Гарин идет к власти. Гарин ломает на своем пути сопротивление капита-
листов, еще недостаточно ясно понявших, что Гарин - новое орудие борьбы
с пролетарской революцией.
Гарин очень скоро договорится с крупнейшими из капиталистов.
Они объявят его диктатором и вождем. Он присвоит себе половину миро-
вого золота и тогда прикажет засыпать шахту на Золотом острове, чтобы
количество золота было ограничено.
Он вместе с шайкой крупнейших капиталистов ограбит все человечество и
людей превратит в рабов.
Трудящиеся всего мира! Час решительной борьбы настал. Об этом объяв-
ляет Революционный комитет Золотого острова. Он объявляет, что Золотой
остров вместе с шахтой и всеми гиперболоидами переходит в распоряжение
восставших всего мира. Неисчерпаемые запасы золота отныне в руках трудя-
щихся.
Гарин со своей шайкой будет жестоко защищаться Чем скорее мы перейдем
в наступление, тем вернее наша победа".
Не все члены Революционного комитета одобрили это воззвание, - часть
из них колебалась, испуганная смелостью: удастся ли так быстро поднять
рабочих? Удастся ли достать оружие? У капиталистов и флот, и могучие ар-
мии, и полиция, вооруженная боевыми газами и пулеметами... Не лучше ли
выждать или, уж в крайней мере, начать со всеобщей забастовки?..
Шельга, сдерживая бешенство, говорил колеблющимся:
- Революция - это высшая стратегия. А стратегия - наука побеждать.
Побеждает тот, кто берет инициативу в свои руки, кто смел. Спокойно
взвешивать вы будете потом, когда после победы вздумаете писать для бу-
дущих поколений историю нашей победы.
Поднять восстание нам удастся, если мы напряжем все силы. Оружие мы
достанем в бою. Победа обеспечена потому, что победить хочет все трудя-
щееся человечество, а мы - его передовой отряд. Так говорят большевики.
А большевики не знают поражений.
При этих словах рослый парень с голубыми глазами - шахтер, молчавший
во все время спора, вынул изо рта трубку.
- Баста! - сказал он густым голосом - Довольно болтовни. За дело, ре-
бята!
Седой рослый камердинер, в ливрейном фраке и в чулках, беззвучно во-
шел в опочивальню, поставил чашку шоколаду и бисквиты на ночной столик и
с тихим шелестом раздвинул шторы на окнах. Гарин раскрыл глаза:
- Папиросу.
От этой русской привычки - курить натощак - он не мог отделаться, хо-
тя и знал, что американское высшее общество, интересующееся каждым его
шагом, движением, словом, видит в курении натощак некоторый признак
безнравственности.
В ежедневных фельетонах вся американская пресса совершенно обелила
прошлое Петра Гарина. Если ему в прошлом приходилось пить вино, то
только по принуждению, а на самом деле он был враг алкоголя; отношения
его к мадам Ламоль были чисто братские, основанные на духовном общении;
оказалось даже, что любимым занятием его и мадам Ламоль в часы отдыха
было чтение вслух любимых глав из Библии; некоторые его резкие поступки
(история в Вилль Давре, взрыв химических заводов, потопление американс-
кой эскадры и др.) объяснялись одни - роковой случайностью, другие - не-
осторожным обращением с гиперболоидом, во всяком случае, великий человек
искренне и глубоко в них раскаивается и готовится вступить в лоно церк-
ви, чтобы окончательно смыть с себя невольные грехи (между протес-
тантской и католической церквами уже началась борьба за Петра Гарина),
и, наконец, ему приписывали увлечение с детства, по крайней мере, де-
сятью видами спорта.
Выкурив толстую папиросу, Гарин покосился на шоколад. Будь это в
прежнее время, когда его считали негодяем и разбойником, он спросил бы
содовой и коньяку, чтобы хорошенько вздернуть нервы, но пить диктатору
полумира с утра коньяк! Такая безнравственность отшатнула бы всю солид-
ную буржуазию, сплотившуюся, как наполеоновская гвардия, вокруг его тро-
на.
Морщась, он хлебнул шоколаду. Камердинер, с торжественной грустью
стоявший у дверей, спросил вполголоса:
- Господин диктатор разрешит войти личному секретарю?
Гарин лениво сел на кровати, натянул шелковую пижаму:
- Просите.
Вошел секретарь, достойно три раза - у дверей, посреди комнаты и близ
кровати - поклонился диктатору. Пожелал доброго утра. Чуть-чуть покосил-
ся на стул.
- Садитесь, - сказал Гарин, зевнув так, что щелкнули зубы.
Личный секретарь сел. Это был одетый во все темное, средних лет кост-
лявый мужчина с морщинистым лбом и провалившимися щеками. Веки его глаз
были всегда полуопущены. Он считался самым элегантным человеком в Новом
Свете и, как думал Петр Петрович, был приставлен к нему крупными финан-
систами в виде шпиона.
- Что нового? - спросил Гарин. - Как золотой курс?
- Поднимается.
- Туговато все-таки.
Секретарь меланхолично поднял веки:
- Да, вяло. Все еще вяло.
- Мерзавцы!
Гарин сунул босые ноги в парчовые туфли и зашагал по белому ковру
опочивальни:
- Мерзавцы, сукины дети, ослы!
Невольно левая рука его полезла за спину, большим пальцем правой он
зацепился за связки пижамовых штанов и так шагал с упавшей на лоб прядью
волос. Видимо, и секретарю эта минута казалась исторической: он вытянул-
ся на стуле, вытянул шею из крахмального воротника, - казалось, прислу-
шивался к шагам истории.
- Мерзавцы! - последний раз повторил Гарин. - Медленность поднятия
курса я понимаю как недоверие ко мне. Мне! Вы понимаете? Я издам декрет
о запрещении вольной продажи золотых брусков под страхом смертной каз-
ни... Пишите.
Он остановился и, строго глядя на пышно-розовый зад Авроры, летящей
среди облаков и амуров на потолке, начал диктовать:
"От сего числа постановлением сената..."
Покончив с этим делом, он выкурил вторую папиросу. Бросил окурок в
недопитую чашку шоколада. Спросил:
- Еще что нового? Покушений на мою жизнь не обнаружено?
Длинными пальцами с длинными отполированными ногтями секретарь взял
из портфеля листочек, про себя прочел его, перевернул, опять перевернул:
- Вчера вечером и сегодня в половине седьмого утра полицией раскрыты
два новых покушения на вас, сэр.
- Ага! Очень хорошо. Обнародовать в печати. Кто же это такие? Наде-
юсь, толпа сама расправилась с негодяями? Что?
- Вчера вечером в парке перед дворцом был обнаружен молодой человек,
с виду рабочий, в карманах его найдены две железные гайки, каждая весом
в пятьсот граммов. К сожалению, было уже поздно, парк малолюден, и
только нескольким прохожим, узнавшим, что покушаются на жизнь обожаемого
диктатора, удалось ударить несколько раз негодяя. Он задержан.
- Эти прохожие были все же частные лица или агенты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81