Эрик мог неуклонно добиваться
того, чего хотел, но не сходил с ума по этому поводу. Чарли хорошо это
знал. Эббот был хорошим другом. У него всегда имелось наготове интересное
замечание. Он всегда был рад посмеяться чужой шутке, не угрожал, никогда
не пытался доминировать на вечеринке или в разговоре. И если ему оказывали
предпочтение, то Чарли не обижался. Он не страдал от непомерных амбиций.
Таинственные красавицы не для него. Чарли был вполне доволен,
ограничившись канцелярской заводью "Селверн".
Вагон замедлил свой ход по тоннелю, и в динамике наверху прозвучал
мелодичный женский голос:
- Мы приближаемся к станции "Нью Ривер-один".
Несколькими минутами позже они миновали "Нью Ривер-два", затем "Нью
Ривер-три".
- Повторяю, это последняя остановка на "Нью Ривер". Следующая станция
"Кэмп Верде".
Эрик и Чарли вышли. На крытой стоянке было припарковано несколько
разнообразных вездеходных скутеров. Чарли кинул кейс на заднее сидение
своего собственного транспортного средства, надел шлем и защитные очки,
сам сел на переднее сидение и включил электромотор.
- Увидимся утром, приятель.
- Как обычно, - заверил его Эббот, подмигивая и проверяя исправность
своего скутера.
Они разъехались в противоположных направлениях. Эрик наверх к своему
маленькому дому на холме, Чарли вниз к кодо-комплексу для холостяков,
который растянулся вдоль пересохшего русла реки.
Под монотонное гудение мотора Эрик размышлял о своем друге. Чарли мог
быть нахальным, иногда бесцеремонным, но очень редко несносным. И несмотря
на его напускную грубость, он явно встревожился. Трудно было винить его за
это.
Я просто должен все скрывать, думал Эрик. Нельзя заставлять Чарли
волноваться за меня. Как Эббот мог осознать, что лицо, мимолетно виденное
им этой ночью, так поразило его и отодвинуло далеко на второй план все
остальные заботы? Башни, рестораны, переходы, потенциальные грабители,
дороги, дела и приглашения Габриэллы, все это теперь превратилось в
отдаленное воспоминание. Единственным близким и реальным осталось лишь
бледное, волшебное лицо, промелькнувшее за покрытым копотью защитным
стеклом. Большое и светлое, как луна в пустыне, оно все еще стояло перед
его глазами.
По подъездному пути Эрик подъехал к дверям своего компактного
сборно-разборного жилища. Внизу блестели огни Нью Ривер, редея в западном
направлении.
Зайдя внутрь, он вылез из своего костюма, и осторожно повесил его в
шкаф для чистки. Тот немедленно заработал, электростатически удаляя пыль и
грязь. Эрик не включил экран и не взял книгу, как обычно делал раньше.
Вместо этого он прошел на заднюю веранду и сел там со стаканом
ледяной воды в руке, глядя в ночь на залитый лунным светом Тейбл Меза.
Из кодо-комплекса донесся смех. Маленькие кубические строения были
выкрашены в тот же оттенок красного цвета, что и песчаник, на котором они
были построены. Эббот было подумал о том, чтобы спуститься и вместе с
Чарли принять участие в этой полуночной болтовне, или, может быть,
окунуться пару раз в искусственном водоеме в надежде забыть о том забавном
положении, в котором он оказался.
Но ведь это была настоящая любовь, а как любовь может быть забавной?
Странная мысль заставила его улыбнуться. Эрик отхлебнул холодную воду из
стакана. Лицо незнакомки не покидало его ни на секунду. Мысленно он видел
ее все так же отчетливо. Она взывала к нему, настойчиво тянулась,
проникала в сознание. Призрак, привидение, сон, помешательство - неважно,
как называть эту красоту.
Очевидно, Эрик должен был что-то предпринять.
В эту ночь он спал скверно. Лицо не исчезало. Снотворное помогало
лишь на короткое время, и Эббот боялся, что ему придется попробовать
что-нибудь более сильное. Он беспокойно ворочался на холодном водяном
матрасе и в конце концов сел на кровати за час до звонка будильника,
чувствуя себя так, будто не спал вовсе.
Разговоры Чарли о помешательстве, и его личные наблюдения позволяли
заключить, что некоторые сумасшествия обладали способностью возвращаться
снова и снова, не давая ни минуты покоя своей жертве. Здравомыслие друга
не могло помешать ему постоянно думать об одном и том же. Его сознание
просто не оставляло ему другого выхода. Резкий звонок вывел Эрика из
оцепенения. Сидя на кровати в безмолвной темноте, он забыл выключить
будильник.
