.. Платье упало, она перешагнула через него. Остановилась перед
зеркалом... Соблазнительная, всматривающаяся большими зрачками в свое
отражение... Да, да, она не торопится, - таковы женщины... О, капитан
Янсен умеет ждать... Ее телефон - на ночном столике... Стало быть, он
увидит ее в постели... Она оперлась о локоть, протянула руку к аппара-
ту...
Но телефон не звонил. Янсен закрыл глаза, чтобы не видеть проклятого
аппарата... Фу, в самом деле, нельзя же быть влюбленным, как мальчиш-
ка... А вдруг она передумала? Янсен вскочил. Перед ним стоял Роллинг У
капитана вся кровь ударила в лицо.
- Капитан Янсен, - проговорил Роллинг скрипучим голосом, - благодарю
вас за ваши заботы о мадам Ламоль, на сегодня она больше не нуждается в
них. Предлагаю вам вернуться к вашим обязанностям...
- Есть, - одними губами произнес Янсен.
Роллинг сильно изменился за этот месяц, - лицо его потемнело, глаза
ввалились, бородка черно-рыжеватой щетиной расползлась по щекам. Он был
в теплом пиджаке, карманы на груди топорщились, набитые деньгами и чеко-
выми книжками... "Левой в висок, - правой наискось, в скулу, и - дух вон
из жабы... - железные кулаки у капитана Янсена наливались злобой. Будь
Зоя здесь в эту секунду, взгляни на капитана, от Роллинга остался бы ме-
шок костей.
- Я буду через час на "Аризоне", - нахмурясь, повелительно сказал
Роллинг.
Янсен взял со стола фуражку, надвинул глубоко, вышел. Вскочил на из-
возчика: "На набережную!" Казалось, каждый прохожий усмехался, глядя на
него: "Что, надавали по щекам!" Янсен сунул извозчику горсть мелочи и
кинулся в шлюпку: "Греби, собачьи дети". Взбежав по трапу на борт яхты,
зарычал на помощника: "Хлев на палубе!" Заперся на ключ у себя в каюте
и, не снимая фуражки, упал на койку. Он тихо рычал.
Ровно через час послышался оклик вахтенного, и ему ответил с воды
слабый голос. Заскрипел трап. Весело, звонко крикнул помощник капитана:
- Свистать всех наверх!
Приехал хозяин. Спасти остатки самолюбия можно было, только встретив
Роллинга так, будто ничего не произошло на берегу. Янсен достойно и спо-
койно вышел на мостик. Роллинг поднялся к нему, принял рапорт об отлич-
ном состоянии судна и пожал руку. Официальная часть была кончена. Рол-
линг закурил сигару, - маленький, сухопутный, в теплом темном костюме,
оскорбляющем изящество "Аризоны" и небо над Неаполем.
Была уже полночь. Между мачтами и реями горели созвездия. Огни города
и судов отражались в черной, как базальт, воде залива. Взвыла и замерла
сирена буксирного пароходика. Закачались вдали маслянисто-огненные стол-
бы.
Роллинг, казалось, был поглощен сигарой, - понюхивал ее, пускал
струйки дыма в сторону капитана. Янсен, опустив руки, официально стоял
перед ним.
- Мадам Ламоль пожелала остаться на берегу, - сказал Роллинг, - это
каприз, но мы, американцы, всегда уважаем волю женщины, будь это даже
явное сумасбродство.
Капитан принужден был наклонить голову, согласиться с хозяином. Рол-
линг поднес к губам левую руку, пососал кожу на верхней стороне ладони.
- Я останусь на яхте до утра, быть может, весь завтрашний день...
Чтобы мое пребывание не было истолковано как-нибудь вкривь и вкось...
(Пососав, он поднес руку к свету из открытой двери каюты.) Э, так вот...
вкривь и вкось... (Янсен глядел теперь на его руку, на ней были следы от
ногтей.) Удовлетворяю ваше любопытство: я жду на яхту одного человека.
Но он меня здесь не ждет. Он должен прибыть с часу на час. Распорядитесь
немедленно донести мне, когда он поднимется на борт. Покойной ночи.
У Янсена пылала голова. Он силился что-нибудь понять. Мадам Ламоль
осталась на берегу. Зачем? Каприз... Или она ждет его? Нет, - а свежие
царапины на руке хозяина... Что-то случилось... А вдруг она лежит на
кровати с перерезанным горлом? Или в мешке на дне залива? Миллиардеры не
стесняются.
За ужином в кают-компании Янсен потребовал стакан виски без содовой,
чтобы как-нибудь прояснило мозги. Помощник капитана рассказывал газетную
сенсацию - чудовищный взрыв в германских заводах Анилиновой компании,
разрушение близлежащего городка и гибель более чем двух тысяч человек.
Помощник капитана говорил:
- Нашему хозяину адски везет. На гибели анилиновых заводов он зараба-
тывает столько, что купит всю Германию вместе с потрохами, Гогенцоллер-
нами и социал-демократами. Пью за хозяина.
Янсен унес газеты к себе в каюту. Внимательно прочитал описание взры-
ва и разные, одно нелепее другого, предположения о причинах его. Именем
Роллинга пестрели столбцы. В отделе мод указывалось, что с будущего се-
зона в моде - борода, покрывающая щеки, и высокий котелок вместо мягкой
шляпы. В "Экзельсиор" на первой странице - фотография "Аризоны" и в ова-
ле - прелестная голова мадам Ламоль. Глядя на нее, Янсен потерял при-
сутствие духа. Тревога его все росла.
В два часа ночи он вышел из каюты и увидел Роллинга на верхней палу-
бе, в кресле. Янсен вернулся каюту. Сбросил платье, на голое тело надел
легкий костюм из тончайшей шерсти, фуражку, башмаки и бумажник завязал в
резиновый мешок. Пробили склянки - три. Роллинг все еще сидел в кресле.
В четыре он продолжал сидеть в кресле, но силуэт его с ушедшей в плечи
головой казался неживым, - он спал. Через минуту Янсен неслышно спустил-
ся по якорной цепи в воду и поплыл к набережной.
- Мадам Зоя, не беспокойте себя напрасно: телефон и звонки перереза-
ны.
Зоя опять присела на край постели. Злая усмешка дергала ее губы.
Стась Тыклинский развалился посреди комнаты в кресле, - крутил усы,
рассматривал свои лакированные полуботинки. Курить он все же не смел, -
Зоя решительно запретила, а Роллинг строго наказал проявлять вежливость
с дамой.
Он пробовал рассказывать о своих любовных похождениях в Варшаве и Па-
риже, но Зоя с таким презрением смотрела в глаза, что у него деревенел
язык. Приходилось помалкивать. Было уже около пяти утра. Все попытки Зои
освободиться, обмануть, обольстить не привели ни к чему.
- Все равно, - сказала Зоя, - так или иначе я дам знать полиции.
- Прислуга в отеле подкуплена, даны очень большие деньги.
- Я выбью окно и закричу, когда на улице будет много народу.
- Это тоже предусмотрено. И даже врач нанят, чтобы установить ваши
нервные припадки. Мадам, вы, так сказать, для внешнего света на положе-
нии жены, пытающейся обмануть мужа. Вы - вне закона. Никто не поможет и
не поверит. Сидите смирно.
Зоя хрустнула пальцами и сказала по-русски:
- Мерзавец. Полячишка. Лакей. Хам.
Тыклинский стал надуваться, усы полезли дыбом. Но ввязываться в ру-
гань не было приказано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81