свете...
"Я молода, молода, - так казалось ей на палубе корабля, с поднятым к
солнцу бушпритом, - я красива, я добра".
Ветер ласкал шею, лицо. Зоя восторженно желала счастья себе. Все еще
не в силах оторваться от света, неба, моря, она повернула холодную ручку
дверцы, вошла в хрустальную будку, где с солнечной стороны были задерну-
ты шторки. Взяла слуховые трубки. Положила локти на стол, прикрыла глаза
пальцами, - сердцу все еще было горячо. Зоя сказала помощнику капитана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81