Измученный, Эббот протер глаза, прислушиваясь к шуму кофеварки,
которая начала готовить ему утренний кофе. И программу он забыл изменить.
Но самым неприятным был не кофе. Скоро Эрик должен был одеться. Его
ждали схемы, которые требовалось испробовать, образцы для утверждения,
презентация, которую нужно было подготовить. Поездка в Гонконг обещала
стать важной ступенью в карьере.
В ванной он ополоснул водой лицо и отметил, что глаза покраснели.
Внезапно Эрику показалось, будто перед ним чье-то незнакомое лицо.
Вроде бы это был Эрик Эббот, возраст тридцать один год, ведущий
молодой конструктор "Селверн Инкорпорейтид". Это должен быть он.
Вот мой дом, думал Эрик. Мой лучший друг живет у подножия холма, и
его зовут Чарльз Симмс. А на работе у нас есть девушка, очень симпатичная
девушка, которая, кажется, собирается лечь со мной в постель. Ее зовут
Габриэлла Маркуэс. Во мне шесть футов и один дюйм росту и 185 фунтов весу,
и это скорее благодаря хорошей наследственности, чем регулярным физическим
упражнениям.
Я не помешан. Ведь это болезнь. Я всегда был здоров и телом и духом,
и не собираюсь ничего менять.
Но как же тогда насчет этого незнакомца в зеркале? Мог ли он
измениться неожиданно и не в лучшую сторону? Мог ли он стать чем-то чуждым
прежнему Эрику Эбботу?
Чем больше Эрик смотрел, тем больше перемен находил в своем лице.
Глаза расширились, ресницы удлинились. Черные волосы сделались более
длинными и волнистыми, а шея какой-то змеевидной. Черты лица становились
все более мягкими, и растекались, как пластик, до тех пор, пока в зеркале
стало отражаться уже не лицо. Это была бесформенная, пульсирующая масса
плоти, сплошное мясо и никакой души.
Эббот яростно отвернулся от зеркала и швырнул на пол флакон с
лосьоном после бритья. Тот подпрыгнул на виниле, отскочил от шкафа и затих
в углу. Зеленая жидкость заплескалась внутри. То же самое, похоже
творилось, с кишками Эрика.
Он облокотился на раковину, внезапно ощутив, что нуждается в
поддержке. Первый раз в жизни, сколько Эббот себя помнил, его тошнило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
того, чего хотел, но не сходил с ума по этому поводу. Чарли хорошо это
знал. Эббот был хорошим другом. У него всегда имелось наготове интересное
замечание. Он всегда был рад посмеяться чужой шутке, не угрожал, никогда
не пытался доминировать на вечеринке или в разговоре. И если ему оказывали
предпочтение, то Чарли не обижался. Он не страдал от непомерных амбиций.
Таинственные красавицы не для него. Чарли был вполне доволен,
ограничившись канцелярской заводью "Селверн".
Вагон замедлил свой ход по тоннелю, и в динамике наверху прозвучал
мелодичный женский голос:
- Мы приближаемся к станции "Нью Ривер-один".
Несколькими минутами позже они миновали "Нью Ривер-два", затем "Нью
Ривер-три".
- Повторяю, это последняя остановка на "Нью Ривер". Следующая станция
"Кэмп Верде".
Эрик и Чарли вышли. На крытой стоянке было припарковано несколько
разнообразных вездеходных скутеров. Чарли кинул кейс на заднее сидение
своего собственного транспортного средства, надел шлем и защитные очки,
сам сел на переднее сидение и включил электромотор.
- Увидимся утром, приятель.
- Как обычно, - заверил его Эббот, подмигивая и проверяя исправность
своего скутера.
Они разъехались в противоположных направлениях. Эрик наверх к своему
маленькому дому на холме, Чарли вниз к кодо-комплексу для холостяков,
который растянулся вдоль пересохшего русла реки.
Под монотонное гудение мотора Эрик размышлял о своем друге. Чарли мог
быть нахальным, иногда бесцеремонным, но очень редко несносным. И несмотря
на его напускную грубость, он явно встревожился. Трудно было винить его за
это.
Я просто должен все скрывать, думал Эрик. Нельзя заставлять Чарли
волноваться за меня. Как Эббот мог осознать, что лицо, мимолетно виденное
им этой ночью, так поразило его и отодвинуло далеко на второй план все
остальные заботы? Башни, рестораны, переходы, потенциальные грабители,
дороги, дела и приглашения Габриэллы, все это теперь превратилось в
отдаленное воспоминание. Единственным близким и реальным осталось лишь
бледное, волшебное лицо, промелькнувшее за покрытым копотью защитным
стеклом. Большое и светлое, как луна в пустыне, оно все еще стояло перед
его глазами.
По подъездному пути Эрик подъехал к дверям своего компактного
сборно-разборного жилища. Внизу блестели огни Нью Ривер, редея в западном
направлении.
Зайдя внутрь, он вылез из своего костюма, и осторожно повесил его в
шкаф для чистки. Тот немедленно заработал, электростатически удаляя пыль и
грязь. Эрик не включил экран и не взял книгу, как обычно делал раньше.
Вместо этого он прошел на заднюю веранду и сел там со стаканом
ледяной воды в руке, глядя в ночь на залитый лунным светом Тейбл Меза.
Из кодо-комплекса донесся смех. Маленькие кубические строения были
выкрашены в тот же оттенок красного цвета, что и песчаник, на котором они
были построены. Эббот было подумал о том, чтобы спуститься и вместе с
Чарли принять участие в этой полуночной болтовне, или, может быть,
окунуться пару раз в искусственном водоеме в надежде забыть о том забавном
положении, в котором он оказался.
Но ведь это была настоящая любовь, а как любовь может быть забавной?
Странная мысль заставила его улыбнуться. Эрик отхлебнул холодную воду из
стакана. Лицо незнакомки не покидало его ни на секунду. Мысленно он видел
ее все так же отчетливо. Она взывала к нему, настойчиво тянулась,
проникала в сознание. Призрак, привидение, сон, помешательство - неважно,
как называть эту красоту.
Очевидно, Эрик должен был что-то предпринять.
В эту ночь он спал скверно. Лицо не исчезало. Снотворное помогало
лишь на короткое время, и Эббот боялся, что ему придется попробовать
что-нибудь более сильное. Он беспокойно ворочался на холодном водяном
матрасе и в конце концов сел на кровати за час до звонка будильника,
чувствуя себя так, будто не спал вовсе.
Разговоры Чарли о помешательстве, и его личные наблюдения позволяли
заключить, что некоторые сумасшествия обладали способностью возвращаться
снова и снова, не давая ни минуты покоя своей жертве. Здравомыслие друга
не могло помешать ему постоянно думать об одном и том же. Его сознание
просто не оставляло ему другого выхода. Резкий звонок вывел Эрика из
оцепенения. Сидя на кровати в безмолвной темноте, он забыл выключить
будильник.
Измученный, Эббот протер глаза, прислушиваясь к шуму кофеварки,
которая начала готовить ему утренний кофе. И программу он забыл изменить.
Но самым неприятным был не кофе. Скоро Эрик должен был одеться. Его
ждали схемы, которые требовалось испробовать, образцы для утверждения,
презентация, которую нужно было подготовить. Поездка в Гонконг обещала
стать важной ступенью в карьере.
В ванной он ополоснул водой лицо и отметил, что глаза покраснели.
Внезапно Эрику показалось, будто перед ним чье-то незнакомое лицо.
Вроде бы это был Эрик Эббот, возраст тридцать один год, ведущий
молодой конструктор "Селверн Инкорпорейтид". Это должен быть он.
Вот мой дом, думал Эрик. Мой лучший друг живет у подножия холма, и
его зовут Чарльз Симмс. А на работе у нас есть девушка, очень симпатичная
девушка, которая, кажется, собирается лечь со мной в постель. Ее зовут
Габриэлла Маркуэс. Во мне шесть футов и один дюйм росту и 185 фунтов весу,
и это скорее благодаря хорошей наследственности, чем регулярным физическим
упражнениям.
Я не помешан. Ведь это болезнь. Я всегда был здоров и телом и духом,
и не собираюсь ничего менять.
Но как же тогда насчет этого незнакомца в зеркале? Мог ли он
измениться неожиданно и не в лучшую сторону? Мог ли он стать чем-то чуждым
прежнему Эрику Эбботу?
Чем больше Эрик смотрел, тем больше перемен находил в своем лице.
Глаза расширились, ресницы удлинились. Черные волосы сделались более
длинными и волнистыми, а шея какой-то змеевидной. Черты лица становились
все более мягкими, и растекались, как пластик, до тех пор, пока в зеркале
стало отражаться уже не лицо. Это была бесформенная, пульсирующая масса
плоти, сплошное мясо и никакой души.
Эббот яростно отвернулся от зеркала и швырнул на пол флакон с
лосьоном после бритья. Тот подпрыгнул на виниле, отскочил от шкафа и затих
в углу. Зеленая жидкость заплескалась внутри. То же самое, похоже
творилось, с кишками Эрика.
Он облокотился на раковину, внезапно ощутив, что нуждается в
поддержке. Первый раз в жизни, сколько Эббот себя помнил, его тошнило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92